На заволжских озёрах - Петр СУВОРОВ

— Мало ли что не бывает! Ведь и лодок таких ещё не было. Верно, дядя Петя? — сказал Митя.

— Верно. Это я нарочно такую нарисовал. Рыбам интересно будет поглазеть на нашу диковинку, вот они и будут стаями за «Борчагой» ходить. А мы их тут — раз на удочку, и будь здоров!

Лодка была совсем готова, но уходить от неё нам не хотелось. Мы так и сидели на траве вокруг неё, любовались ею и обсуждали: не будет ли она протекать, высохнет ли до завтра, не перевернётся ли, выдержит ли она двоих взрослых? Время от времени кто-нибудь вставал, подходил к лодке, трогал её пальцем, пробовал, как она сохнет.

ГОТОВИМ УДОЧКИ

Утром чуть свет я уже вскочил на ноги и подбежал к окну посмотреть на нашу «Борчагу». Лодки на месте не было! «Где же она? — подумал я с тревогой. — Неужели утащил кто?» Я открыл окно, высунулся из него по пояс и тогда увидел, что лодка цела, но только переехала к поленнице. Это Андрей с ребятами, проснувшись раньше нас, догадались перекатить лодку на катках с теневой стороны на солнышко, чтобы она скорее высохла. Теперь они сидели около лодки и играли в «ножичек».

Услыхав, как стукнуло окошко, ребята обернулись, вскочили с травы и подбежали ко мне.

— Немного ещё не высохла, Пётр Иванович. Краска уже сухая, а вот смола ещё немножечко липнет. Мы лодку на солнышко перекатили. Она лёгкая! — сказал Андрей.

От нашего разговора проснулся и Михаил Алексеевич.

— Раз не просохла — будем пока снасть готовить, — сказал он.

Хотя мне и не терпелось поскорее спустить «Борчагу» на воду, я не мог не согласиться с ним.

Провозились мы со своими удочками до самого вечера. И всё потому, что аккуратный Михаил Алексеевич очень основательно всё делал. Такой уж у него характер. За что бы он ни взялся, всё он делает не спеша, но зато так хорошо, что хоть на выставку посылай.

— Ты мне не мешай, старик, и не подгоняй меня. Это тебе не лодку мастерить! Эта работа тонкая, деликатная. Тут уж буду командовать я, а ты мне помогай. А ещё лучше — ступай собирай и укладывай всё к завтрашнему дню. Не забудь только топорик захватить да садок почини, а уж я тебе такие снасти приготовлю, что рыба в очередь станет к нашим удочкам.

Пришлось подчиниться.

Теперь уж ребята сидели вокруг Михаила Алексеевича, забыв о моём существовании, и только один Андрей пошёл со мной собирать и укладывать наше снаряжение.

Михаил Алексеевич тщательно выбирал поводки из солового конского волоса, привязывал их к маленьким крючкам и лескам, подбирал дробинки для грузил, приделывал лёгкие поплавки. Чтобы крючок не тупился при заматывании лесы, к удилищу, в нижней его части, Михаил Алексеевич привязывал маленькую пробочку.

Такие лёгкие удочки Михаил Алексеевич сделал для ловли мелкой рыбы — живцов: плотвы, краснопёрки, окуней. На эти же удочки умелый рыболов может вытащить и порядочную рыбу. Я хоть и раз в году ловлю рыбу, но и то мне приходилось вылавливать на один волос фунтовых окуней и краснопёрок.

Для более крупной рыбы — язей, больших окуней, подлещиков и линей — Михаил Алексеевич сделал удочки поосновательнее. И лески для них взял более прочные, фабричные, из «сатурна», и крючки и поплавки крупнее, и грузила тяжелее.

Михаил Алексеевич — большой мастер делать поплавки для таких удочек из лёгкой коры осокоря. Он сначала аккуратно просверливает в куске коры дырочку для пера или палочки, потом вырезает острым ножом форму поплавка, а уж затем обтачивает его напильником. Верх поплавка окрашивается яркой красной краской с белой каёмочкой. Поплавки получаются очень красивыми.

Обычно мы ловили на белые лески, окрашивая их свежей травой в зелёный цвет. Но Михаил Алексеевич где-то вычитал, что рыба плохо видит жёлтый и красный цвета. Ещё в позапрошлом году он решил испытать ловлю на жёлтую и навязал на свою удочку эту леску. И действительно, тогда у него с жёлтой леской дело пошло гораздо лучше, чем у меня. Хотя и забрасывал я свой поплавок рядом с его поплавком, хотя и насадка у нас была одинаковая и одинаковый наплыв, а всё же у него чаще клевало, и он поймал вдвое больше моего. Был ли причиной этого жёлтый цвет лески, или это было просто случайное рыбацкое счастье — я не берусь судить. Но тогда мы уверовали в жёлтую леску. Поэтому теперь Михаил Алексеевич оборудовал жёлтыми лесками свою и мою лёгкие удочки.

Для ловли щук и крупных окуней мы заготовили пять жерлиц и пять кружков. Кружки у нас были пробковые, старые, уже испытанные, и Михаил Алексеевич только заменил у них поводки — стальные тонкие проволочки с карабинчиками — да наточил поострее жала тройных крючков. А вот жерлицы он сделал новые.

В Голошубихе, под горой, были целые заросли можжевельника, и поэтому мы всегда делали из него не только жерлицы, но и маленькие удилища (специально для донок).

— Давайте отправим Горку с ребятами в Кадницы за червями, — предложил мне Андрей. — У нас черви плохие, там лучше — жирняки!

Я и раньше знал, что в Кадницах черви замечательные. Они маленькие, юркие, тёмно-красного цвета, с лёгкими желтоватыми полосками. Копают их все окрестные рыболовы на унавоженных кадницких луговых огородах. Даже из Работок рыбаки приезжают за ними на лодках. Рыба на них клюёт очень хорошо и предпочитает их бледным земляным червям.

Часа через два ребята вернулись из Кадниц и принесли такое множество червей, что их должно было хватить всей нашей компании на пять-шесть дней. Чтобы черви хорошо сохранились, мы выложили их в деревянный ящик, засыпали влажной землёй, смешанной с ржаными отрубями, и поставили в прохладное место, под сенями дома.

Целый день мы провозились со своими удочками. А вечером, когда совсем стемнело, Михаил Алексеевич и Андрей пошли с электрическим фонарём ловить выползков — крупных червей, которые ночью выползают на поверхность земли. Митя тоже взял свои фонарик и вместе с Горкой отправился за выползками. На выползков очень большие охотники крупные окуни и краснопёрки. Любят полакомиться выползками и лини. Беда только, что у линя очень маленький рот и уж очень долго он сосёт выползка и медленно заглатывает его. Прямо истомишься, дожидаясь, пока можно его подсечь! Да и то часто бывают досадные промахи: или рано подсечёшь, или, наколовшись на крючок, линь сам выплюнет выползка.

ЗА ВОЛГУ, НА ОЗЁРА

Ночь я спал неспокойно. Несколько раз просыпался, смотрел на часы и пытался будить Михаила Алексеевича, но он мотал головой, умолял меня дать ему отоспаться и всё говорил, что ещё рано. Наконец я так надоел ему, что он поднялся. Пока мы умылись, оделись и позавтракали, было уже семь часов утра. На улице у лодки нас дожидался Андрей с ребятами. Горка ночевал эту ночь у нас.