Хроники книгоходцев - Милена Завойчинская

— Эм-м… — выдала я, стараясь не обращать внимания на мужчин. — Миш, мы скоро уезжаем. В машину тебя такого водитель не пустит, поэтому бери своих новых друзей и беги отмываться. Стирайся вместе с одеждой. Потом топай сюда, я дам тебе сухие вещи. Все понял?

— Ага! — развернулся он на пятках и усвистел.

— Ти осинь доблая, — прошамкал дедушка, имя которого я не смогу повторить. — Мальсик любит тебя. Он станет холосым мусиной.

Кстати, в тот же день я отомстила напарнику за поругание моей филейной части после похищения меня Красавчиком Жаном. Когда мы направились к ожидающей нас машине-развалюхе, я наклонилась, зачерпнула полную пригоршню грязи и позвала:

— Карел! — И как только он обернулся, с довольным видом все это размазала по его офигевшей физиономии.

— И что это было? — шокированно поинтересовался парень, вытаращившись на меня.

— Я же обещала отомстить, — блаженно улыбаясь, ответила я. — Знаешь, мне значительно полегчало.

— Ну ты… Ну ты! Ну и ты! — отплевываясь, возопил граф Вестов.

— Ага! Мишка, идем. Подождем его в машине, пока он сходит умыться.

Михалиндар, зажимая рот обеими ладошками, часто закивал и пошлепал в нужную сторону. И только там залился смехом.

— За что ты его?

— О-о-о, Мишань… Он знает за что. Полей-ка мне из бутылки, я помою руку…

В общем, как-то так всё и происходило с различными незначительными вариациями. Но зато мы увидели собственными глазами древние храмы, места удивительной красоты, погрузились в иную культуру.

И никто из нас не предполагал, что… И нет, в этот раз не я попала в беду. Скорее, нас настигли отголоски чужой трагедии, а именно — войны во Вьетнаме, случившейся в середине XX века. Мне и в голову не приходило, что в наши дни могут сохраниться такие ее следы. В моем восприятии мы были в туристическом краю, в джунглях, среди всего такого зеленого, радужного и мирного. И так до поры до времени оно и было…

Мы добирались до соседнего селения пешком, так как было совсем недалеко. Сначала шагали по дороге, а потом сделали глупость — решили срезать путь через заросли. Господи, если бы я только могла предположить, что на участке между двумя мирными селениями может оказаться такое…

Карел шел первым, прокладывая путь и раздвигая ветки, если они мешали, а мы с Мишкой шлепали по влажной почве следом и играли в «съедобное — не съедобное», шуточно перекидываясь словами. Внезапно Карел наступил на что-то, что издало под его ногами противный скрип, мелькнула тень, и мой напарник страшно закричал…

Сработала старая партизанская ловушка, за все эти долгие годы никем не обнаруженная, не замеченная и не убранная, в которую и угодил Карел. Не знаю и знать не хочу, как называлась она в годы войны. Не представляю, почему она не сгнила за столько лет… Карел наступил на нажимную пластину, а другой конец доски, словно рычаг «выстрелил» вверх. Та часть, что предназначалась для убийства, представляла собой решетку, к которой были привинчены длинные колья. И вот именно они насквозь проткнули тело моего друга, выступив со спины.

— Карел!!! — истошно завизжала я, бросаясь к нему.

Мишка рыдал от ужаса и ломал руки, глядя на нанизанного на колья человека.

— Ки… — изо рта напарника хлынула кровь.

— Молчи! Молчи! — схватилась я за голову, в панике пытаясь сообразить, что делать. — Мишка, заткнись! — рявкнула на мальчишку, отвлекающего меня своими рыданиями.

Не знаю, как у нас с эльфёнком хватило сил стащить тяжелого высокого парня с этих кольев. Наверное, именно вот в таком состоянии аффекта хрупкие женщины могут поднять автомобиль, придавивший их ребенка.

А что делать дальше, я не представляла. Бросала все реанимационные заклинания, какие только знала. Зажимала руками раны, из которых вытекала жизнь дорогого мне человека. Но магия… Не работает она на Земля нормально! Заклинания подействовали, но лишь чуть-чуть. К тому же нет у меня лекарских способностей…

— Карел, миленький! Родненький! Я прошу, ты только не умирай, — рыдала уже и я в голос, вглядываясь в его лицо. — Пожалуйста! Не оставляй меня! Умоляю, не уходи!

— Мам Ки-и-ир! — выл Мишка.

— Карел! Не смей! Слышишь?! Не смей оставлять меня одну! Ну же! Держись! Каре-е-ел! Ну как же я без тебя?

Его глаза закрылись, и я сама завыла от безысходности и отчаяния. Только не он! Господи, пожалуйста! Только не Карел!

В ступоре уставилась на свои окрашенные алым ладони, и в мозгу что-то щелкнуло. Кровь! Моя кровь, в которой ныне присутствует магия темной феи.

Трясущимися руками выхватила из кармана перочинный нож, зубами вытянула лезвие, так как пальцы соскальзывали, и полоснула себя по запястью.

— Карел! Держись, родной мой! Еще немножечко потерпи! Я прошу тебя! — захлебываясь слезами, умоляла я.

Тонкая струйка моей крови стекала в открытые раны напарника, а я все говорила и говорила, сама не зная, кого успокаиваю и подбадриваю: его или себя.

Мишка подозрительно притих, но я только мазнула по нему взглядом. Эльфёнок застыл, словно в трансе, глядя не на нас, а будто вглубь себя и что-то шептал одними губами, делая какие-то странные жесты. Не то молился, не то пытался колдовать. Но мне было не до него. Единственное, что меня волновало, бьется ли еще сердце мужчины, без которого я не смогу жить.

Не знаю, сколько времени прошло. Для меня оно замерло в тот миг, когда я поняла, что сейчас останусь без Карела. Я все плакала и плакала, и когда прозвучал его слабый голос, едва не упала в обморок.

— Кирюш, ты решила меня утопить в своей крови? Пережми вену.

— Живой?! Живой! — завопила я, обнимая его за шею и покрывая лицо поцелуями. — Боже мой! Карел! Не смей! Слышишь? Никогда не смей меня оставлять! Только попробуй еще хоть раз…

— Кирюш… — мне на спину легла его рука.

— Живой!

Я ничего не соображала, кроме того, что кровь феи, когда-то вытащившая с того света меня, сейчас спасла и его. И он снова говорит, криво улыбается и даже пытается меня обнять и утешить. А потом почему-то оказалось, что мы самозабвенно целуемся. Причем выяснилось это только тогда, когда нас позвал Михалиндар:

— Мам Кир! Вы бы хоть умылись сначала, переоделись. А потом уже и тискались.

— Что? — обалдела я и вытаращилась на парня, с котором только что целовалась. — Мы не… Это не… Я не…

— Мы не… — лукаво улыбнулся Карел и слабо погладил меня по щеке.

— Это ничего не значит! — Я отстранилась, глядя на то, как он садится и смотрит на свою продырявленную во многих местах футболку. — Да? Мы же не?..

— Не, не… — не глядя на меня, подтвердил он и покосился на скалящегося счастливого Мишку.