Облачная башня (сборник) - Руслан Исаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это хорошо, подъем экономики. Не вижу пока ничего особенного. Это большие интересные проекты, но не гигантские.
– Я расследую большое дело о злоупотреблениях в правительстве, эти проекты – часть картины. Какова твоя роль в проекте?
– Моя роль в любом деле – получить прибыль.
Магомед знал, что Лейла не раскроет источник, поэтому спросил другое:
– Когда ты узнала о моем участии?
– Несколько дней назад.
– Ты можешь точнее?
– В начале прошлой недели.
– Что тебе или твоим людям не нравится в этих проектах?
– Согласно декларации у них очень длительная окупаемость. Источники финансирования также не прозрачны, хотя в Китае за любыми источниками стоят чиновники.
– Это вполне по-китайски. У меня были торговые дела с китайцами. Они по-другому смотрят на вещи. Не скажу, что я их всегда понимаю. Но один из моих принципов – не обязательно понимать цели партнера, если он доказал свою добросовестность. Нужно понимать свою выгоду. И как ты ее получишь, если партнер попытается тебя обмануть или подставить. В данном случае китайцам затруднительно возиться с правами собственности, документацией и разрешениями на местном уровне, они попросили оказать им эту услугу. У меня есть проектная контора такого профиля, я этим займусь.
– Можешь считать это женской интуицией, но я бы не стала. Не лезь в это дело.
Магомед почувствовал, что она сдерживает волнение. Это по-настоящему важно.
– Я верю в твою интуицию. Даже больше: в твой ум. Я услышал тебя.
Магомед усадил Лейлу в ожидавшее такси. Подошел к своей машине. По пустой стоянке задувал ветер, под серым небом залив накатывал на камни серые волны. Проблема состояла в том, что согласие на участие в проекте с китайцами он дал Ляну два дня назад.
На конгрессе инвесторов два года назад структуры Ляна – китайского предпринимателя с корейскими корнями – презентовали большой строительный проект. Все было немного с излишним размахом, мутно, даже вроде не очень прибыльно, вообще непонятно, зачем китайцам это нужно. Магомед отчасти из любопытства, из желания разобраться познакомился с Ляном. У них быстро нашлись точки соприкосновения в бизнесе и появилась взаимная симпатия.
Магомед интересовался Китаем. Он был знаком с несколькими предпринимателями из Китая, и чувствовал, что есть какая-то Великая культурная стена, разделяющая их. Великий Файервол, информация сгорает при прохождении, даже если добросовестно отправлена. На праздновании Миллениума Магомеду пришла в голову мысль: кто из народов встретит следующее тысячелетие? Каждому человеку свойственно надеяться на продолжение именно своего рода, однако только за два народа можно быть более-менее уверенным: за китайцев и евреев.
Лян свободно владел русским языком и в разговорах с Магомедом был вполне откровенен. С точки зрения господина Ляна общество северных варваров устроено очень просто (что, собственно, и делает их варварами). В цивилизованном обществе люди играют множество ролей и взаимодействуют множеством ритуалов, у варваров все гораздо проще. Все их структуры и организации – это на самом деле преступные сообщества, сражающиеся за свой кусок пирога.
В обществе варваров постоянно происходят какие-то реорганизации. Переименовывая, соединяя и разъединяя, они надеются достигнуть прогресса. Они не понимают, что в грязном доме бесполезно переставлять мебель, а нужно просто взять веник. В этом смысле сотрудничать с государственными структурами в России было сложно ввиду риска исчезновения преступного сообщества.
У Ляна не было национальных предубеждений. С точки зрения Ляна, структура и мотивы Магомеда были проще и понятнее.
С точки зрения Магомеда, сотрудничество с господином Ляном тоже было довольно безопасным, потому что у него было что отобрать в случае, если что-то пойдет не так. В начале серьезного проекта Магомед объяснял партнерам особенности своего взгляда на бизнес.
– Господин Лян, вас обманывали когда-нибудь? – спросил он еще в начале знакомства пару лет назад, когда они обсуждали первую серьезную сделку.
Лян пожал плечами:
– Я же предприниматель. Много сделок, много разных людей. Попадались всякие.
– Меня никогда не обманывали, – Магомед помолчал. – Некоторые приходили, чтобы меня обмануть. Но потом решали этого не делать. Я вижу перспективу с вами, поэтому хочу, чтобы мы понимали друг друга. Как вы относились к тем, кто вас обманул?
– Обычно мне и моим друзьям удавалось убедить их поступить правильно. Это ведь так хорошо, когда поступают в соответствии с договоренностями. Ну а нет – вы знаете, конечно, нашу мудрость: рано или поздно я увижу, как его труп река пронесет мимо меня.
– Я хотел бы пояснить очень важную вещь: я буду страшно расстроен, если увижу труп врага, который река проносит мимо меня. Я просто места себе не найду, если это не я его туда поместил.
– Я знаю об этом, – Лян слегка улыбнулся.
– Понимаете, это вопрос не денег. Это вопрос чести. Деньги – это важно. Сделка – это важно. Но почему он подумал, что имеет право меня обмануть? Почему он подумал, что просто так возьмет мои деньги, деньги моей семьи, и будет жить спокойно, наслаждаться и ничего ему не будет? Мне будет стыдно перед братьями, перед людьми, которых я уважаю. Понимаете?
Лян кивнул:
– Магомед, я вижу сделку. Мы, китайцы, похожи на евреев. Мы хотим, чтобы сделка была выгодна обеим сторонам. Это залог безопасности, залог будущих сделок. И вообще это правильно, – Лян помолчал. – В этом смысле с русскими трудно. Они любые сделки считают невыгодными. Они считают, что все их обманывают. Я думаю, у вас этого комплекса нет.
– В моей Книге написано, – сказал Магомед, – «Порядочный торговец – под сенью престола в Судный день. Не стяжайте имущества друг друга неправедным путем, а только путем торговли по взаимному вашему согласию». Я стараюсь следовать заповедям.
– Поверьте, то же самое поняли и мы еще пару тысяч лет назад.
Тогда Магомед не почувствовал сигнала опасности. Лян или действительно не хотел обмануть, или был очень в себе уверен. С тех пор Лян несколько раз подтвердил свою добросовестность. Почему тогда об участии Магомеда в проекте Лейла узнала раньше, чем он сам?
Семейный очаг. Весна 2010 года, понедельник, вечер
Поужинать собрались в шашлычном домике. Летом часто ужинали здесь, почти каждый вечер. Но этой зимой было напряженно с делами, возвращались поздно, в разное время. Так что недели две огонь не разжигали. Но Магомед сказал Заре, что у него есть настроение на шашлычки. Близнецы Ахмеда уже разожгли огонь, труба и очаг прогрелись, в домике было жарко. Несколько лет назад по вечерам тут собиралось больше народу, но теперь дети выросли и разъехались. С родителями жили близнецы Ахмеда и маленькая Роза.
Женщины принесли нарезанные овощи, блюдо с фруктами, заварили чай. Подошел Ахмед с большой бутылкой колы под мышкой и соками. Магомед крутил над углями шампуры с шашлыками. Женщины разговаривали за чайным столиком с фруктами и печеньем. Дети жарили на углях какую-то гадость, похожую на пластмассовые леденцы, превращавшиеся в бурую массу на палочке. Близнецы закатывали глаза – как вкусно! – и громко смеялись. Роза (уже серьезная девушка, пятый класс гимназии) вздыхала – стеснялась этих придурков. Магомед хотел сказать детям, чтоб не ели много этой дряни, но Ахмед заступился:
– Слушай, Мага, оставь их в покое. Вспомни голубей, которых мы в детстве жарили на костре.
Голубей били из мощной рогатки, у отца на опытном производстве Ахмед раздобывал необычайно эластичную прочную резину. Жарили голубей на костре за гаражами.
– Во-первых, мы их добывали на охоте, во-вторых, голуби были экологически чистые, – ответил Магомед.
– Это городские-то голуби? Если честно, брат, я не мог избавиться от отвращения, когда мы их жарили на проволоке, – засмеялся Ахмед.
– Когда жарили – еще ничего, меня тошнило, когда нужно было есть! – засмеялся Магомед.
В приоткрытые в сторону ночного залива двери заглянул Аслан. Он жил в квартире на Приморском, ночевал здесь, когда с утра собирались очень рано выехать.
– Заходи, парень, не стесняйся! – крикнул ему Ахмед.
– Да я уже поужинал, – сказал Аслан.
– Ничего, в твоем возрасте шашлык лишним не бывает.
– Чтобы я стал таким красивым, как вы, дядя, – сказал Аслан.
Посмеялись; как многие спортсмены, в молодости развившие большую мышечную массу, Ахмед теперь неустанно боролся с лишним весом.
– Не, таким красивым, как я, у тебя все равно не получится, – сказал Ахмед.
Поели шашлыков с разными соусами. Налили чаю, соков, колы. Развалились на подушках.
– А вот скажи, брат, какое время самое счастливое в твоей жизни? – спросил Ахмед. Ему было хорошо и тянуло пофилософствовать.
– Сейчас, – не задумываясь, ответил Магомед.
– Нет, я имею в виду типа такой лучший период, типа как стоял на вершине и потом вспоминаешь.