Кот в мешке - Иоанна Хмелевская

– Кого? Одеял или кошек?

– Кошек. И они лазают по деревьям.

– Нехорошие у тебя кошки.

– Возможно. Клен уже погубили, ободрали кору – когти острили. Но пока ни одной птицы не тронули. А зато и ни одной кротовой кучи поблизости не найдешь.

– Ну, тогда еще ничего, – смилостивилась Алиция.

Три черные меховые статуэтки неподвижно сидели в разных пунктах гостиной и наблюдали за нами узкими зелеными глазами. Они так поразительно походили друг на друга, что наверняка происходили из одного приплода. Невольно подумалось – благодаря любимым животным на сей раз мое пребывание у Алиции будет особенно приятным. Если бы я могла знать заранее… И ведь не испытала даже тени предчувствия…

***

Брякнул звонок у калитки, затем кто‑то постучал в дверь, которая, как всегда в это время, еще не была запертой.

– Проше! – во всю глотку заорала я, позабыв, что это может быть кто‑то из аборигенов, для которых слово по‑польски воспринимается просто как ничего не значащий шелест. Алиция и вовсе не отреагировала.

Это оказался не абориген, а Анита. При виде давней знакомой я испытала два противоречивых чувства – радость и зависть.

Радость от встречи, а зависть оттого, что с годами Анита решительно похорошела. В молодости она была слишком худа, так что при виде ее каждому невольно приходило на ум то, что находится внутри всякого человека. Нет, Анита не выглядела скелетом, но почему‑то о нем сразу думалось. Теперь она немного поправилась – столько, сколько требуется, а вдобавок в черных волосах появилась проседь, оказавшаяся ей очень к лицу.

Поглядев в прихожую, Алиция оскалила зубы в улыбке, благодаря чему я сразу поняла, как некстати ей эта гостья. В улыбках подруги я разбиралась безошибочно и точно знала, когда она была искренней.

Умная Анита это тоже знала.

– Нет‑нет, – поспешила она успокоить хозяйку. – Я не собираюсь у тебя ночевать. Просто пришла поздравить с прошедшими именинами и презентовать вот это…

Пройдя по коридорчику, Анита остановилась около железного камина и протянула хозяйке маленький сверточек Черная статуэтка на верхушке камина дрогнула, яростно зашипела и взмахнула лапой. Молниеносное движение вряд ли кто заметил, но треск лопнувшего шелка на рукаве гостьи все услышали. Кошка не хотела обидеть женщину, она лишь отогнала ее от себя, но Аниту отбросило в сторону с такой силой, что она принуждена была опереться о стол, чтобы не упасть.

– Откуда мне знать, что ты тут лежишь? – с обидой обратилась она к кошке. – Я не собиралась тебя трогать. Холера, у этих созданий когти, как у грифов.

В Алиции проснулись обязанности хозяйки и она с тревогой бросилась к гостье.

– Она тебя оцарапала? Покажи. Разорвала кофточку? Брысь отсюда!

– Кошка не виновата, – вступилась я за животное. – Просто она испугалась, когда ты у нее под носом взмахнула рукой.

Анита была не из трусливых и не слишком нервной. Она внимательно осмотрела опять застывшую в прежней позе кошку, после чего обследовала продранный рукав.

– Ничего страшного, руку не поцарапала, а блузка старая, причем я ее никогда не любила. Алиция, желаю тебе всего наилучшего и прошу принять вот это, возможно, у тебя такого еще нет. Привет, Иоанна, я знала, что ты собиралась приехать, и надеялась тебя здесь увидеть.

После негостеприимного выпада кошки Алиция уже не могла дуться, хотя и не проявила к гостье особой нежности. Я включила чайник и поставила на стол третью чашку, а хозяйка тем временем разворачивала презент из оберточной бумаги.

Это оказалась очаровательная косматая лошадка, вставшая на дыбы на крохотном кусочке травы. Алиция могла не любить Аниту, но устоять перед лошадкой было свыше ее сил.

И восхищалась она самым что ни на есть искренним образом.

– Какая прелесть! Такой в моей коллекции еще не было. Сейчас поставлю ее на место… минуточку… вот так. Видишь, как смотрится! Садись, выпьешь кофе. Погоди, кажется, у меня где‑то завалялась коробка шоколадок. Иоанна, если дотянешься… в шкафчике стоит «Наполеон»…

Итак, мы устраиваем прием, лошадка и кошка оказали Аните добрую услугу, ведь я же поняла, что ее приходу Алиция совсем не обрадовалась, наверное, что‑то между ними произошло. Ладно, после узнаю, сейчас не буду ломать голову, не располагая информацией.

Мне удалось дотянуться до дверей шкафчика, для чего пришлось перелезть через две огромные картонные коробки.

Я заметила, что уже года три как Алиция была буквально завалена огромными картонными коробками. Теоретически они предназначались для того, чтобы упрятать в них всевозможные, не очень нужные в данный момент вещи, но пока же заполнялись исключительно растениями в самых разных видах, в основном семян, луковичек, высушенных трав и цветов, причем все они размещались в огромных коробках с большим комфортом. Вот, скажем, всего один стебель шпорника занимал целую коробку из‑под телевизора. Мне очень хотелось посоветовать подруге поместить эту веточку хотя бы в коробку из‑под обуви, но я боялась Алиции слово сказать, уж очень она стала раздражительной. В моем доме все было наоборот. По осени семена и луковички высыпались из переполненных, слишком маленьких для них коробок, а связки засушенных трав лишили возможности пользоваться несколькими полками шкафа. Так что, осознавая свое собственное умение наводить порядок в квартире, я была бы последним человеком, осмелившимся критиковать Алицию.

Итак, я достала шоколадки и рюмки, не разбила бутылку «Наполеона» и вернулась к столу, по дороге раздавив всего одну маковую головку, неизвестно откуда появившуюся.

Анита уселась на журнале с драгоценностями. Поднялась, не глядя извлекла его из‑под себя, глянула и удивилась:

– Откуда у вас этот журнал? Тоже выписываете? Как раз этот номер у меня пропал.

Отставив коробку с кофе, Алиция обернулась к нам.

– А, этот. Нет, я его не выписываю, сама удивлялась, откуда он взялся. Думала, Иоанна привезла, но она отпирается.

Анита глянула на последнюю сторонку обложки.

– Точно, мой. Вот тут я записала дату и время – к косметичке собиралась. Хорошо запомнила, к ней так просто не запишешься. Апрельский номер, каким образом он о казался у тебя? В апреле меня вообще не было в Дании, я моталась между Швецией и Польшей, всего четыре дня как вернулась. Кто тебе его принес?

– Понятия не имею. Можешь взять, если нужен.

– Да нет, мне он особенно не нужен, спрашиваю просто из любопытства. И вообще люблю все знать.

– Я тоже! – не замедлила подчеркнуть Алиция. – И привыкла свой дом заполнять сама…

– И переполнять, – не утерпев, пробормотала я себе под нос и разлила коньяк по рюмкам.

– …так что, если у меня появляется нечто подобное, хочу знать, каким образом. У тебя был кто‑нибудь из моих гостей?

– Понятия не имею, какие у тебя были гости, к тому же меня в последние месяцы не было в Дании, как я только что сообщила.

– Не может быть, чтобы за эти месяцы ты ни разу не появлялась дома. В конце концов, Ясь нуждается в пище и присмотре.

– Ясь умеет есть самостоятельно и пользоваться стиральной машиной. Но ты права, я появлялась в доме на день‑два, для того хотя бы, чтобы сменить одежду. Не вожу же я с собой сундуков. Погоди, дай подумать…

Ясю пошел девятнадцатый, он был единственным сыном Аниты, здоровым и самостоятельным молодым человеком, вполне привыкшим обходиться без мамочкиной опеки. Другого сына и не могло быть у Аниты, которая никак не годилась на роль заботливой мамаши: известная журналистка, вся в работе, вечно в разъездах. К тому же, в случае необходимости, мальчику всегда мог прийти на помощь отец, Генрих, с которым Анита давно развелась, но хорошие отношения сохранила. Уж он‑то проявлял о ребенке гораздо больше заботы.

Анита пыталась восстановить в памяти события последних месяцев.

– Выехала я в конце апреля, где‑то на рубеже апрель‑май ненадолго заехала домой, потом побывала там в середине мая дня два, а потом уже только в начале июня… Был ли у меня тогда кто‑нибудь? Минутку… Один сотрудник привозил бумаги, но тебя он не знает. Была Эва, я купила ей косметическую маску для лица, и она заехала за ней…

– Эвы я в глаза не видела с прошлого года, – перебила гостью Алиция, очень внимательно слушая ее.

– Как‑то я застала двух парней, приятелей Яся…

– Никаких приятелей Яся у меня не было!

– …а один раз Генриха. Генрик не являлся к тебе с визитом?

– Нет. По крайней мере, в последнее время.

– В доме бывал мой нынешний спутник жизни Ларе, можем назвать его мужем, но вы не знакомы. О тебе он слышал от меня, но даже не знает, где ты живешь. А больше никого не могу припом… Ой, нет, как раз перед моим отъездом…

а может, это было между апрелем и маем… ненадолго появлялся Эрнест.