Я на тебе (не) женюсь - Диана Рымарь

Тут ему в спину прилетело от Миланы:

– Ее там нет. Она ушла.

Артур замер, повернулся к невестке, просканировал взглядом ее недовольное лицо.

И…

Не поверил ей.

В самом деле, куда еще деться Эве? Не на улицу же идти! Или того хуже, к отцу…

Да и зачем уходить? Чтобы проучить его, заставить понервничать? Ведь не станет она его бросать, в самом-то деле. Она же его любит, сама сказала и не раз доказала.

Нет, Эва не станет попусту трепать ему нервы. Она не такая, она бы так с ним не поступила. К тому же, решись она от него уйти, не часы бы здесь оставила, а кольцо, разве нет?

Это Милана просто нагнала жути, чтобы больше его усовестить. Только зря старалась, совесть и без того уже активно грызла в его душу.

Артур ничего не ответил, развернулся и зашагал в сторону выхода.

Спустился к машине, завел мотор и порулил домой.

По дороге он успел раз десять позвонить Эве. Но все с тем же нулевым результатом. Трубку она не брала, на сообщения не отвечала. С каждой минутой, что она мучила его игнором, Артур все больше и больше нервничал. Ведь раньше она такого никогда себе не позволяла, отвечала на звонок при первом-втором гудке.

«Ничего, сейчас приеду домой, все ей объясню, помиримся», – успокаивал он себя.

Когда добрался до родного подъезда, с сожалением приметил, что свет в спальне Эвы не горит. Впрочем, уже полпервого. Может, уснула?

Артур поспешил домой.

Войдя в прихожую, громко позвал:

– Эва!

Но она не вышла.

Артур ринулся в спальню. Очень надеялся отыскать там свою невесту.

Пусть с надутыми губами, пусть насмерть на него обиженную, но найти.

Эвы в спальне не оказалось, как, впрочем, и в остальных комнатах.

Артур трижды обошел квартиру, прежде чем окончательно принять тот факт, что Эва куда-то ушла. Он вернулся в спальню и вдруг заметил, что в комнате нет одного важного элемента – ноутбука его невесты. Того самого, что он ей подарил.

Обычно девчонка ставила его на прикроватную тумбу, поскольку любила в нем поковыряться спозаранку. На работу она его не брала, в гости, естественно, тоже, значит он должен быть тут, если не…

Это что же получается?!

Эва приехала домой и забрала его? За каким чертом ей это понадобилось?

Артур кинулся к шкафу, открыл его и обнаружил, что полки, выделенные для вещей Эвы, пустовали, а во второй половине шкафа висело несколько пустых вешалок, на которых еще недавно красовались ее офисные блузки, юбки, купленные им не так давно.

Она забрала все.

– Всерьез ушла, что ли? – охнул он, пялясь на пустое пространство шкафа.

Нет, она не могла!

А кольцо? Почему она не оставила его Милане, если решилась на такое? Раз его не оставила, значит ушла не насовсем.

Артур обернулся к кровати, где еще прошлой ночью часами ласкался с Эвой.

И тут он его увидел.

Кольцо лежало на прикроватной тумбе, с той стороны, где он спал.

Квадратный сапфир, вставленный в золотой обруч, покоился на белой салфетке в синий цветочек, какие у них стояли на кухне. На ней явно было что-то написано.

Артур подошел, трясущимися руками взял салфетку.

А там лишь одна фраза, написанная синей ручкой:

«Между нами все кончено».

Артур прочитал записку один раз, второй, третий… Помотал головой, на всякий случай прошелся взглядом по буквам еще раз. Мозг словно отказывался обрабатывать информацию. Завис, перегруженный последними данными.

А потом Артура переклинило.

Он скомкал салфетку, швырнул ее в угол. Взревел в пустоту спальни:

– Да ты охренела, дорогая!

Она его бросила.

Вправду бросила!

Как она вообще на такое решилась?!

Вместо того чтобы поговорить… вместо того чтобы попытаться разобраться, она, беременная дурочка, схватила вещички и усвистала.

Куда?!

Куда, мать ее так, она делась?

Она нормальная вообще, такое вытворять?

Мудрое решение уйти беременной с вещами в ночь. Она о ребенке хоть секунду подумала? Или об Артуре? Или, по ее мнению, он сделан из камня и вообще за нее не переживает? Может быть, она считает, он должен нормально воспринять и принять ее уход?

Ага, сейчас… прямо с разбега.

После всего, что ему довелось за сегодня пережить, родная, любимая девушка, похоже, решила его добить.

Она носит его ребенка.

Она его невеста.

Никакие швыряния кольцами вкупе с записками на салфетках этого не изменят. А значит, она совершенно точно не может вот так просто от него уйти.

Ладно бы у нее была своя квартира, но получается – ушла в никуда. Это же натуральная дурость. Она хочет, чтобы он тронулся умом от беспокойства? Недолго осталось.

Артур в очередной раз достал телефон, принялся звонить Эве, готовый высказать ей все, что он думает о ее гадком поступке. Только кто бы взял трубку… Он принялся ей писать и тут обнаружил, что она не прочитала даже предыдущих сообщений.

Пытаться с ней общаться по мобильному – это как горохом об стенку. Толку большой жирный ноль.

А потом Артура прошиб холодный пот.

Что если Эва ушла к отцу, а тот ее ударил? Или не пустил, и она осталась на улице? Или прямо сейчас он орет на нее, угрожает. Она же нежная, ей же нервничать совсем нельзя. Давно ли была угроза беременности? Тонус, мать его так.

Артур ринулся в прихожую, на ходу доставая ключи от машины.

Пулей слетел вниз, сел за руль.

«Если с ней хоть что-то случится, я убью этого урода!» – рычал он про себя.

Дрожащей рукой засунул ключ в замок зажигания. А в голове так и замельтешили образы один ужаснее другого.

Его буквально трясло от произошедшего. Вести машину в таком состоянии – себе дороже.

Артур откинул голову на спинку кресла, на секунду закрыл глаза.

Приказал себе:

– Успокойся…

Если Эва не пошла к отцу после того, как Артур вручил ей ДНК-тест, то теперь тоже вряд ли решилась бы. Тогда куда подалась? На вокзал? Впрочем, она недавно получила зарплату, могла снять номер в гостинице. А ему что теперь делать, искать ее по всей Анапе с собаками?

Он глянул на часы – почти час. Будить дядю с очередной просьбой найти Эву – это, пожалуй, крайняя мера. Он помог бы, конечно, но злоупотреблять его расположением не хотелось.

В этот момент в голове Артура всплыли слова Миланы: «Она ушла».

Получалось, она знала про планы Эвы. Может, невеста проболталась Милане и о месте, куда пойдет?

Артур снова достал телефон, теперь