Убийца из Квартала красных фонарей - Альберт Баантье

— Что верно, то верно, — кивнул комиссар. — Старая Молли не вчера родилась. Я бы не прочь поменяться с ней зарплатами.

— Я тоже, — хмыкнул Декок. — Если бы предложили, меня бы устроила и половина ее доходов в обмен на все мои.

— По-вашему, эта старая карга так много загребает? — удивился Фледдер.

Декок выпятил нижнюю губу.

— Готов поспорить, что да. На нее круглые сутки работают несколько смен по четыре девушки. Думаю, не ошибусь, предположив, что они приносят ей доход не менее нескольких тысяч в неделю.

— Вы шутите? — недоверчиво улыбнулся Фледдер.

— Отнюдь нет, парень. Прикинь сам. Допустим, каждая девица зарабатывает по меньшей мере около трех сотен в день. Четыре девушки в три смены — это, как минимум, три тысячи в день. У проституток нет пятидневной рабочей недели, сорока рабочих часов… Комнаты заняты постоянно, так что умножим это на семь. Учти: девушкам достается всего половина дохода. Как видишь, несколько тысяч в неделю — и это еще по самым скромным прикидкам! Так что у Молли прилипает к пальцам четверть миллиона в год, а то и куда больше.

— Господи боже! — поразился Фледдер. — Поневоле призадумаешься, не открыть ли бордель самому!

— Господь не имеет к этому никакого отношения, — буркнул Роос, и все трое рассмеялись. — Какие у вас планы на сегодня? — посерьезнев, спросил комиссар.

— Моя жена собиралась в магазин за новым платьем, — бодро сообщил Декок.

Комиссар изумленно вытаращил глаза.

— Да-да, — подтвердил инспектор. — И мне придется ее сопровождать. Видите ли, она очень высоко ценит мое мнение. Мы женаты более двадцати лет, и за все это время она не сделала без меня ни одной покупки.

— Ого! — только и смог выговорить слегка оторопевший от такого заявления Роос.

На его лице застыла весьма выразительная гримаса, однако комиссар, не сказав ни слова, резко повернулся на каблуках и вышел из дежурки. Декок проводил его слегка насмешливой улыбкой.

Фледдеру безумно хотелось расхохотаться, но он мужественно подавил в себе этот порыв, приложив немало усилий, и его щеки залил яркий румянец.

— Вы и в самом деле ходите с женой по магазинам? — полюбопытствовал молодой детектив, когда за комиссаром закрылась дверь.

Декок ухмыльнулся.

— Да, но это вовсе не означает, что у тебя сегодня выходной. И не надейся. У меня есть к тебе кое-какие поручения. Во-первых, навести Старую Молли и узнай, не вспомнила ли она за ночь что-нибудь интересное? Не думаю, что тебе очень повезет, но пренебрегать такой возможностью не стоит. Затем придется составить список всех состоящих на учете нервнобольных, которые могли бы болтаться поблизости от борделя в момент убийства. Далее свяжись с портовой полицией и составь список кораблей, пришвартованных в гавани в ту ночь. Полагаю, регистрационные книги отелей и другие подобные источники информации ты уже проверил?

Фледдер кивнул и с чуть заметной ноткой сарказма в голосе осведомился:

— Прикажете что-нибудь еще?

— Нет, — благодушно отозвался Декок. — На данный момент это все. Если выяснится что-либо особенно интересное, звони. Я буду дома после пяти. — Он улыбнулся. — Впрочем… это зависит от того, как скоро моя жена подберет себе подходящее платье. — Инспектор беспомощно развел руками. — В любом случае увидимся в понедельник. Надеюсь, я тебе не понадоблюсь. Видишь ли, я не люблю работать по выходным. — Он натянул дождевик.

— До скорого, — бросил ему вслед Фледдер.

Сумей Декок прочесть мысли человека, стоявшего в тот момент неподалеку от полицейского участка, он чувствовал бы себя куда менее уверенно. Незнакомец разглядывал витрину маленького, неприметного книжного магазинчика всего в нескольких шагах от здания полиции. Но сыщик не подозревал ни о существовании этого человека, ни о его мыслях. Для душевного спокойствия Декока так оно было лучше, поскольку в противном случае поход по магазинам пришлось бы немедленно отменить. Однако инспектор не обладал экстрасенсорными способностями.

Мужчина буквально пожирал взглядом яркие журнальные обложки с изображением обнаженных красоток. Казалось, каждая улыбается ему поверх серых полосок бумаги, скрывающих их соблазнительные формы. Прелестные создания! Как жаль, что эти гадкие полосы не позволяют увидеть их во всей красе: нежные плечики, соблазнительные бедра, длинные стройные ноги… Как жаль… Он продолжал торчать у витрины как зачарованный, не имея возможности насладиться вожделенным зрелищем. Бумажные полоски не давали ему покоя. Ему отчаянно хотелось знать, что там, под ними.

Неизвестный поглубже засунул руки в карманы старомодного костюма и нащупал несколько смятых банкнот. Их достоинство оставалось для мужчины загадкой, поскольку своих денег у него никогда не было. Наконец, преодолев нерешительность и ощущая неприятную пустоту под ложечкой, он вошел в магазинчик.

3

У Декока страшно болели ноги.

Лениво откинувшись на спинку своего удобного старого кресла, он разминал затекшие ступни. Весь день пришлось мотаться с женой по магазинам. Когда супруга инспектора отправлялась за покупками, в ней словно бы открывался источник неиссякаемой энергии — тем более если речь заходила о покупке нового платья.

Несмотря на почтенный возраст, ей удалось сохранить стройную фигуру, чем Декок необычайно гордился. Правда, его слегка раздражало, что, отправившись на охоту за очередной обновкой, жена имела обыкновение совершенно забывать, сколько ей лет. В первую очередь дражайшую половину Декока привлекали модели, явно рассчитанные на молодых женщин, и убедить ее в том, что следовало бы подобрать что-нибудь спокойнее и строже, стоило адских трудов.

Инспектор до сих пор не вполне понимал, почему он столь безропотно несет свой крест, таскаясь с женой по супермаркетам и бутикам. После двадцати с лишним лет супружества он по-прежнему не мог взять в толк чего ради он всякий раз терпит эти муки. Однако со временем Декок пришел к выводу, что это очередная загадка женской души, и разгадать ее не в силах даже гений сыска, будь у него хоть семь пядей во лбу. Обычно жена заявляла, что для нее очень важно его мнение. Но, судя по всему, это было лишь предлогом, чтобы не мотаться повсюду одной. В действительности же на советы мужа госпожа Декок никогда не обращала особого внимания и интересовалась его мнением, лишь сделав окончательный выбор. А уставший и вымотанный до предела инспектор всегда бормотал что-нибудь одобрительное, радуясь, что этот изнурительный поход за тряпками близится к концу.

Декок, с наслаждением потянувшись, придвинул ноги поближе к каминной решетке — вечер выдался довольно прохладным. Жена поставила у его локтя чашку кофе и напомнила:

— Не забудь — тебе скоро выгуливать Флипа.

Декок кивнул и подумал о своих натруженных ногах. Тем не менее, верный Флип, шумно принюхиваясь, уже нетерпеливо вертелся вокруг кресла. Казалось, в этом псе работают какие-то вечные часы, созданные с одной-единственной целью напоминать инспектору о важнейших событиях собачьей жизни: о прогулках с хозяином и кормежке. Вот Флип, положив морщинистую морду на подлокотник кресла, с мольбой посмотрел на Декока…

Машинально потрепав любимца по загривку, тот пробормотал:

— Подожди капельку. Немножко терпения — дай мне допить кофе.

Кое-кто из его знакомых считал, что четвероногий друг Декока похож на хозяина, другие категорически с этим не соглашались. Разумеется, это была шутка, но все же в ней была толика истины. Некоторое сходство, несомненно, имело место.

— Мы в этом году вернемся за город?

Декок пожал плечами.

— Все зависит от того, сколько времени займет расследование дела.

— А что-нибудь уже выяснилось?

Инспектор с грустью покачал головой.

— Не слишком-то. Убийства проституток очень трудно раскрыть из-за их профессии — пойди отыщи свидетелей. — Декок неопределенно помахал рукой. — В конце концов, что делает средняя проститутка вроде убитой? Просто сидит и ждет. В рассеянном свете розового или красного фонаря она выставляет себя на витрине своей комнаты в ожидании покупателя. — Декок на мгновение закрыл глаза, вновь погладил пса и будничным тоном добавил: — А затем появляется мужчина. Он крадучись проходит вдоль скудно освещенных фасадов домов со стороны канала и быстро проскальзывает в ту или иную дверь. Его никто не видит, не отпускает в его адрес никаких замечаний… Проститутка задергивает штору. Что происходит потом, не знает и не видит никто. Всем известно только одно: пока штора задернута — она с клиентом. Время не ограничено. Некоторые клиенты выходят буквально через пять минут, другие задерживаются более чем на час. Все зависит от цены. Лишь когда штора не поднимается слишком долго, кто-нибудь из товарок может полюбопытствовать, в чем дело. Но и это вилами на воде писано — далеко не каждая рискнет помешать чужой работе. В конце концов рано или поздно труп находят, но убийца получает грандиозную фору по времени и успевает раствориться в огромной армии безымянных, одиноких и похотливых завсегдатаев Квартала. — Декок потер ладонями лицо, допил кофе и аккуратно поставил чашку. — В принципе возможно, что некто, прогулявшись по нескольким адресам, убьет четырех, пятерых, а то и больше проституток за одну ночь. Прежде чем станет известно о первом убийстве, он уже может быть дома, где угодно — хоть за городом, хоть в Роттердаме. Глядя на завсегдатаев Квартала, в такое трудно поверить, но исключать подобную возможность я бы не рискнул. — Он глубоко вздохнул. — Когда рабочая комната проститутки не убирается в течение трех-четырех дней, — а это происходит чаще, чем кажется, — то там можно обнаружить отпечатки пальцев пятидесяти-шестидесяти человек. Учитывая, что у каждого по десять пальцев, начинаешь понимать, что дактилоскопическая лаборатория далеко не всегда в состоянии помочь и дать пригодные результаты. — Он вновь вздохнул. — Так что убийство проститутки — это самое сложное, запутанное и утомительное дело, которое только может выпасть на долю полицейского.