50 знаменитых авантюристов - Ирина Рудычева

И снова дороги, дороги, дороги… Чем только ни занимался Джакомо до конца своей жизни! Продавал «рецепт вечной молодости» и «формулу философского камня», торговал красотой юных девушек: воспитывал их, давал образование и учил хорошим манерам, а затем за большие деньги «уступал» богатым аристократам. Но не только. Когда в революционной Франции настали дни якобинского террора, старый Казанова направил Робеспьеру гневное многостраничное письмо, где были такие слова: «Какое вы имеете право ломать жизни тысячам и тысячам людей ради “всеобщего счастья”? Надо оставить людям их убеждения, даже их предрассудки – об этом я спорил с Вольтером в 1760 году. Иначе вы делаете их несчастными».

Жизнь его протекала в бесконечных кутежах, романтических происшествиях и карточной игре. Казанова был настоящим сексуальным атлетом и неисправимым романтиком, для которого каждая встреча с женщиной являлась неповторимым праздником. В его мемуарах упоминаются имена 132 любовниц. А сколько их было не названо? Он считал, что семейная жизнь – это «могила для любви», и всегда предпочитал ей «невыразимую прелесть украденных наслаждений». Однако в конце концов наступило пресыщение, подкралось утомление. Все чаще в любовных делах, разного рода проделках и азартных играх Казанову стали подстерегать неудачи.

В 1763 году, находясь в Лондоне, 38-летний Казанова страстно влюбился в юную куртизанку Шарпийон, но встретил холодный и презрительный расчет, а не взаимность. И тогда, вспоминал он: «Я понял – молодость позади…»

После бурного романа с Шарпийон великий соблазнитель решил уйти на покой. В течение следующих тридцати лет в его жизни, вероятно, вообще не было женщин. Удовольствие Джакомо получал теперь лишь от еды, написания мемуаров и чтения. Он приступил к пространным воспоминаниям о своем веке, однако они долго не печатались, ибо современные ему издательства, видимо, боялись откровений Казановы, а следующее поколение романтиков вообще не верило в его существование.

В конечном счете, Джакомо пришлось вернуться в Венецию, где он нашел себе работу в качестве полицейского осведомителя, но в 1782 году очередной скандал вынудил его покинуть Италию.

Три просторные комнаты старинного замка в живописном уголке Северной Чехии стали последним пристанищем авантюриста и писателя Джакомо Казановы. Однажды на пути из Вены в Берлин в 1785 году он встретил графа Вальдштейна, который предложил дряхлеющему старцу (Джакомо шел седьмой десяток) стать библиотекарем в его замке, где тот и провел последние тринадцать лет своей жизни. Здесь из-под пера знаменитого венецианца вышли «Мемуары» и пятитомный роман «Искамерон». Воспоминания Казановы, написанные по-французски, доведены лишь до 1774 года. Как автор он понимал, что люди любят читать о молодом, красивом и удачливом герое. Вот цитата из его письма того времени: «Я решился бросить мемуары… ибо, перевалив за рубеж пятидесяти лет, я смогу рассказывать только о печальном…»

Он вел оживленную переписку с многочисленными адресатами в разных городах Европы, со многими даже встречался, но, в конце концов, превратился в вечно недовольного, больного и брюзжащего старика, который доживал свои дни почти в полном одиночестве. 4 июня 1798 года Джованни Джакомо Казанова скончался. Имя же великого итальянского авантюриста живет и поныне. И как бы там ни было, свой след в истории он оставил…

ЛАТЮД ЖАН АНРИ МАЗЮР ДЕ

Самый знаменитый узник Франции, за свои авантюры пробывший в заключении без суда 35 лет.

Еще в XVIII веке в центре Парижа находилась одна из самых страшных тюрем Франции – Бастилия. Этот символ абсолютизма представлял собой высокое мрачное здание, окруженное глубоким рвом и увенчанное восемью башнями, по пять этажей в каждой. В верхних этажах не было окон. Летом там было невыносимо жарко, а зимой – так же холодно. На остальных этажах окна были настолько малы, да еще закрыты толстыми решетками, что лучи света едва проникали в камеры, в основном одиночные. Лишь немногие заключенные имели привилегию жить в обществе себе подобных. Помимо камер наверху, были еще и темницы, простиравшиеся под тюрьмой. Здесь заключенного ожидала постоянная сырость, спертый воздух никогда не проветриваемых камер, ворох полусгнившей соломы, заменяющий постель, кусок черствого хлеба да кружка вонючей воды. А напарниками его были крысы, черви и прочая мерзость, во множестве водившаяся в этих мрачных подземельях. Чего не доставало Бастилии, было в других тюрьмах. И через все это прошел Жан Анри Мазюр де Латюд, пробывший в заключении без всякого суда в общей сложности 35 лет.

После финансового кризиса 20-х годов XVIII века Франция только стала приходить в себя. Но поскольку это достигалось увеличением количества налогов и повинностей, сохранением феодализма и усилением абсолютной власти короля, то никак не способствовало благополучию страны. Смыслом жизни Людовика XV стали бесконечные развлечения: балы, охота, фаворитки… Тогда и возникло всевластие королевских фавориток, среди которых первенствовала маркиза де Помпадур. Она-то и стала причиной несчастий, обрушившихся на тогда еще совсем молодого Латюда, и, кстати, не его одного.

Жанне Антуанетте д’Этиоль, урожденной Пуассон, можно сказать, в жизни повезло. Еще в детстве ей нагадали, что она станет хозяйкой Версальского дворца, и она в это свято поверила. Дочь простого армейского интенданта была хороша собой, начитанна, умела играть на нескольких музыкальных инструментах и при этом была очень расчетлива. Замуж она вышла так, чтобы имя и деньги мужа дали ей возможность быть представленной ко двору. Вечно скучающий король быстро увлекся ею, но она, в отличие от других фавориток, прекрасно понимала, насколько переменчивы королевские пристрастия и сумела стать для Людовика XV незаменимой помощницей. Ее старания были оценены по достоинству: Жанна получила титул маркизы де Помпадур.

А Жан Анри Мазюр де Латюд был сыном драгунского подполковника. За время службы отец не нажил ни имения, ни состояния, хотя являлся кавалером ордена Св. Людовика. Жан Анри рано был предоставлен сам себе и мечтал о военной карьере. Окончив техническую школу в Париже, он поступил на службу в саперный полк и даже успел поучаствовать в войне с Голландией. Но в 1748 году война закончилась, а вместе с этим развеялись мечты о военной карьере: де Латюду, как и многим другим, не нашлось места в армии. Было ему тогда 23 года. Оставшись без средств к существованию, Жан Анри нанялся на работу к аптекарю. Смешивать лекарства – работа не слишком утомительная, но довольствоваться столь скучным занятием энергичный молодой человек не собирался. Однако он понимал – чтобы достойно устроиться в жизни, юноше из обедневших дворян мало иметь образование и быть исполнительным. Гораздо важнее найти серьезного покровителя. И тут судьба преподнесла ему в подарок счастливую, как он тогда подумал, идею. Жан Анри услышал, как двое незнакомцев ругали маркизу де Помпадур. Мысль Латюда заработала в нужном направлении. Он придумал, как ему вознестись на вершину успеха и приобрести покровительство ни больше ни меньше как самой могущественной особы при короле. Насыпав в изящную коробочку абсолютно безвредный порошок, Латюд отправил его по почте на имя маркизы. В сопроводительном письме указывалось, что это подарок от химика, который в результате многолетнего труда изобрел средство, исцеляющее от многих болезней. Его можно использовать и как пудру, делающую кожу нежной и гладкой. При этом неизвестный просил назвать свое изобретение именем маркизы. После этого Латюд отправился в Версаль и попросил немедленно доложить о нем Помпадур, поскольку речь идет о ее жизни или смерти. Испуганная маркиза приняла его тотчас. Жан Анри выразил ей свое восхищение и предупредил о готовящемся покушении: мол, он подслушал разговор двух мужчин, которые решили убить маркизу и послали ей по почте яд. Помпадур отнеслась к его словам с вниманием, посадила молодого человека рядом с собой и предложила ему кошелек с золотом. Но не золото интересовало начинающего авантюриста. Он отказался от денег, сказав, что поступил как человек чести и готов служить маркизе бескорыстно. Она была тронута этими словами и предложила Латюду оставить ей свой адрес, чтобы в случае необходимости его можно было быстро найти.

Окрыленный, Жан Анри возвращался домой. Он ликовал: план удался, скоро для него все изменится. Если бы он только знал, насколько скоро! Вечером маркизе принесли пакет, в котором был порошок. Она тут же дала попробовать его служанке и домашним животным. С ними ничего не случилось. Но, взглянув на письмо неизвестного химика, Помпадур догадалась сличить его с адресом, оставленным Латюдом. Участь его тут же была решена. Маркизу Помпадур, самую влиятельную женщину Франции, хотели так нагло провести? Она была в бешенстве и тут же приказала «позаботиться» о наглеце. Ей не пришлось для этого обращаться за помощью к королю. Людовик XV имел обыкновение раздавать фавориткам уже готовые документы со своей подписью и печатью, и оставалось всего лишь вписать имя любого человека, чтобы избавиться от него быстро и без лишних хлопот. Люди, попавшие в тюрьму по такому приказу, не имели шансов на обычное судебное разбирательство и были обречены на полное бесправие. Несчастные узники оставались в тюрьмах до тех пор, пока это было угодно тому, кто их туда отправил. Освобождать их никто не собирался: несчастные просто исчезали, навсегда похороненные в разных тюрьмах.