Боги славянского и русского язычества. Общие представления - Дмитрий Гаврилов

Рудра, как и Стриба, считается прародителем ветров-марутов (рудр), старым Богом.

Полезно обратиться и к образу карело-финского Укко, который почти полностью соответствует индоевропейскому представлению о верховном боге-творце – о Боге, Стрибоге или даже Роде.

Уже из самой первой руны Калевалы мы узнаем о том, как Укко посредством ветра и воды зародил в жене своей Ильматар, раздув ей чрево, великого песнопевца Вяйнямейнена и помог богине при родах. В образе Утки на колене Ильматар Укко свил гнездо и снес железное яйцо первотворения, из которого произошел весь прочий Мир.

Существенно, что от того же ветра понесла и черноликая слепая богиня Ловьятар, породив благодаря совету Укко (и при посредстве Лоухи, «Похъелы хозяйки»), девять злых сыновей, несущих беды всем смертным. С большими ухищрениями их побеждает сам Вяйнямейнен (руна 45).

Как Единый, Укко равно поддерживает и созидательное («доброе»), и разрушительное («злое») начала.

Укко, тот творец верховный,Старец Укко, бог небесный,Отделил от неба воду,Разделил он воду с сушей;Не рождалось лишь железо,Не рождалось, не всходило.Укко, этот бог верховный,Протянул однажды рукиИ потер их друг о дружкуНа своем колене левом:Появились три девицы,Эти дочери творенья,Эти матери железа …(руна 9, 38–49)

К сожалению, даже весьма авторитетные современные исследователи не избежали «очарования» громовника и по инерции проецируют на него сведения, которые к Перуну отношения не имеют. Так, опять же В. Я. Петрухин пишет: «Восприятие культа Перуна, как дружинного культа божества, которое почиталось верховным у славян уже в VI в. (по свидетельству Прокопия Кесарийского), упорядочивало позиции княжеской дружины…» (Петрухин, 1995, с. 141). Но ведь это своего рода подтасовка – ведь Прокопий, как мы прекрасно знаем, вовсе не называет имени верховного бога «склавенов и антов». Он свидетельствует лишь, что славяне знают и бога – владыку всего и что он создатель, творец молнии. Таковым могли быть и Сварог, и древний родитель ветров Стрибог.

Еще один фаллический идол из числа славянских древностей (изображение Рода?)

По древности почитания со Стрибогом может соперничать разве только Велес, тоже традиционно старый Бог, упоминаемый еще в договорах с греками Олега и Святослава. В договоре Игоря его имя тоже могло быть заменено на «Бог». В противном случае следовало бы предположить, что при Игоре произошла некая неизвестная нам религиозная реформа, принизившая роль «скотьего» бога.

Связь Рода с рождением и смертью – вне зависимости от его истинного положения в пантеоне – не вызывает сомнения хотя бы в силу имени. Рудра также почитался как даритель жизни и смерти. У него просили никого не убивать, а также помощи и лекарств в случае болезни. Следовательно, Рудра тоже был хозяином жизни и смерти.

О Стрибоге же достоверно можно говорить, что он каким-то образом связан с ветрами, но ветер – воплощение жизненной силы, дыхания (Славянские древности…, т. 1; Ермаков, 1997; Ермаков, 2005), в славянском мировоззрении связан с жизнью и смертью.

С воздухом, духом, ветром славяне соотносили саму жизнь. В апокрифах говорится, что Бог вдыхает в человека душу. Воздух описывали как дыхание, дуновение, ветер. Дуновение же и дыхание связано с зарождением жизни, животворящим духом: «Душа, представляемая как дыхание, отождествлялась с воздухом, паром, ветром, вихрем» (Славянские древности…, т. I). Кстати: «В разговорной речи Древней Руси родъ – рождение, порождение» (Колесов, 2000, с. 24).

Рудра. Современное викканское изображение

Итак, однозначно доказать, что славяне отождествляли Рода и Творца невозможно – вне зависимо сти от нашего на то желания. Более или менее справедливо суждение, что Род «ответствен» за воспроизводство племени и народа и что это имя может являться «прозванием», эпитетом одной из ипостасей Творца. С учетом связи с Рожаницами его можно считать повелителем или подателем судеб – не в смысле греческого fatum`а, но в смысле славянских представлений о доле–недоле, уделе, удаче и т. п.

Нельзя исключить, что древнейшее имя создателя у славян все-таки Стрибог (властелин Неба – прародитель ветров, воспоминание о временах индоевропейского единства).

Вопросы и сомнения

– Изменится ли что-то (и что именно) в оценке главного бога-творца славянского языческого пантеона с учетом более выверенного на основании новейших исследований перевода слов Прокопия Кесарийского, согласно которому славяне «считают, что один из богов – создатель молнии – именно он есть единый владыка всего?» (Свод… , 1991, с. 183; Карпов, 2008, с. 44)?

Шкловский идол, X в. Окрестности г. Шклова, Могилевская обл., республика Беларусь. Белорусский исторический музей (Минск) (фото В. В. Розова)

– Почему в большинстве текстов средневековых поучений против язычества Род не упоминается отдельно от Рожаниц?

– Почему имя Род (при том, что имя его включает праславянский корень *ord/ard) известно только у восточных славян, а в западноевропейских источниках в явном виде отсутствует?

– Возможно ли проследить географию источников, в которых упомянут Род, и какие из этого последуют выводы, если принять во внимание разницу в верованиях и даже в происхождении славянских племен Новгородского севера и Киевского юга?

– В Роде обычно видят сугубо патриархальное божество. Однако в русских поучениях против язычества в контексте греческой мифологии (неплохо известной средневековым русским книжникам), Род сопоставляем с Аполлоном («Атремидом», «Артемидом»). У Аполлона, в свою очередь, есть мать и сестра (Лето/Латона и Артемида). Если следовать методу аналогий, то уже одно это наблюдение исключает возможность признания его Верховным божеством, не так ли? Однако древние эллины называли Аполлона главным богом гипербореев, а Гиперборея примерно совпадает с областью расселения праславян.

Белобог и Чернобог. Свентовит и – …?

Высшим богом западных славян (в ряде источников именуемых также «рутены» или «вандалы», а ранее – «венеды»[6]), в первую очередь, ругов-руян, «первенствующих среди прочих народов славянских», и сорбов был Свентовит. Характерно, что его уважали и почитали также германские народы Северной Европы. Англо-норманнский хронист Ордерик Виталий в 1068 году пишет о славянах: «Лютичи не знали истинного Бога, но, опутанные сетями невежества, поклонялись Гводену, Туру и Фрее и другим ложным богам или скорее бесам» (Гильфердинг, с. 155, прим. 643). Возможно, речь здесь идет о Свентовите, Прове (Проно)[7] и Прие (или Живе?), переименованных на германский лад. Отождествление Одина и Свентовита Ордерик сделал, по скольку второго из упомянутых представляли «богом богов» западных славян и, подобно Одину, считали покровителем воинских искусств. Прове, как и Тюр, – бог справедливости. Прия – славянская Венера – согласно «Mater Verborum» могла именоваться у германцев Фрея, так как последняя – «госпожа ванов, богиня венедов»[8].

Мыс Аркона на о. Рюген (бывш. Руян), на котором находилось святилище Свентовита (фото Д. Ждановой, 2007)

Знаменитый храм Свентовита стоял на острове Рюген в святилище Аркона и был разрушен данами лишь в 1168 г., то есть много позже поры, когда в государствах Европы возобладало преимущественно христианство. Храм был одной из последних святынь европейского язычества, и пока он стоял, языче ская вера у значительной части балтийских славян преобладала.

Еще в середине XVI в. помнили, на каком языке говорила эта самая русь – ругии-ране с острова Руян-Рюген. Герард (Георг) Меркатор в «Космографии» пишет: «На острове Русция том живали люди идолопоклонники, раны или рутены имянуемые, люты, жестоки к бою, против христиан воевали жестоко, за идолов своих стояли. Те рутены от жестокосердия великого едва познали после всех христианскую веру. Того острова владетели таковы вельможны, сильны, храбрые воины бывали, не токмо против недругов своих отстаивалися крепко, но и около острова многие грады под свою державу подвели… и воевали с датским королем и со иными поморскими князьями и с Любскою областию воевали много, и всем окрестным государствам грозны и противны были. Язык у них был словенской да вандальской. Грамотного учения не искали, но и заповедь между собой учинили, чтобы грамоте, не токмо воинским делам прилежные охотники были… » (цит. по: Забелин, 1908).