Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы (СИ) - Риччи Джас

— Фил, это Маргарита, наша гостья. Маргарита, это Филлипп, — Елена обратила на нас его внимание и представила нас.

Я улыбнулась, глядя, как он рассматривает меня. Отвел взгляд. Стеснительный. Какая прелесть.

— Чем удивлять будешь, сладкий? — подпираю ладонью подбородок, заигрывая с парнем. Я вообще барменов люблю. С ними и пофлиртовать, и поболтать, и получить бесплатную выпивку всегда приятно.

Он поднял на меня взгляд и как зачарованный посмотрел на мои губы, которые тут же растянулись в довольной улыбке. Эх, славный малыш. Такой симпатяга, а вниманием тебя здесь явно не балуют.

— А что ты любишь пить? — спрашивает растерянно.

— Одноименный коктейль-тезку, — улыбаюсь, пожав плечами и сменив позу на обшарпанном барном стуле. — Большой сюрприз, да? Маргарита любит маргариты.

Я надеялась, что это заставит его улыбнуться, но не тут то было. Он растерялся еще больше.

— У нас их нет.

— Ром с колой тоже приемлемый вариант, — подмигиваю ему и кладу ладонь на его ладонь.

Он охотно кивает и так мчится делать мне коктейль, что спотыкается о ящик пива и падает на пол.

— Ты как, сладкий? — я перевесилась через барную стойку, заглядывая, все ли в порядке. И тут же почувствовала, как чьи-то сильные руки легли на живот и на спину и усадили мой зад назад на барный стул.

— Светить задом перед мужиками в первый же день опасная тактика, не находишь, — звучит у уха ехидный голос Матвея, который своей широкой фигурой заслоняет меня от любопытных взглядов.

— Ревнуешь, малыш? — поворачиваю голову к нему, глядя на него снизу вверх. С этого ракурса он еще лучше. Точеный подбородок, шея, к которой хочется присосаться губами, оставляя отметины, чтобы все в округе знали, что этот самец занят.

— Аж кровь вскипела, — отвечает саркастично. Бросает взгляд вперед и обращается уже не ко мне. — Ты в порядке, Фил?

Кареглазый парень поднялся на ноги и кивнул.

— Я неуклюжий, это не новость, — усмехнулся добродушно, посмотрев тепло на Матвея, будто они друзья или что-то вроде того.

— Главное, что пиво цело, — слышу вдруг ледяной женский голос из-за спины. — А то нашей бедной сиротке пришлось бы оплатить все разбитые бутылки.

Я резко поворачиваю голову, чтоб посмотреть кто посмел в таком пренебрежительном тоне разговаривать со мной.

— Марина, зачем ты так? — нахмурился Филлипп.

Мне же интереснее было бы посмотреть на выражение лица Матвея, но он стоял прямо за моей спиной. Рук с меня не снял, правда. И эта Марина, не отрываясь, на них пялится.

У нас тут неразделенная любовь? Интересно, интересно.

— Привет, Марина.

Я полубоком поворачиваю голову к Матвею, чей голос только что прозвучал очень спокойно, хотя эта тетка меня оскорбила. И задумываюсь. Может не неразделенная? А вполне себе разделенная и это его любовница? Нужно выяснить.

Глава 9

Маргарита

И я не нахожу ничего умнее, как спросить его в лоб, когда возвращаемся домой. Ром с колой сделал свое дело, Фил рома не жалел и делал мне коктейли покрепче по моей просьбе, вот и потянуло на подвиги.

— Ты трахаешь эту Марину? — нарушаю жужжание лесной живности и кваканье лягушек, доносящееся от реки, своим вопросом.

— Как комфортно было идти в тишине, не поддерживая светскую беседку с сильно выпившей малолеткой, — кривит губы Матвей. Я не вижу его лица, ведь он идет за мной, но почувствовала это по интонации.

— Убегаешь от ответа.

— На тупой вопрос, да. Не хочу об этом говорить. Не с тобой, не в таком тоне.

— А что не так с моим тоном? — останавливаюсь и оборачиваюсь, резко влетая ему в грудь. Сильные руки придерживают меня от падения, но от столкновения с его мощным телом становится больно. — Ауч!

Матвей разворачивает меня, возвращая на тропинку.

— Тут ночью животные ходят, не стал бы терять время на выяснение всяких глупостей, — толкает меня в спину, побуждая идти вперед.

— Это не глупости, — говорю обиженно. — Вот побьет она меня в темном углу, узнаешь.

— Не исчезай из моего поля зрения и никто тебя не побьет.

— Да просто ответь на гребанный вопрос!

Я снова хочу развернуться, но он предупреждает мои действия, сразу взяв за плечи и зафиксировав меня в положении “только вперед”. Иду и киплю. Вот что ему непонятного, а? Мне же нужно знать, как вести себя с этой высокомерной курвой. И Елена Петровна так удачно ушла пораньше, оставив нас с ним наедине. А он!

— Моя личная жизнь тебя не касается, это максимально честный ответ, который ты получишь на свой дурацкий вопрос. Иди давай.

— Ладно, — фыркаю, — все равно узнаю. И думаю, что нет. Трахай ее кто-нибудь, она не была бы такой озлобленной и недовольной.

— Я даже не хочу спрашивать, почему у тебя все мысли сводятся к одному сексу, — слышу его неодобрительную интонацию.

— Ну тебе же не пять. И ты должен сам понимать, что в конечном счете в общении между людьми все всегда сводится к сексу, — пожимаю плечами.

— Проехали. Шагай, а то до утра не доберемся.

— А что такое? Тема секса у нас табу?

— У нас с тобой — да. Тем более с пьяной тобой. Ты и без алкоголя не в ладах с головой, а под этим делом и вовсе.

— С чего такие выводы? Я тебя вроде у осинки не домогаюсь, топаю своими двумя, все чинно.

— Не хватало еще, — хмыкает сзади, и снова замолкает, не развивая тему. Я бы хотела развить. Но вижу, что это бессмысленно.

Остаток дороги идем молча, дома расходимся по своим комнатам.

Неделя прошла относительно неплохо. Я привыкала к местности, много времени проводила с Еленой Петровной, которая охотно все рассказывала и показывала. Она вообще мне нравилась. У меня всегда были трудности в общении со своим полом. После смерти мамы женщины отца всегда воспринимали меня пятым колесом или угрозой, и я еще с малых лет научилась показывать зубы и защищаться. Поэтому милая Мариночка, которая каждый раз окидывала меня таким взглядом, словно я грязь из-под подошвы, меня не удивляла. А вот душевная Елена Петровна удивляла.

Она, правда, быстро пояснила свое хорошее расположение ко мне. Она всегда мечтала о дочке, но после перенесенной в детстве болезни не смогла иметь своих детей. У ее мужа был сын от первого брака, Тимур, которого она любила как своего и по которому скучает. Тот и раньше был редким гостем здесь, а после смерти отца и вовсе уехал куда-то из страны.

— Вы скучаете по нему?

— Безумно. Он всегда умел меня рассмешить. Был таким непоседливым мальчишкой, вечно то драка, то битые колени, шилопоп. И носился всегда как угорелый. Сначала на велосипеде, потом на мотоцикле своем. Четырехколесный транспорт вообще не признает. Ему только и подавай — адреналин и ветер в волосах.

— Звучит интригующе, — улыбаюсь.

— Это ты его ещё не видела, девочка. Дамы к нему как мухи липли. Даже не знаю, может я уже стала бабушкой, да сама не в курсе, — посмеялась Елена Петровна и мы сели на велосипеды и поехали на озеро.

Природа вокруг этого места была необычайно красивой. Дикое озеро, поляна перед ним с одной стороны и лесополоса, ведущая к деревне неподалеку. Здесь было на что глазеть и что фоткать.

Матвей не соврал и привез мне телефон. Не поскупился на последний айфон, чем удивил. Я думала назло мне притащит какую-нибудь развалюху. Но нет, все сделал как надо. Приятно удивил.

Он на этой неделе редко бывал дома и часто был в разъездах, мы мало виделись. И хотя Елена Петровна меня развлекала, и Фил не давал скучать, мне все равно было скучно без этого огромного задиры и наших словестных перепалок. И когда он приехал вечером в пятницу, я сразу же выскочила во двор и перехватила его, выходящим из машины.

— Ты идешь с нами в бар сегодня?

— А что такое? — смотрит ехидно. — Филипп плохо развлекает?

— Ревнуешь? — улыбаюсь лучезарно в ответ.

— Проходили же уже. Надежда все никак не умрет?

— Никогда не говори никогда, малыш, — пожимаю плечами, и улыбаюсь коварно.