9-я книга. Тарат Зурбин - Алекс Карр

– Ах, Вирати, милая, любимая моя Вирати.

Моё сердце громко застучало и я, буквально дрожа от нетерпения, бесшумно отворила деревянную панель и вышла из своего убежища за спиной Оорка. Он так сильно был погружен в свои мысли обо мне, что ничего не услышал. Поставив панель на место я сделала шаг вперёд и тихо шепнула:

– Оорк, зачем тебе мой портрет, когда здесь есть я? И я люблю тебя, Оорк.

Он вздрогнул и тотчас повернулся ко мне. Зрачки его фиолетовых глаз расширились, а на лице было написано даже не удивление, а какое-то благоговение. Он смотрел на меня, как в первый раз смотрят на Радугу Тифлиды. Я сделала ему навстречу ещё один шаг и тут занемевшая нога подвела меня и я упала навзничь. Однако, не успела я брякнуться на пол, как Оорк молнией перелетел через кровать, а она у него была довольно-таки широкой, и подхватил меня на руки.

Наверное в тот момент он вовсе не хотел обнять меня, как свою возлюблен1000 ную, и не упади я, он, скорее всего, вновь затеял бы со мной долгую и нудную беседу о том, как он уважает и ценит свою Юрайе. Но тут всё вышло совсем иначе. В конце концов затекла у меня только одна нога, но вовсе не руки и я тотчас крепко обвила его ими за шею. Оорк весь так и вздрогнул, когда его руки коснулись моего обнаженного тела.

Ну, как раз на этом и строился весь мой план, – призвать этого типа к себе нежным голосом, а затем броситься к нему в объятья. В конце концов я была неплохим космодесантником и даже Джейлин всегда отмечала мою реакцию и стремительность. В общем когда Оорк выпрямился, оторвать меня от него можно было только каким-нибудь портовым тягачом. Целуя его лицо, лоб, глаза, губы, я повторяла, как горячечная:

– Я люблю тебя, люблю! Ты мой и ты больше не принадлежишь Юрайе. Ты мой Оорк, а я твоя навеки.

Наконец, он дрогнул и тихо шепнул, сжимая моё тело в своих объятьях:

– Вирати, любимая, как же я мечтал об этой минуте.

Не знаю, что сказала бы про это моя мать, но на следующее утро я вышла из каюты Оорка вместе с ним с таким гордым и независимым видом, что никто даже и не посмел посмотреть на нас насмешливо. Когда началось построение, я при всех поцеловала Оорка и побежала к ближайшей кабине пневмотранса. У меня было ещё целых четыре минуты для того, чтобы прибыть в расположение своего отряда. Правда, меня оттуда быстро вытурили и сказали, что моё место уже занято и теперь я числюсь в штате профессора Бор Заана.

Во время обеда я сидела за столом вместе с Каем и Оорком и мой брат смотрел на нас обоих такими счастливыми глазами, что я чуть не заплакала. С той поры я больше не расставалась с Оорком и когда мы высадились на Ратитайрисе, то для нас уже был построен большой и красивый дом. Все последующие годы я одновременно училась и работала. Не знаю, Джейн, говорил ли вам об этом Эмиль, но я за эти годы получила специализацию в семнадцати дисциплинах и сделала несколько десятков научных открытий. Хотя надо сказать, что никто из нас не сидел сложа руки.

Мы прожили с Оорком на Ратитайрисе очень долгую жизнь и так уж получилось, что мы были неразлучны. Может быть этому способствовало то, что благодаря Эму мы обрели на этой планете вечную молодость. Все эти годы мы любили друг друга и хотя меду нами и случались размолвки, мы всё равно мирились и наша любовь продолжалась. – Ольга, вдруг, рассмеялась и воскликнула – В нашей среде из-за этого даже появилась такая форма проклятья: – "Чтоб тебя твоя жена любила так же, как Вирати Оорка!"

А ещё про нас все говорят, что мы и через миллион лет не расстанемся. Правда, единственное, чего мне так и не довелось испытать, так это радости материнства. В те времена, когда мы готовились пройти сквозь тысячелетия, это было просто невозможно, а теперь мы ждём того дня, когда сможем улететь с Земли на Новую Атлантиду. Мы ведь находимся на этой планете лишь временно и как только люди смогут обойтись без нас, мы вновь начнём искать во Вселенной галактику Хизан. Вот и всё что мы хотели вам рассказать о себе, Джейн.

Завершив свой рассказ, Ольга улыбнулась, но не широко и открыто, к она это делала всегда, а застенчиво, словно бы виновато. Для Джейн её рассказ о Талисмане Толрина был всего лишь литературной гиперболой и она не минуты не сомневалась в том, что истинные причины катастрофы лежали совсем в другом. Подумав об этом, она тихо сказала:

– Ольга, даже если всему виной был Талисман Толрина, всё произошло по более глубоким причинам и я склонна видеть в этом руку Божью. Не знаю, веришь ли ты в Бога так же, как и я, но это именно так. Во Вселенной такое неподвластно никому, кроме Бога.

– Я тоже иногда так думаю, Джейн, но ты не забывай о том, что это именно я попросила Талисман Толрина унести меня и Оорка подальше от Юрайе.

После этих слов в воздухе повисла тягостная пауза. У Джейн не было никаких вопросов к Ольге Браво и она не находила повода для того, чтобы уйти. Правда, всё разрешилось само собой. Ольгу вызвал по интеркому Эд Бартон и Джейн, извинившись, ушла. Вернувшись в свою каюту она без сил рухнула на диван. Ей ни с кем не хотелось разговаривать и на её счастье даже Элвис ушел куда-то. Она лежала на диване и снова думала о том, что означали все эти бесконечные исповеди, понимая, что всё это не было ни прихотью этих странных существ, ни каким-либо случайным стечением обстоятельств. От раздумий её оторвали колокола громкого боя и объявление о том, что космический корабль готовится к старту.

Галактика "Млечный Путь", межзвёздное пространство, борт космического корабля "Уригленна" двигающегося в направлении звёздной системы Ярило.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

13 ноября 2025 года, 14 часов 10 минуты

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Покинув звёздную систему Альфард, "Уригленна" полетела к планете со странным названием Лада. Так, во всяком случае, объявил по громкоговорящей связи командир этого корабля, космос-адмирал Серж Ладин, которого Джейн всё чаще называла про себя Кайором Клиотом. Её вообще-то очень удивляло то обстоятельство, что все интари решили взять себе земные имена. Ей казалось, что им куда логичнее было бы называть себя так и тысячи лет назад. Того обстоятельства, что все они имели за эти десятки тысяч лет множество других имён, она в расчёт не брала.

Сидя в противоперегрузочном кресле Джейн снова задумалась о том, зачем интари рассказывали ей о себе так подробно и что за этим стояло. Репортёрская привычка анализировать каждое событие взяла верх и она принялась рассуждать. То, что её, глупую, надменную и до жути реакционную американскую журналистку, вдруг, допустили к таким сокровенным тайнам она давно уже не считала своей заслугой. Дело тут, явно, заключалось не в том, что она писала статьи направленные против деятельности Антикриминального Трибунала.