Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара - Эдуард Созаев

Еще в феврале 1639 года Мигель де Орна получил приказ от испанского правительства: доставить солдат в испанский порт Ла-Корунья, которые были нужны там для формирования десантных сил в составе готовившейся там к походу Армады адмирала де Окендо. Также Орна должен был помочь адмиралу Окендо в прорыве морской блокады Ла-Коруньи, которую вел французский флот адмирала де Сурди (архиепископа Бордо). Для выполнения этого приказа необходимо сперва было выйти в открытое море и направиться к берегам Испании, а для этого в февральскую непогоду де Орна требовалось сначала прорвать блокаду Дюнкерка, которую осуществлял флот голландского адмирала Маартена Харпертсзоона Тромпа. В битве у Дюнкерка, разыгравшейся 19 февраля 1639 года, у Орна было 12 галеонов, 3 пинаса и 5 «урок» с 2000 солдатами на борту. У Тромпа было 12 галеонов.

В этой кровавой битве дюнкеркцы потеряли два галеона под командованием капитанов Мени и Петита, а другое судно эскадры, которым командовал его вице-адмирал Мэттью Ромбоутс, село на песчаную отмель, и чтобы оно не досталось голландцам, команда подожгла корабль, а сама добралась до берега на шлюпках. Но де Орна сумел вернуть все транспортные суда обратно в порт Дюнкерка без потерь. Кроме того, его капитаны сражались так отважно, яростно и умело, что потери голландцев оказались намного выше — если дюнкеркцы потеряли 600 человек убитыми, раненными и пленными, то потери голландцев убитыми и раненными были около 1000 человек (испанские источники приводят цифру до 1700 человек, но это маловероятно — средний экипаж голландского корабля в 24–36 пушек составлял тогда 95–120 человек). Кроме того, все корабли Тромпа были так тяжело повреждены в сражении, что сразу после битвы они с трудом дотащились до голландских портов, где встали на длительный ремонт. Таким образом, номинально проиграв сражение, де Орна достиг победы, поскольку его действия привели к деблокаде Дюнкерка, а его корабли пострадали намного меньше и отремонтировались гораздо быстрее. Поэтому через пару месяцев, в апреле 1639 года, он без всяких препятствий, легко и спокойно отплыл из деблокированного Дюнкерка и соединился в Ла-Корунье с основными силами адмирала де Окендо. Тем самым, Орна блестяще исполнил все поставленные перед ним задачи, и в конечном итоге, проиграв сражение, получил от этого больше выгоды, чем победители.

Но вернемся к Ла-Корунье. Чуть раньше в порт без приключений пришли Неаполитанская Армада (1 галеон, 4 нао и 1 паташ) адмирала Эстебана де Олисте; частная эскадра Херонимо Масибради (6 галеонов, 1 галеас, 1 паташ, адмирал Маттео де Улиджиани); Галисийская Армада под командованием адмирала Франсиско Фейхо (5 вооруженных транспорта); из Сан-Хосе — отряд Франсиско Санчеса Гваделупе (6 нао, 1 галеон, 3 вооруженных транспорта). Теперь объединенные силы испанцев насчитывали 23 галеона (из них два — 1200-тонных), 14 нао, 9 паташей, 6 флейтов, 1 галеаса и 12 вооруженных транспортов — всего 65 кораблей. Однако — как видно из списка[20] боевая ценность данной Армады не была большой; сборище разнотипных кораблей плюс 12 транспортов, нанятых у англичан, под завязку забитых шестью тысячами солдат, которые должны были усилить Фламандскую Армию (по 330–350 солдат на каждом корабле[21]).

Французы, узнавшие об этих планах через своих шпионов, стягивали корабли к Нанту и Бордо, однако из-за сильного северо-восточного ветра корабли Сурди так и не смогли выйти из портов. Окендо же вышел в море 27 августа, в начале следующего месяца удачно миновал остров Ре, а вечером 25 сентября был обнаружен отремонтировавшейся и вышедшей в море голландской эскадрой (13 кораблей) Маартена Хасперсзоона Тромпа в Ла-Манше. Тромп еще 10 сентября смог перехватить 3 отбившихся от испанцев транспорта с 1070 солдатами, и поэтому был извещен о задаче Окендо прорваться к Дюнкерку. В ночь с 25-го на 26-е голландцы попытались атаковать испанцев, но были отбиты превосходящими силами противника. 57-пушечный флагман голландцев «Амелия» схлестнулся с флагманом испанцев — 66-пушечным «Сантьяго». Корабль Тромпа (имевший на нижней палубе четыре бронзовых 36-фунтовых орудия, одиннадцать 24-фунтовых пушек и девять 18-фунтовок, а на среднем деке — три 18-фунтовых и двадцать одно 12-фунтовое орудие) был гораздо сильнее большого неповоротливого 1200-тонного «Нуэстра сеньора де ла Консепсьон и Сантьяго», несмотря на большее количество пушек последнего (66 орудий). Дело в том, что в штате испанского корабля помимо 216 моряков, 200 мушкетеров и 98 артиллеристов было 360 солдат (подкрепление во Фландрию), тогда как на флагмане Тромпа команда состояла из 180 моряков и 60 артиллеристов. Проще говоря — корабль Окендо был ужасно перегружен людьми, поэтому в случае артиллерийской дуэли мог надеяться только на свои крепкие борта и возможный абордаж, что было слишком сомнительно с учетом того, что «Амелия» был 600-тонным кораблем с тремя ярусами парусов и стакселями, что позволяло голландцу совершать маневры гораздо быстрее, а также ходить круто к ветру. Естественно, что капитан-генерал, не надеясь на свой точный огонь, повел корабль прямо на флагман Тромпа, однако тот, маневрируя, осыпал испанский галеон ядрами. В результате ночного боя на «Нуэстра сеньора да ла Консепсьон и Сантьяго» погибло 43 и было ранено 67 человек, на «Амелии» жертв не было.

Вечером 26 сентября к эскадре Тромпа присоединился роттердамский адмирал Витте де Витт с 5 кораблями. 27 сентября перестрелки голландцев и испанцев продолжились. Тромп и де Витт благоразумно держались на расстоянии аркебузного выстрела и осыпали неприятельские корабли ядрами с безопасного расстояния, испанцы по мере сил отвечали пушечным огнем, но ни те, ни другие особой точностью не отличались. В перестрелке погибли испанские адмиралы Гваделупе и Улахани.

На следующий день к голландцам присоединился Банкерт с 16 кораблями, перестрелка продлилась до ночи, Тромп построил свой флот линией фронта, Окендо шел по испанскому обычаю клином, что позволило нидерландцам провести сосредоточенную атаку против одного и флангов испанской эскадры и захватить 16-пушечный паташ противника. За все время боев голландцы потеряли 28-пушечный «Гроот Кристоффель», испанцы сдали отставший 28-пушечный «Сан-Херонимо»[22].

Поскольку у противников кончался порох, Окендо направился к английскому Даунсу, а Тромп — в Кале, где быстро загрузил припасы и вышел в море. Многие историки, в том числе и испанские, считают, что Окендо допустил ошибку, ему вместо Даунса надо было идти во Фландрию, Тромп не мог этому помешать. Однако капитан-генерала также можно понять — его флагман за 5 дней сражений выдержал попадания 1200 ядер, был ужасно изрешечен и сильно тек. Так или иначе — Окендо вошел на рейд Даунса, где в этот момент стояла эскадра английского вице-адмирала Джона Пеннингтона. Испанцы вошли без салюта, чем вызвали большой скандал, Пеннингтон пригрозил, что атакует испанцев, если они согласно обычаю не окажут часть флагу Англии, Окендо уступил, и английский вице-адмирал разрешил иберийской эскадре встать во внутренней гавани Даунса.

Сразу же были посланы гонцы к испанскому послу в Лондоне и к кардинал-инфанту во Фландрию. Окендо понимал, что армия в Нижних Землях сильно нуждается в деньгах, поэтому, пользуясь дождями и туманом, капитан-генерал отослал 9 паташей и 6 флейтов, загруженных звонкой монетой и подкреплениями (220 тысяч дукатов и 5500 солдат) в Дюнкерк. Этому немало помогли 56 фламандских рыболовных судов, пришедших в Дауне. Тромп, крейсировавший около побережья Кента, смог перехватить 9 испанских транспортов, но все они оказались груженными рыбой корабли с серебром спокойно дошли до Дюнкерка.

Половина дела была выполнена — Окендо смог доставить деньги и солдат во Фландрию, что позволило кардинал-инфанту стабилизировать фронт после поражения от голландцев при Калло и расплатиться с терциями. Прорыв же ядра флота в Дюнкерк было крайне труден -галеоны очень пострадали в бою 25–28 сентября, были проблемы с порохом и провизией. С уходом 13 испанских транспортов и 12 английских судов, высвобожденных после остановки в Даунсе, эскадра Окендо насчитывала 52 корабля, из которых 43 были военными.

Тромп, усилившийся к октябрю, постоянно крейсировал у Даунса. Голландия стянула все возможные военные корабли к побережью Кента, но нарушать нейтралитет Англии не решались. Тромп направил Окендо оскорбительное письмо, спрашивая, как долго он будет ждать сражения, и интересовался: может ли голландский адмирал чем-нибудь помочь испанцам, чтобы те быстрее вышли на бой?

Окендо спокойно отвечал, что имеет сильную нужду в боеприпасах, на нескольких кораблях требуется заменить мачты. Во многих научно-популярных книгах раз за разом повторяется байка о том, как Тромп поставлял испанцам боеприпасы и ремкомплекты для кораблей, чтобы те быстрее вышли в бой. На самом деле, конечно же, ничего подобного не было. Первый груз с порохом прибыл к испанцам только через месяц — 30 октября. Доставка мачт задерживалась. Голландцы сочли за лучшее атаковать испанцев, невзирая на английский суверенитет, поскольку отремонтировавшись, Окендо вполне мог прорваться в Дюнкерк. Количество кораблей разного рода (включая брандеры) у Тромпа достигло 107 единиц, сомнений в успехе не возникало. Опасаясь вступления в сражение англичан на стороне испанцев голландский адмирал послал де Витта с 5 кораблями следить за отрядом Пеннингтона[23]. 7 кораблей Корнелиса Йола перекрыли северный выход с рейда, 8 кораблей командора Яна Хендриксона де Нийза блокировали южный выход. Сам Тромп встал по центру и спустил три брандера на стоявших испанцев, однако впередсмотрящие идальго заметили брандеры и дали команду рубить канаты. Пользуясь дымом от горящих брандеров 21 испанский корабль смог покинуть бухту и выйти на внешний рейд, где испанцы столкнулись с Тромпом. Голландцы спустили 3 брандера на флагман Окендо «Нуэстра сеньора да ла Консепсьон и Сантьяго», но корабль смог увернуться от них, однако один из брандеров сцепился с однотипным 1200-тонным галеоном «Санта-Тереза» дона Лопе де Осеса. Корабль пылающим факелом вышел в Ла-Манш и исчез в дымке. Больше никто о нем ничего не слышал.