Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе (СИ) - Гамильтон Эдмонд Мур

— Вы убеждены, адмирал?

— Абсолютно.

Чартерис неохотно поднялся.

— Прошу прощения, господа, вам придется подождать. В зале заседаний меня ждут члены Совета. Я должен получить у них одобрение нашего плана.

Он торопливо вышел. Биррел с благодарностью взглянул на адмирала, но глаза того были как никогда холодны.

— Не беспокойтесь, командор, Совет все одобрит, — презрительно усмехнулся Ланей. — Потратив, разумеется, не один час болтовни. Каждый из этих политиканов постарается выступить и за, и против, чтобы потом в любом случае оказаться правым. Я полагаю, господа, нам нет смысла терять здесь время. У нас полно неотложных дел.

Некоторое время спустя Биррел вместе с Гарстангом уже выезжали из города на лимузине с флажком Совета ОМ. Сейчас, под утро, город наконец заснул. Улицы потемнели, прохожих почти не было видно, за исключением влюбленных парочек. Автомобиль мчался по темным ущельям между скалами-небоскребами по направлению к реке, а вслед неслось звучное эхо.

Гарстанг дремал, привалившись к спинке сиденья; Биррел не мог даже сомкнуть глаз. Он не хотел верить, что давно ожидаемая война между Лирой и Орионом все-таки началась. Отсюда, с Земли, оба огромных сектора Галактики выглядели лишь невзрачными скоплениями дрожащих искр света. Что им делить? Звезды? Планеты? Оба сектора имели сотни необитаемых миров, вполне пригодных для жизни людей, и тысячи планет, на которые еще не ступала нога разведчиков космоса. Ни о перенаселении, ни об ограниченности ресурсов и речи не могло идти, и тем не менее бронированные армады вскоре ринутся навстречу друг другу. Погибнут тысячи людей, но это будет только началом, первой искрой, которая вскоре воспламенит пол-Галактики.

И только ли властолюбивый Соллеремос будет виноват в этом? Кто знает, если бы он, Биррел, проявил характер и отказался подчиниться приказу Фердиаса, не полетел бы к Земле вместо мирной делегации, то… То тогда полетел кто-то другой. Тот же славный парень Брешник не колеблясь бы взял под козырек.

Биррел чувствовал себя предельно усталым и разбитым. Тонизирующие таблетки кончились, да и вряд ли они могли бы ему помочь сейчас. О сне даже речи не могло идти. Флагманский корабль ждал их с Гарстангом, а там, за орбитой Сатурна, барражировала Пятая, ожидая его распоряжений.

Вдали появились темные купола ангаров, среди которых одиноким великаном возвышалась башня «Старзонга». Машина беспрепятственно въехала на территорию космодрома, возле которого еще недавно стояли сотни тяжелых орудий, и помчалась по пустынному взлетному полю. В западной его части, предназначенной для посадки гражданских кораблей, царило непривычное оживление. Около торговых судов, транспортов и космобарж суетилось множество людей, то и дело подъезжали грузовики и автоцистерны с горючим. Лжеэскадра готовилась к старту.

Биррел легко взбежал по пандусу, не скрывая довольной улыбки. От его недавнего недомогания не осталось и следа. «Черт побери, все идет не так плохо», — думал он, торопливо шагая по коридорам звездолета.

На командном мостике его встретил Фрэнк Наллет, второй заместитель командора Пятой.

— Сэр, «Старзонг» готов, — отрапортовал он. — Только что со мной связывался мистер Брешник. Он доложил, что Пятая расположилась в боевом порядке невдалеке от Сатурна и ждет ваших распоряжений. Прикажете сделать марш-бросок к границе этой системы?

Биррел покачал головой.

— Как раз наоборот. Пятой придется вернуться. Совет принял план, разработанный нашим штабом.

— Вы имеете в виду идею нырнуть в хромосферу Солнца? — с оживлением спросил Наллет. — Замечательно!

— Свяжитесь с Брешником и отдайте ему приказ от моего имени немедленно возвращаться, — велел Биррел. — Пусть Пятая выйдет на орбиту Земли, и, когда лжеэскадра стартует к Ориону, мы полетим к Солнцу. А пока я пойду вздремну. Разбудите меня, когда придет сообщение из штаба ОМ, — им нужно время, чтобы приготовить свои посудины к полету.

Спустившись в каюту, Биррел не раздеваясь лег на кровать и моментально уснул.

На рассвете Лиллин вышла из дома Винсонов и пошла по влажной тропинке в сторону луга. Было прохладно, неяркое солнце нехотя поднималось за грядами холмов, окаймляющих долину. Легкие облачка плыли на запад. Однажды между ними деловито прожужжал флиттер, но это было все. Поеживаясь, Лиллин обхватила себя за голые плечи и стала терпеливо ждать.

Наконец из-за горизонта послышался глухой раскат грома, за ним еще один и еще… В небе стали вспыхивать огненные факелы — это уходили в небо корабли, которым предстояло изображать Пятую Лиры. Слегка шевеля губами, вегианка считала: десять… пятнадцать… тридцать…

Не прошло и получаса, как лжеэскадра покинула Землю, направившись в сторону Ориона. Но Лиллин не уходила, ожидая совсем иного раската грома. И он пришел, сотрясая небо. Среди облаков вспыхнул ослепительный огненный столб. Лиллин инстинктивно сжала правую ладонь, в которой хранилась записка, переданная ей вчера вечером Винсоном. В ней было всего три слова: «Жди меня, милая». Всего три слова, которые разом покончили с ее прежней спокойной жизнью. Да только ли ее одной? Сегодня телевидение и газеты наконец-то скажут правду, и вся Галактика встанет на дыбы.

Когда огненный вихрь погас, Лиллин еще раз взглянула на мирно дремлющую долину и медленно пошла к дому.

Глава 18

Космос пылал, подожженный неистовым излучением Солнца. На тысячи миль вокруг простиралась бурная река взбесившихся атомов, подстегиваемых вихрями чудовищных электромагнитных полей. Во все стороны летели тысячемильные брызги фиолетового кальция и желтого натрия. Ничто живое, казалось, не могло просуществовать в этом адском котле и мгновения.

Но над огненным океаном висела серебристая стая звездолетов. Ее сотрясали буруны магнитных полей, пронзали потоки безжалостной радиации, обжигало звездное сияние, фантастический жар проникал даже через мощные защитные поля крейсеров, раскаляя металлические переборки. Пятая Лиры отчаянно боролась, чтобы сохранить свой строй. Ее радары прогибались под гравитационными ударами, корабли расходились, отброшенные друг от друга электромагнитными вихрями, но затем вновь сближались, используя всю мощь своих атомных двигателей.

Флагманскому кораблю было чуть легче. Он находился на самом кончике гигантского протуберанца, лишь слегка прикрытый плазменным щитом. Его радар дальнего действия функционировал, тогда как все остальные корабли эскадры были слепы и глухи. «Старзонг» был единственной ниточкой, связывающей Пятую Лиры с окружающим миром, но эту ниточку можно было обнаружить, если корабли Ориона направят свои радары прямо в сторону Солнца. Оставалось надеяться, что враги не догадаются сделать это…

Биррел сидел в радиорубке «Старзонга» и старательно жевал сандвич. Ему вовсе не хотелось есть, более того, его желудок бурно протестовал против пищи. Воздух вокруг был раскаленным, насыщенным малоаппетитными запахами термопластмассы и разогретых металлов, так что трудно было не то что есть, но даже дышать. Нервное напряжение тоже не способствовало аппетиту. Однако командор не имел права обнаруживать перед подчиненными хотя бы тень своего возбуждения, напротив, он должен был в любой обстановке вести себя так, будто все в полном порядке. Биррелу казалось, что его наигранное хладнокровие передается всем окружающим. По крайней мере, лица Гарстанга и Веннера, склонившиеся над экраном радара, были довольно спокойными. Но вот экран в очередной раз мигнул и погас, и Гарстанг разразился отборной руганью.

— Мы снова ослепли, командор!

— Терпение, Джо, терпение, — пробурчал Биррел, с отвращением проглатывая очередной кусок. — Все идет нормально. Мы сидим по уши в плазме — чего вы хотите?

Экран вновь засветился, но на тусклом белесом фоне ничего нельзя было разглядеть. Это означало, что внешние сенсоры отреагировали на вспышку солнечной активности и временно отключили радар. Корабль содрогнулся раз, другой, а затем задрожал до боли в зубах.