Земля. Тайная история драгоценных камней - Виктория Финли

Чуть дальше стояли большие квадратные дома с хорошо сконструированными печами и добротными полами, плитка на которых сохранилась до наших дней, — доказательство того, что некогда изумрудным приискам отводилось почетное место. Египет стал римской провинцией в 30 году до нашей эры, вскоре после самоубийства Клеопатры, и следующие три столетия территорией этой управляли из Рима. Затем столицу перенесли в Константинополь, ныне Стамбул. Римляне пытались выжать из колонии как можно больше денег, поэтому вскоре после захвата они установили контроль за добычей драгоценных камней по всей стране. Возведение дорогостоящих зданий позволяет предположить, что римляне отправляли сюда своих наместников, дабы контролировать работу и гарантировать, что прибыль попадет в государственную казну, а не осядет в карманах частных лиц.

Результат работы местных рудокопов пополнял шкатулки и сокровищницы римских правителей, хотя и не только их одних. Всего через каких-то семьдесят лет после смерти Клеопатры третья жена императора Калигулы Лоллия Паулина появилась на балу в сказочных украшениях «из жемчугов и изумрудов, которые переливались у нее на шее, в волосах, в ушах, на пальцах и на голове». Шестнадцатилетний Плиний тоже присутствовал на том балу, и эта сцена произвела на него неизгладимое впечатление. Много лет спустя он писал в «Естественной истории», что Лоллия Паулина не могла удержаться и всем хвасталась направо и налево, что ее украшения стоили сорок миллионов сестерциев — на эти деньги в Риме можно было отстроить двадцать роскошных особняков. Но она слегка переусердствовала. Изумруды рассказывали окружающим не совсем то, что требовалось для поддержания социального статуса, и гости натянуто улыбались, но в душе не одобряли императрицу. Дело в том, что драгоценности Лоллия Паулина унаследовала от деда, который печально прославился вымогательством и взяточничеством и которого вынудили покончить с собой за все эти преступления. Плиний писал с отвращением: «Он принял яд, чтобы внучка красовалась в украшениях стоимостью в сорок миллионов сестерциев!» Остается только надеяться, что молодая женщина сполна насладилась минутой славы, поскольку через год император с ней развелся и выслал с глаз долой на окраину Рима, чтобы освободить место для новых любовниц.

Мода на египетские изумруды продолжалась как на протяжении всей римской истории, так и в более поздние времена. В Британском музее хранится портрет египтянки, жившей во II веке нашей эры, на котором изображена женщина в изумрудном ожерелье. Примерно в то же время Климент Александрийский язвительно писал о том, что аметисты, изумруды, хризолиты и яшма входят в число камней, «кои некоторые глупышки вставляют в золотую оправу и носят как ожерелье». Запись историка Элия Лампридия позволяет узнать, какое приданое давали за богатыми римскими невестами в III веке: некая дама после гибели жениха оставила у себя «девять ниток жемчуга, одиннадцать сеток для волос с изумрудами, четыре браслета с застежками из чистого гиацинта циркона».

Некоторые из римских изумрудов могли привозить с территории нынешней Австрии, где тоже добывали изумруды. Последние исследования позволяют предположить, что единичные камни могли доставлять из Восточного Афганистана, но большую часть все-таки добывали в Египте, и в свое время прииск в Забаре был очень оживленным местом, именно поэтому здесь сохранилось много осколков керамики разных эпох. Я читала об этом, но не ожидала, что всевозможных черепков окажется настолько много. Кругом валялись отбитые ручки и донца от больших амфор, а я даже умудрилась найти носик масляной лампы. Томас сказал, что не так давно здесь еще можно было отыскать целые сосуды.

— А потом мы однажды приехали, а тут все перебито.

Он сказал, что это дело рук археологов, которые все тут изучили, сфотографировали, запротоколировали, а потом уничтожили, чтобы не досталось другим.

Я посмотрела на холмы и вдруг поняла, что вся долина буквально завалена булыжниками: это отвалы породы, которую рудокопы вытаскивали из лабиринтов. В некоторых случаях только эти отвалы и являлись подсказкой, что некогда здесь существовали шахты, поскольку выходы в них были замаскированы, но часть туннелей очистили, и я даже разглядела ведущие к ним тропинки. Этим мы в основном обязаны одному французу, и вовсе не инженеру Леонидасу, победоносно нацарапавшему свое имя в 1840-х годах, а молодому минералогу, прибывшему сюда два века назад во главе такой же маленькой экспедиции, как и моя. Сегодня его с определенной долей восторга называют тем самым иностранцем, который вновь открыл миру прииски Клеопатры.

Изумруды паши

Фредерик Кальо родился в Бретани в 1787 году. В детстве он постоянно слышал рассказы наполеоновских солдат, а также ученых и инженеров, побывавших в Египте в конце XVIII века, о том, что страна эта — колыбель блистательной и потерянной цивилизации. В 1815 году, будучи по горло сыт Европой, которую раздирали постоянные войны, двадцативосьмилетний Фредерик сел на корабль и отправился в Александрию в надежде на приключения. Вместо этого он увидел страну, осажденную туристами и охотниками за сокровищами. В тот момент Египет был очень популярным местом, и здесь царил полный хаос, поскольку европейцы толпами стекались сюда в поисках сокровищ. Вот что Кальо писал в мемуарах: «Руины Карнака были разделены демаркационными линиями, отмечавшими, где чья территория — французская, английская, ирландская, итальянская и т. д.

Некоторые английские леди перелезали через обломки, чтобы пробраться в катакомбы. Несмотря на жару и усталость, все высунув языки носились туда-сюда, жаждая найти или купить какую-нибудь старинную вещь, поэтому копали днем и ночью».

Через год после приезда Фредерика официально назначили придворным минералогом паши, правителя Египта в составе Оттоманской империи, и первая его миссия была связана с изумрудами, пользовавшимися в тот момент большой популярностью во Франции. Во-первых, зеленый был любимым цветом Наполеона, но помимо этого император хотел воссоздать величие Древнего Рима. Неудивительно, что изумруд с его давней историей стал любимым камнем нового французского правителя. Во время короткого набега на Европу Наполеон захватил Рим и разграбил сокровищницу Ватикана, прихватив с собой немало сокровищ, включая огромный изумруд, который оставил себе.

Через несколько лет он вернул камень папе Пию VII, причем не просто камень, а эффектную тиару, в центре которой блистал изумруд. Реакция папы была неоднозначной. Он был рад возвращению изумруда, но при этом счел сам подарок оскорбительным, поскольку Наполеон специально сделал тиару слишком маленькой для головы папы.