Кабан и смузи - Анна Михайловна Пейчева

– Сколько госпитализировано? – отрывисто спросил Платон.

– Двенадцать человек. Ничего серьезного. – Макс махнул рукой. – Давление, нервы. Уж больно народ нынче впечатлительный пошел! Слегка их потрясло при приземлении – и нате вам, сердечный приступ. Мы на учениях в Академии и пожестче посадочки видали. Помнится, катапультируемся мы с высоты восемьсот метров, а наш командир арбузные цукаты жует. Любил, понимаете, цукаты до потери пульса!

– Макс, парацетомол тебя побери, а питомцы-то там как? Что со зверьем? – прервала поток воспоминаний Лиза. – Ведите меня скорее к пациентам!

– Эмм, Лизавета… – Макс переглянулся с Платоном. – Ни у кого на рейсе не было питомцев.

– Нет, ну как же надоело чувствовать себя дурочкой с переулочка… – пробурчала Лиза и повысила голос: – Так какого альбуцида меня сюда дернули? Я, между прочим, едва на ногах держусь после тренажерки.

– Твоя задача: обследовать пилота. Дать заключение о его психическом состоянии, – граммофонным голосом сообщил Платон.

– Я же ветеринар! – воскликнула Лиза.

– Знаю. Потому тебя и вызвали.

– Лизавета, не нервничай. Дело в том, что пилот сэр Джим Пиг – кабан, – сжалился над ней Макс. – Причем не в переносном смысле, а в буквальном. Это самая настоящая розовая свинья, с пятачком, хвостиком колечком и всеми делами. Тебя что, не предупредили? Что у вас там в Семёрке творится? Где Филипп Петрович?

– В командировке. Не поверишь – в Нью-Йорке, – мрачно ответила Лиза. – Улетел туда позавчера. Какие-то дурацкие лекции читать. Может, как раз ваша розовая свинья с пятачком его туда и доставила. А Аврора, пупырка папавериновая, и не подумала меня ввести в курс дела. Кто вообще додумался назначить пилотом животное?

– Ха, была у нас одна забавная история… – Темные глаза Макса глаза игриво заискрились. – Джим – так звали бойфренда нашей восхитительной Императрицы, когда она была еще юной и свободной великой княжной. Потом паренек сделал большую глупость, бросил нашу чудную принцессу ради буфетчицы – так себе пампушка, откровенно говоря, Её Величество намного эффектнее. Я бы мог многое сказать о ее потрясных коленках, но, боюсь, этот вот дяденька, – он повел бровями в сторону непроницаемого Платона, – меня тут же и арестует. Словом, Екатерина Николаевна разозлилась и объявила на весь мир конкурс женихов. Выбирала будущего мужа в прямом эфире «Всемогущего», мы все не отлипали от экранов… Она давала кавалерам задания, они их выполняли. Одно из заданий было связано с поросенком, которого она из вредности назвала Джимом.

– И как же он стал пилотом? – Лиза всё ещё ничего не понимала.

– А это один из женихов решил пошутить. Сказал, что в современных самолетах стоят такие системы автопилотирования, что в кабину можно и поросёнка Джима посадить, ничего страшного не случится. Ну а «Гаккелевские авиалинии» зацепились. В самом деле приняли свина на работу.

– Ну и дураки безмозглые, – постановила Лиза.

– Почему же? – не согласился Макс. – Ты не представляешь, какой это был сильный маркетинговый ход. Все стали ломиться к ним на рейсы. Популярность шоу женихов ведь была астрономической! Эх, жаль, не прошел я кастинг. А ведь какой презентационный видеоролик про себя соорудил! Прыгал там по крышам, ловил преступников, и всё это с мужественной усмешкой и острым словечком. Шепсинские блокбастеры нервно курят в сторонке… Да, был бы сейчас Императором-консортом, а не простым унтер-офицером… Основал бы собственную синемастудию, скажем, «СинеМакс»… Да ладно, что уж теперь говорить. Подождем Высочайшего Развода! – оптимистично заключил Макс. – А там, глядишь, «Всемогущий» и новую свадебную передачку затеет наподобие «Великой княжны лайв»… Постой, Лизавета, а разве в Швейцарии не писали об этом в газетах? Под заголовками «Царская дочь на продажу», «Прогнившие нравы»? Я видел репортаж по телику, как бравые швейцарские парни пытались вашу Стену перелезть, чтобы попасть на шоу.

– Ах да, теперь что-то припоминаю, – неубедительно соврала Лиза под пристальным взглядом Платона. – Царская дочь… Женихи… Да-да, определенно припоминаю… Просто нам в колхоз не все газеты вовремя доставляли… И там три коровы приболели, я их долго лечила, некогда было читать… Да и зрение у меня, знаете ли, так себе, не девочка уже, а в газетах буковки такие меленькие, лишний раз и не станешь их рассматривать…

– Где экипаж? – Платон решительно прервал жалкие Лизины лепетания.

– Все ждут вас в кабине пилота, – доложил Макс. – В царстве сэра Джима Пига. Другими словами, – он задорно хихикнул, – в летающем свинарнике.

Глава 5

Меньше всего кабина пилота походила на свинарник. Если честно, Лизина родная коммуналка гораздо больше соответствовала определению «хлев», чем это блестящее, стерильное пространство с панорамными окнами, которые занимали большую часть полукруглых стен, обшитых панелями из матовой стали.

Главное, что поразило Лизу, – полное отсутствие обычных приборов управления. В кабине не было ничего, кроме круглого железного загончика с прикрученной к нему табличкой «Сэр Джим Пиг». За решеткой возился и похрюкивал здоровенный лоснящийся кабан. Кабан был очень похож на Лизиного начальника, главврача ее клиники, так же блестел маленькими глазками и мотал толстыми брылями, только одет он был не в белый халат, а в мундир пилота – тёмно-синий, щеголеватый, с нашивками и логотипом «Гаккелевских авиалиний». Форменные брюки тоже наличествовали, с особой дырочкой для хвостика, достаточно просторные, чтобы под них можно было надеть великанские подгузники. В загоне было абсолютно чисто. Кабан во всем своем командирском великолепии отражался в полированном металле, покрывавшем пол. Копытца отбивали чечетку. Четвероногий летчик деловито урчал, поедая молодую морковь из синей пластиковой миски с фирменным значком авиакомпании.

Вокруг вольера оставалось достаточно места, чтобы вместить двух стюардов, одну стюардессу, парочку агентов Трёшки, постарше и помоложе, которых Лиза не раз встречала в тренажерке и кафетерии Офицерского собрания, а также стройную женщину необыкновенной красоты в винтажном платье. Агенты вполголоса беседовали со стюардами, темноволосая стюардесса в алой форме сидела на откидном стульчике в полной прострации – кажется, она даже не моргала, – а дама в платье задумчиво смотрела на ряды авиалайнеров за окном.

– Позвольте… – растерянно сказала Лиза, войдя в кабину вслед за Платоном и выглядывая из-за его экокожаной спины. – Чегой-то я не поняла. А где, простите, штурвал? Где, во имя вселенского корвалола, разные светящиеся кнопочки, джойстики, переключатели, стрелочки, которые обязаны быть в самолете? Где, в конце концов, мало-мальский дисплейчик с радаром? И потом, я слышала, у пилотов есть своя особая кофеварка, я бы от от эспрессо прямо сейчас не отказалась. Не успела после тренажерки, понимаете? Умираю хочу кофе, и хорошо бы еще с шоколадкой такой маленькой, квадратненькой, ну или с левашиком, тут есть