Опасное приключение - Валери Шервуд

– Видит Бог, такой красотке оно подходит гораздо больше, чем леди Фрэнсис, – проворчал один из офицеров под дружный смех собравшихся.

Вскоре Лорейн очутилась во главе стола, где обычно сидела супруга губернатора.

Трапеза отличалась обилием и роскошью. Все, что могли предложить кладовые и коптильни «Веселого ручья», красовалось на столе. По случаю знаменательного события – приезда Бэкона – был даже забит молодой бычок.

Соседями Лорейн оказались люди, которых обычно называли «архитекторами восстания». Справа от нее сидел высокоученый Ричард Лоуренс. Ходили слухи, что у него есть любовница-негритянка, однако если такая особа и существовала в действительности, ее никто не видел. Слева помещался бывший губернатор Каролины, шотландец Уильям Драммонд. Судя по его удрученному виду, он до сих пор жалел о том, что был вынужден поджечь свой красивый дом в Джеймстауне.

Разговор сразу принял серьезный оборот. Как следует поступить с губернатором, его кораблями и людьми? Успеют ли мятежники донести свои требования до короля или их опередит вездесущий Беркли? Какая жалость, вздохнул кто-то, что они не догадались заковать в цепи этого негодяя. Он, несомненно, этого заслужил!

Ужин закончился, но было видно, что все жаждут продолжить обсуждение животрепещущих тем. Лорейн вспомнила наставления матери: по словам Араминты, после светского обеда или ужина дамы должны удалиться к себе и оставить мужчин одних, чтобы те за бокалом портвейна могли без помех потолковать о делах.

Поскольку сегодня Лорейн выполняла роль такой дамы, она сочла своим долгом последовать материнскому совету. Грациозно поднявшись из-за стола, девушка удалилась, и не было мужчины, который не проводил бы взглядом прелестную красотку.

Обиженная неверностью Рэйла, она наверняка проплакала бы всю ночь, однако утомительный день, ночная скачка, обильный ужин и страх, что в любую минуту ее могут разоблачить, сослужили хорошую службу. Не успела ее голова коснуться подушки, как она погрузилась в целительный сон и проспала до утра.

Разбудил ее стук в дверь. Торопливо одевшись, Лорейн сбежала в столовую. Там уже сидели Бэкон и его верные союзники, Драммонд и Лоуренс. При появлении дамы мужчины встали и попытались усадить ее на почетное место, но Лорейн со смехом запротестовала.

Все четверо приступили к завтраку. Судя по обилию и изысканности блюд, в ближайшее время голод «Веселому ручью» не грозил.

– Я собираюсь съездить домой, – объявил Бэкон, когда трапеза подходила к концу. – Возможно, мне удастся привезти сюда жену.

– Буду рада знакомству, – как можно искреннее произнесла Лорейн, замирая от страха. Женщины гораздо проницательнее мужчин. Миссис Бэкон наверняка выудит у нее правду! – Я так соскучилась по своему опекуну, – продолжала она с наигранной грустью. – Интересно, когда отплывает ближайший корабль на Барбадос?

– Вы можете оставаться здесь, сколько хотите, – галантно предложил Бэкон. – Кстати, где ваш багаж? Вчера из-за суматохи я забыл о нем.

– Все сгорело, – поспешно заявила Лорейн.

Молодой человек нахмурился.

– Мои солдаты получили четкие указания…

Час от часу не легче! Теперь из-за ее лжи могут пострадать невинные люди…

– Я спрятала вещи в гостинице, – пытаясь сочинить историю поправдоподобнее, торопливо начала она, – потому что боялась, что их могут украсть. Хозяин разрешил разместить сундук на чердаке. Так я и сделала. А когда начался пожар, вашим солдатам не пришло в голову заглянуть наверх – они полагали, что ни людей, ни вещей в гостинице не осталось.

– Жаль, жаль, – пробормотал Натаниэл. – Прошу извинить, джентльмены, мне пора ехать. Мисс Лондон, могу я поговорить с вами? Это займет несколько минут.

Они вышли на лужайку. На великолепных клумбах еще цвели поздние розы, и Лорейн выбрала себе самую красивую – белую, остро пахнувшую. Вдыхая пряный аромат, она пыталась угадать, для чего генерал привел ее сюда. Позади остался величественный особняк, воплощение богатства и роскоши. Любуясь им, Лорейн вдруг подумала, как приятно было бы жить здесь, а по вечерам гулять в мягких, пахнущих лавандой сумерках. Жить… с Рэйлом, докончила она про себя и тут же отогнала эту мысль.

– Ваш братишка сказал, что его зовут Джонни Сирс, – неожиданно произнес Бэкон.

– Я забыла сказать: мы родные только по отцу, а я ношу фамилию матери, – не моргнув глазом соврала Лорейн.

– Так-так… – протянул ее собеседник. – Еще он сказал, что приехал из Бристоля. Вы же, если мне не изменяет память, утверждали, что происходите из старинной корнуоллской семьи.

– Так оно и есть, – с деланной беззаботностью откликнулась Лорейн, вертя в руках розу. – Когда моя мать умерла и отец снова женился, мы переехали в Бристоль. С мачехой я не ужилась и вернулась в Корнуолл. Вскоре у них родился сын – Джонни.

– Вы совсем не похожи на детей из одной семьи, пусть даже рожденных разными матерями, – задумчиво произнес Бэкон.

– Дело в том, что… – Лорейн умолкла, боясь попасть впросак.

Кто знает, что еще наговорил им Джонни? Кажется, они допрашивали его с пристрастием… По выражению лица Бэкона было видно, что он не поверил ни единому ее слову.

– Джонни мне не брат, – собравшись с духом, объявила Лорейн. – Просто ему некуда было податься, и я решила забрать мальчика с собой. Не мог же он оставаться один в Джеймстауне!

– Это верно. Ведь город сгорел… Ну а все остальное, что вы мне наболтали?

– Отчасти это правда. Моя мать действительно родом из знатной корнуоллской семьи. Остальное, к сожалению, ложь.

Молодой человек вздохнул.

– Не знаю, от кого или от чего вы бежите, мисс Лондон, и, судя по вашему воинственно вздернутому подбородку, вряд ли узнаю. Меня тревожит другое – вчера за ужином вы слышали многое из того, что не предназначалось для губернаторских ушей.

«Неужели он считает меня шпионкой?» – мелькнуло у нее в голове.

– В Виргинии я человек новый, но губернатор не вызывает у меня симпатии. О нем рассказывают ужасные вещи! – негодующе воскликнула Лорейн.

– Какие именно? – отрывисто спросил Бэкон.

– Например, он не захотел защитить поселенцев от индейцев, бросил несчастных на произвол судьбы, а когда они попытались защитить себя собственными силами, повернул войска против них. Уверяю вас, если бы опасность грозила «Веселому ручью», он бы вел себя совсем по-другому!

– Не сомневаюсь, – кивнул Бэкон. – Судя по вашим словам, вы действительно не принадлежите к числу поклонников Беркли. А что еще вы против него имеете?

– Однажды он проехал мимо меня на лошади, и мне не понравилось, как он на меня смотрел – словно я лакомый кусочек, который он не прочь заполучить!