Лето, книжка и любовь! - Александра Кэрью

В половине шестого она погрузилась в депрессию от мысли, что Бен не позвонил даже поздороваться. Может, кто-то встретил его и рассказал о ней и Нике? Лия собиралась налить себе вина, когда зазвонил телефон. Она побежала ответить, чуть не разбив вазу по пути, и была разочарована, когда услышала в трубке мягкий бархатный американский голос.

— Как дела?

— Хорошо… отлично, — соврала она, затаив дыхание. — Думала об ужине.

— Я тоже. Хочешь, я заеду за тобой в половине восьмого?

— Пойдем в ресторан? Отлично.

Он повесил трубку, и Лия почувствовала себя обманутой, как будто то, что он не попрощался, было обидным, в то время как то, что он не поздоровался, казалось приятно интимным. Ее сценарий с Беном, появляющимся во время ужина, отменялся, она почувствовала облегчение, но Бен мог увидеть машину Ника.

Надо было прекратить, приказала она себе, ведь она даже не знала, что он чувствовал. А если Бену было безразлично, что она встречается с кем-то? Он сделал свой выбор несколько месяцев назад, так почему она должна чувствовать себя виноватой, встречаясь с Ником? Была ли она виновата, что стала счастливой, если, конечно, она на самом деле была счастлива? И не было ли ее счастье реваншем? И где она уже читала что-то подобное?

Лия понимала, что это был не тот реванш, которого она хотела, — она хотела дружбы Бена. Дружбы и, как ни странно, одобрения. Бен отличался от всех, кого она знала раньше. Он превосходил других мужчин с их работой в офисе, с их казенными машинами. Она гордилась уже тем, что познакомилась с ним. В нем был дух свободы, он чувствовал себя как дома в целом мире, и она, может, недолго, что-то значила для него. И сейчас, когда боль и ревность прошли, она поняла, насколько ей важна его дружба.

В половине восьмого она увидела машину Ника и поспешила к нему через сад, краем глаза посматривая на квартиры. Она услышала смех и подумала, что это Бен с другими гостями.

Ник открыл дверь машины, улыбнулся своей открытой теплой улыбкой и поцеловал ее в губы. Он него пахло чистотой и здоровьем, как от мужчины на рекламе пены для бритья. Тип мужчин, которые покоряют горы и сплавляются по бурным рекам, бесстрашные любители приключений с загорелыми атлетическими телами. У него была зрелость, которой недоставало Бену. Его тело казалось больше, сильнее, взрослее. Когда он входил куда-нибудь, все обращали внимание на него, что ей всегда казалось очень сексуальным. С ним она чувствовала себя необыкновенной и исключительной, но никогда — равной ему, и сейчас она впервые поняла это.

— Как ты провела день? — Лии показалось, что в его голосе прозвучали странные ноты.

Она уже рассказала ему о возвращении Бена вскоре после того, как Пичс предупредила ее, и он просто пожал плечами, как если бы это ничего не значило.

— Спокойно, — вздохнула она. — Ничего интересного. А ты?

— В разговорах с капиталистами, как всегда. Есть интересные идеи, но мне надо быть в Нью-Йорке в пятницу.

— В пятницу? — разочарованно переспросила Лия.

Она надеялась провести выходные вместе, уехать из Дикой Розы и от ее жителей. Но он опять оставлял ее в одиночестве, в нескольких шагах от Бена.

Он рассказал о проблемах с бизнесом и как кризис в области высоких технологий отразился на его фирме. Дела с партнером были улажены, и они свернули деятельность до минимума, но им надо было больше средств на следующий год, и их самый главный клиент все еще был должен.

После ужина она осталась у него в доме. Ей было приятно чувствовать его тело рядом и слышать его дыхание, когда он спал. Она убеждала себя, что они переживут этот сложный период, он найдет финансирование, и вся промышленность поднимется, и они будут оглядываться на это время, как на трудности, пережитые вместе.

Она занесла Бена в список бывших любовников, где было его настоящее место. Пока Ник мылся в душе, она размышляла, где могла бы увидеть Бена и когда. Она старалась вспомнить его лицо, его волосы, одежду, и потом разозлилась на себя за легкомыслие. С ней было что-то не так. Когда вернулся Ник с белым полотенцем, обернутым вокруг бедер, мокрыми волосами, он игриво стащил с нее одеяло.

— Вставай, вставай, новый день впереди, — пропел он. — Я хочу услышать о новой написанной главе, слышишь? Хочешь позавтракать? Я только должен сделать несколько звонков.

— Нет, я пойду, — она вылезла из постели. — Я приму душ дома. Можешь заниматься своими делами, я почти ушла. Позвонишь потом?

Она быстро поцеловала его, оделась и, боясь испортить туфли, пошла домой длинной дорогой, наслаждаясь утренним солнцем. Она купила хлеб и круассан в деревне и уже шла через апельсиновый сад в Дикой Розе, когда услышала знакомый голос, окликнувший ее по имени. Ее сердце сжалось, и румянец залил лицо.

Бен стоял, одетый в потертые джинсы, бледно-голубую рубашку и шлепанцы. Он загорел и немного похудел, но его глаза были по-прежнему ясными, и ей нравилось, что он смотрел на нее.

— Ты рано встала, — он улыбнулся, как будто гадая, почему, подошел и поцеловал ее в обе щеки.

— Ходила за хлебом, — ответила она неловко, надеясь, что ее тушь не слишком растеклась. — Как дела?

— Немного устал. Приятно, что вернулся.

— Конечно.

Они неловко замолчали, и Лии хотелось, чтобы они опять смогли разговаривать естественно. По нему не было видно, что он спешит уйти.

— Ты на пару недель? — начала она.

— Примерно. Хочется немного комфорта.

— Как съездил?

— Хорошо, — его голос оживился. — В процессе выздоровления, как сказала бы Пичс. Встретился с людьми, сделал несколько хороших снимков.

— Отлично, я рада, — опять воцарилась неловкая пауза. — Мне надо идти.

— А что здесь происходит? — спросил он, словно вспомнив, чем она занимается.

Лия рассказала о контракте на книгу и пошла к себе в коттедж. Начало было неловким, но, по крайней мере, они поздоровались. Все утро она думала, какое впечатление произвела на него и заметил ли он, что на ней были вчерашние одежда и макияж.

Днем, когда она помогала Этьену сеять шпинат и салат, подошел Бен, и им легче было разговаривать в присутствии Этьена на странной смеси английского и французского. Они опять смеялись, и утренняя неловкость постепенно исчезла.

— Заходи на чашку чаю, — предложила она.

— Что-нибудь особенное? — спросил Бен. — Морковь и персик? Ревень и брокколи?

Она улыбнулась их старой шутке.

— Могу сделать твой любимый, у меня остались несколько пакетиков с весны.

Сказав это, она надеялась, что он не найдет в ее словах интонаций женщины, хранящей пакетики чая в память о бросившем ее любовнике. Но Бен не показал виду, даже если и понял так. Лия приготовила чай и достала печенье с цветами апельсинового дерева, которое купила в деревне.