Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

— Так было бы лучше, — сказал Скороход. — Я бы не допустил, чтобы вы пришли в общую гостиную, но хозяин не позволил мне увидеться с вами и не захотел ничего передавать.

— Вы думаете, он… — начал Фродо.

— Нет, я не думаю, чтобы старый Белокопытень чем-нибудь навредил. Просто он не любит таинственных бродяг, таких, как я.

Фродо бросил на него удивленный взгляд.

— Ведь я похож на мошенника, не так ли? — скривился Скороход, странно блеснув глазами. — Но я надеюсь, мы лучше узнаем друг друга. Когда это случится, ты мне объяснишь, что произошло в конце твоей песни. Этот прыжок…

— Это просто случайность, — прервал его Фродо.

— Сомневаюсь, — сказал Скороход. — Случайность! Даже если так, ты попал в крайне опасное положение.

— Вряд ли это увеличило опасность, — заметил Фродо. — Я знал, что эти Всадники преследуют меня: но теперь, во всяком случае, они меня потеряли и ушли!

— Нечего рассчитывать на это! — оборвал его Скороход. — Они вернутся. И их будет еще больше. Есть и другие. Я знаю точно, сколько их. Я знаю, кто они такие. — Он умолк; глаза его были холодны и жестоки. — А в Бри живет кое-кто, кому не следует доверять, — продолжал он. — Билл Папоротник, например. Он пользуется здесь дурной славой, и всякие подозрительные бродяги знают его дом. Ты наверняка заметил его среди компании: смуглый тип, с наглой такой ухмылочкой. Он сидел рядом с одним из пришельцев с юга, и они вместе выскользнули после твоей «случайности». И не все из этих южан хорошие люди, а что касается Папоротника, то он готов что угодно продать ради выгоды или забавы.

— Что может продать Папоротник и какое отношение имеет к нему моя случайность? — поинтересовался Фродо, все еще делая вид, что не понимает намеков Скорохода.

— Новость о вашем прибытии и поведении, конечно, — ответил Скороход. — Кому-то этот рассказ будет очень интересен. После этого им вряд ли понадобится узнавать твое настоящее имя. И я не удивлюсь, если они узнают обо всем еще до конца сегодняшней ночи. Довольно с тебя? Теперь решай — берешь меня проводником или нет. Но должен сказать, я хорошо знаю местность от Удела до самых Мглистых гор, я странствовал здесь много лет. Я старше, чем выгляжу, и могу быть тебе полезным. Завтра вам придется свернуть с Тракта: Всадники будут стеречь вас там днем и ночью. Они позволят вам выехать из Бри и двигаться, пока солнце высоко, но далеко вы не уйдете. Они перехватят вас среди пустошей, и никто вам не поможет. Ты хочешь, чтобы они вас нашли? Они действительно ужасны!

Хоббиты посмотрели на него и с удивлением увидели, что лицо его исказилось, как от боли, а руки крепко сжали подлокотники кресла. В комнате было очень тихо, свет как будто померк. Некоторое время Скороход сидел, глядя вдаль невидящими глазами, словно блуждал среди давних воспоминаний или прислушивался к ночным звукам.

— Так вот! — воскликнул он спустя несколько секунд, потирая рукой лоб. — Вероятно, я знаю о твоих преследователях больше, чем ты сам. Ты боишься их, но боишься недостаточно. Завтра мы ускользнем от них, если сможем. Скороход проведет вас по тропам, которые мало кому известны. Возьмешь его?

Наступило тяжелое молчание. Фродо не отвечал, мысли его были полны страха, и он колебался. Сэм хмурился и смотрел на хозяина, но наконец он прервал молчание:

— С вашего позволения, господин Фродо, я бы ответил: нет! Этот Скороход… он предупреждает, чтоб мы были осторожны. Это он правильно говорит, и с него мы и начнем. Он пришел сюда из Диких земель, а я никогда не слышал, чтобы оттуда приходило добро. Он кое-что знает, и ясно, что знает больше, чем нужно; но это не значит, что его нужно брать с собой.

Пиппин заерзал, ему было очень не по себе. Скороход ничего не ответил Сэму, но обратил свой пристальный взгляд к Фродо. Фродо отвел взгляд.

— Нет, — медленно сказал он. — Я не согласен. Я думаю, вы не тот, за кого себя выдаете. Начали вы говорить как житель Бри, но потом голос ваш изменился. Мне кажется, Сэм прав. Не понимаю, почему вы предупреждаете нас об осторожности и тут же просите доверять вам. Зачем этот маскарад? Кто вы? Что вы на самом деле знаете о… о моем деле и как вы узнали об этом?

— Урок осторожности усвоен хорошо, — согласился Скороход, хмуро усмехнувшись. — Но осторожность — одно дело, а нерешительность — совсем другое. Сами вы никогда не доберетесь до Ривенделла, и довериться мне — твой единственный шанс. Ты должен решиться. Я отвечу на некоторые твои вопросы, если это поможет тебе принять решение. Но как же ты поверишь моему рассказу, если ты не веришь мне? Тут все еще…

В этот момент в дверь постучали. На пороге появился господин Белокопытень со свечой, за ним стоял Ноб со жбаном горячей воды. Скороход отступил в темный угол.

— Я пришел пожелать вам доброй ночи, — сказал хозяин, ставя свечу на стол. — Ноб! Отнеси воду в спальни!

Он закрыл дверь и вернулся к гостям.

— Вот что, — начал он нерешительно. Вид у него был обеспокоенный. — Если я причинил вред вам, то мне очень жаль. Но одно тянется за другим, как вы сами понимаете, а ведь я занятой человек. Сначала одно, потом другое, вот все и вылетело у меня из памяти. Но надеюсь, я вспомнил не слишком поздно. Видите ли, меня просили проследить, не появятся ли здесь хоббиты из Удела, и особенно один по имени Бэггинс…

— Но какое отношение это имеет ко мне? — спросил Фродо.

— Вам лучше знать, — ответил хозяин. — Но мне сказали, что этот Бэггинс прибудет под именем Подхолмик, и описали его, и приметы эти совпадают с вашей внешностью, если можно так сказать.

— Ну и какие же это приметы? — нетерпеливо прервал его Фродо.

— «Крепкий, невысокий, краснощекий парень», — торжественно произнес господин Белокопытень. Пиппин хихикнул, но Сэм негодующе посмотрел на хозяина трактира. — «Это тебе мало чем поможет, Овсянник, — сказал он мне, — продолжал трактирщик, бросив взгляд на Пиппина. — Но господин Бэггинс ростом повыше прочих, и волосы у него посветлее, а на подбородке у него ямочка; бойкий малый с ясными глазами». Прошу прощения, но это он сам сказал, а не я.

— Он? Кто это он? — нетерпеливо спросил Фродо.

— Ах! Это был Гэндальф, если вы знаете, кого я имею в виду. Говорят, он маг, но он мой добрый друг, маг он или нет. А теперь даже не знаю, что он скажет мне, когда увидимся снова. Боюсь, сквасит весь мой эль или превратит меня в полено… Он очень торопился. Но теперь ничего не исправишь, что вышло, то вышло…

— Что не исправишь? — Фродо начал терять терпение, уж слишком долго тянул Белокопытень со своим рассказом.

— Так о чем это я? — помолчав, переспросил хозяин и прищелкнул пальцами. — Ах да! Старина Гэндальф. Вот, значит, три месяца назад он без стука вошел в мою комнату. «Овсянник, — сказал он, — я уезжаю утром. Не окажешь мне услугу?» — «Только прикажите», — ответил я. «Я очень тороплюсь, — говорит, — времени у меня совсем нет. А мне нужно отправить весточку в Удел. Нет ли у тебя кого-нибудь, только понадежней, чтобы с письмом туда послать?» — «Найду, — ответил я, — завтра или послезавтра». — «Пошли завтра», — сказал он и дал мне письмо. Адрес ясный, — продолжил господин Белокопытень. Он извлек письмо из кармана и с гордостью (свою репутацию грамотного человека он весьма ценил), медленно прочел: — «Г-ну Фродо Бэггинсу, Бэг-Энд, Хоббитон в Уделе».