Эксперимент - Наталья Юнина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Несмотря на то, что мое настроение было напрочь испорчено таблетками, моей истеричностью и дуростью, я почти сразу забыла об этом инциденте стоило только втянуться в зимние развлечения.
Архангельский оказался не только ребенком в теле взрослого красавца мужчины, искренне ловящего кайф от игр в снежки и покатушках на ватрушках, но и одновременно строгим инструктором. Отвоевать свободу, от напяливания на себя защитного шлема при катании на снегоходе, мне не удалось.
Впрочем, этому факту в последствии я оказалась рада, учитывая, что умудрилась грохнуться, когда удалось уговорить Славу покататься на снегоходе без него, но под его контролем, вдали от людей.
И вот тут случилось что-то странное. Пролежав кучу времени в состоянии, полностью зависимом от брата, я терпеть не могу любое проявление беспомощности. И даже если мне реально плохо, я не подам вида, чтобы снова не оказаться в зависимости от кого-то. А сейчас вместо того, чтобы печалиться от гематом на коленках, я только играю роль жертвы, корчась от боли, и намеренно преувеличиваю симптомы. По факту, вполне сносно, но ощутить на себе порцию обеспокоенности и заботы от Славы, оказалось тем еще удовольствием.
У меня точно проблемы с головой, но от этого я кайфую не меньше, чем от самой вкусной еды и любых развлечений.
Ловлю себя на мысли, что если бы я обладала магическими способностями, то повторяла бы эти два дня, как минимум, месяц-другой.
Когда осознаю, что сегодня вечером мы покинем это классное место – мне хочется выть. Я не готова, особенно осознавая, что видеться мы будем со Славой не каждый день. Вопрос зачем таким богатым людям как Архангельский столько работать – остается открытым. Он вообще крайне уклончив в вопросах его работы.
Единственное, что мне удалось узнать без стеба – у него неприлично много сфер деятельности. Его клуб, в котором началось мое алкогольно-томатное падение, капля в море, по сравнению с другими имеющимися источниками прибыли.
– Стейк из свинины полностью прожаренный, запеченный картофель и салат с помидорами и огурцами, – тоном серьезного дядьки произносит Слава, чем вызывает мою усмешку, которую мне, к счастью, удается скрыть. – И хачапури по-аджарски. Всего по две порции.
Где-то там внутри меня радуется типичная «Натаха». И вовсе не по тому, что Слава заказал много еды, которая в очередной раз принесет мне порцию удовольствия. Просто меня дико забавляет его способность действовать на людей.
Он не выпендривается с вычурными названиями прожарки мяса и салатов. Его понимают с полуслова простым русским языком. Никакой тебе рукколы-срукколы и других выпендрежных салатов.
Нет обычного салата с помидорами и огурцами в меню – сделают по его указанию. Я такой убедительной способностью с помощью одного тона и взгляда, увы, не обладаю.
– Подождите, пожалуйста, – окрикиваю официанта, как только осознаю, что он уходит от нас. – Две кровавых Мэри. Это все для меня, – шепчу Архангельскому.
– Ни хрена. У меня на тебя другие планы. Ты должна быть трезвой. Будьте добры, два капучино после основной трапезы и столько же тирамису, – кивает в сторону официанта.
– Хм, ты меня обломал. Ну и что за планы?
– Скоро увидишь. Слушай, меня давно интересует вопрос, а что ты будешь делать, если снова не поступишь в этом году в театральный ВУЗ бесплатно?
– Если не поступлю, тогда и буду думать.
– Хочешь я помогу тебе? – нехотя перевожу взгляд на Архангельского. Вот ведь гад.
– Я у тебя никогда не попрошу помощи и не возьму денег, так что не старайся, – со всей язвительностью в голосе произношу я.
– Почему?
– Потому что я хочу быть с тобой на равных, в отведенное нам с тобой время для отношений. Ну точнее, попытаться. А если ты уже забыл, деньги — это крючок для контроля.
– И даже подарки не примешь? – усмехнувшись, произносит Слава.
– Ну я не настолько упоротая идиотка, чтобы не принимать подарки. Если, конечно, они в пределах разумного и не подразумевают под собой дальнейшую плату.
– Ну что ж, время покажет, старающаяся показаться независимой, Наташка Александровна.
Замолкаю, не зная, что выдать ему в ответ. Правда, молчу я недолго. Ровно до тех пор, пока не осознаю, зачем я должна быть трезвой.
Мы выезжаем на пустынную заснеженную дорогу и только когда Слава произносит «меняемся местами», до меня доходит, что он собрался обучать меня вождению.
– С членом более-менее разобрались, осталось вождение.
– А как называется марка твоей машины? – ляпаю первое, что приходит на ум, смотря на руль.
– А ты как думаешь, золотце?
– Ну… большая красивая черная машинка.
– Ммм… все-таки живет в тебе блондиночка, да, дорогуль? Не шутишь ведь.
– Не шучу.
– Ну ладно, какие ты марки машин знаешь?
– Ладу и порш.
– Отличный выбор. Прям одинаковые машинки. Ты на права-то сама сдавала?
– Сама, конечно. Ну правда, платила за экзамен, но там все платили. Я правила все наизусть знаю. Питоном твоим клянусь.
– Ну, ну. Ладно, если тебе так интересно какая марка, выйди и прочитай. Что-то мне подсказывает, что значок на руле тебе ни о чем не говорит.
И вот зачем-то вышла, посмотрела и загуглила. Да уж, лучше бы не смотрела.
– Да вы, сударь, охренели.
– Ты о чем?
– Хочешь, чтобы я на бабки попала? Я погуглила стоимость твоей машинки. И на это не согласна. Облезешь, Вячеслав Викторович.
– На что?
– На то, чтобы разбить твою тачку в процессе обучения и быть тебе должной.
– Сложно с тобой, Наталь Санна. Смею тебя заверить, что ты не будешь мне ничего должна в случае потери сего автомобиля.
– Считай, что поверила. Гони расписку.
– Прям щас. Давай за руль и демонстрируй мне все свои способности.
И ведь продемонстрировала. Да так, что сам Архангельский восхитился моей ездой.
– Неожиданно хорошо.
– Я бы сказала, что очень хорошо. До Питера доедем. Но, пользуясь сложившейся ситуацией, можно мы заедем к моей знакомой? Она живет здесь в тридцати километрах. Ты не против?
На мой вопрос Слава лишь поперхнулся, залив стекло брызгами минеральной воды.
Глава 29
– Ты чего?
– Ничего. Вода какая-то странная на вкус, – выдает
