Полная история Христианской Церкви - Александра Бахметева

Допрашивая христиан, язычники старались, прежде всего, склонить их к отречению и к совершению языческого обряда: иногда силой приводили к жертвеннику и, вложив им в руки фимиам, провозглашали, что они исполнили требуемое, хотя те до последнего дыхания возражали против этой клеветы. Потом пытали, чтобы выведать, где хранятся священные книги. Некоторые, устрашась, отрекались от веры, но большая часть предпочитала смерть.

В это же самое время произошли смуты в некоторых областях: взбунтовались два военачальника, добиваясь царской власти. Подобные события стали нередкими в ту пору общей неурядицы. Непрерывно появлялись все новые искатели власти, и за небольшой период в разных областях провозгласили почти одновременно до тридцати императоров. Это не имело никакого отношения к христианам, которые никогда не были замешаны в политических смутах, но враги нашли средство оклеветать их, и вскоре вышел еще более строгий указ. Тюрьмы наполнились епископами, пресвитерами, диаконами, чтецами, так что уже не оставалось места для настоящих преступников. Кровь лилась потоками. Нельзя даже вообразить себе тех страшных истязаний, которые придумывались язычниками. Христиан забивали до смерти бичами, иных терзали железными крючьями и копями, многих жгли, распинали на крестах, морили голодом. В Египте в течение только одного месяца погибло до 17 000 христиан. Один египетский епископ, Филей Тмуитский, заключенный в темницу, в ожидании казни описывал своей пастве, что терпят христиане в Александрии. Оскорблять их было позволено всякому, самые ужасные истязания следовали одно за другим. Святые мученики переносили все с твердостью. Устремив все мысли к Богу и к жизни вечной, они без страха встречали мучения и казнь, ибо, как замечает епископ, совершенная любовь изгоняет страх[128].

Даже пустыни Фиваидские не стали верным убежищем для христиан; и туда проникали мучители и предавали казни служителей Христовых. Евсевий пишет, что в Фиваиде гонение было страшное; в некоторых городах умирало ежедневно по нескольку десятков человек, иногда до ста. Он сам видел груды тел, казненных в один день. Орудия казни тупились, не хватало палачей для исполнения смертных приговоров. Сам он был заключен в темницу за исповедание веры, но, сообщая много подробностей о других, почти ничего не говорит о себе. Мы ничего не знаем о его допросе и причине освобождения. Впоследствии ходили слухи, что он согласился принести жертву идолам, чтобы спасти жизнь.

Но вместо того чтобы внушать страх истинным христианам, гонение возбуждало в них необычайную, часто даже излишнюю ревность, так что пастыри Церкви удерживали многих и напоминали им, что грешно самовольно искать опасности и смерти. Считая за славу и счастье умереть за имя Господне с верными служителями Христа, многие сами выдавали себя и с радостью входили на костры или склоняли головы под секиры. «Едва произносим был приговор над одними, – пишет историк, – тотчас с разных сторон прибегали другие и исповедовали себя христианами, вовсе не беспокоясь об ужасах пытки. Сохраняя непоколебимую веру в Бога, они с радостью, с улыбкою и благодушием принимали смертный приговор и до последнего издыхания возносили к Богу песнопения и благодарения».

Часто Господь чудесным образом помогал святым мученикам, и истязания, изобретенные мучителями, оставались бессильными, встретив неодолимую силу Божию. Евсевий сам видел в Тире Финикийском казнь мучеников, брошенных на растерзание зверям, до которых звери не дотронулись. Пять христиан были поставлены на арену без оружия, и на них выпущены несколько разъяренных зверей, которых еще старались раздразнить раскаленными в огне железными прутами. Звери бросались с яростью на арену, устремляясь на христиан, но вдруг, удерживаемые какой-то невидимой силой, удалялись, не тронув их. Евсевий, между прочим, рассказывает о юноше, не достигшем еще и двадцати лет, который стоял на арене без оков с распростертыми крестообразно руками. «Непоколебимый и бесстрашный духом, он усердно молился Богу и не двигался, не уклонялся в сторону от того места, где стоял, между тем как медведи и пантеры, дыша яростью и смертью, почти касались его тела, – и только Божественная и неизреченная сила, не знаю как, замыкала пасть их, и они тотчас уходили назад. Пятерых мучеников, которых пощадили звери, казнили мечом, и тела их бросили в море».

Гонение было чрезвычайно сильно и в Риме. Сам Диоклетиан прибыл туда для торжественного празднования двадцатилетия своего царствования, и в то время насчитывают огромное количество мучеников разных званий и возрастов. Епископ Маркеллин скончался мученической смертью. Молодой воин по имени Севастиан, из дворцовой стражи, посещал темницы, где содержались христиане, ободрял узников и славил их подвиг. Два брата, осужденные на казнь за исповедание веры Христовой, склонились было к отречению, видя слезы родителей и жен. Севастиан увещаниями своими возвратил их к долгу и, обратив многих к Христу, сам сподобился мученической смерти; его пронзили стрелами, а потом забили до смерти палками. Юные девы, Кикилия и Агния, пошли мужественно на смерть за имя Христово.

Есть древнее повествование о чудесном обращении комедианта Генеса. Осмеивая христиан, он для забавы царя и народа представлял на сцене Таинства христианского богослужения; все смеялись, дивясь его искусству. Вдруг, по милосердию Господа, луч небесной благодати коснулся души его. Он воскликнул: «Я верую и желаю креститься». Зрители продолжали смеяться, но Генес повторил исповедание свое и, обратившись к товарищам, сказал им, что вовсе не шутит, а желает принять Святое Крещение, потому что познал истину христианской веры. Повели комедианта к царю, и он опять сказал, что верует во Христа, что, пока он осмеивал Таинства веры, ему было чудное видение, что он видел Ангела, омывающего в воде Крещения книгу, в которой были вписаны согрешения его, и что он хочет быть христианином. Ни увещевания, ни угрозы, ни мучения не поколебали его твердости, и он был казнен[129].

Римский воин

Упомянем и о св. Анастасии Узорешительнице, посвятившей всю жизнь делам милосердия. Дочь знатных и богатых родителей и втайне христианка, ее выдали замуж за язычника, с которым она была очень несчастлива, потому что муж имел нрав жестокий и обращался с ней дурно. Но Анастасия забывала собственные скорби, когда могла помочь ближним, и ее единственным утешением в несчастье была забота о других. Она щедро помогала бедным, ходила за больными, посещала темницы, принося бедным узникам все нужное, утешая их своим участием, укрепляя их сердца словами христианской веры. Овдовев, Анастасия полностью посвятила себя и все свое имущество помощи ближним. Не щадя сил, посещала она далекие страны и везде служила Христу в лице меньших братий Его. В Греции сблизилась с молодой вдовой, Феодотией, которая стала делить ее труды. Но об этом узнало начальство страны. Схватив Анастасию и Феодотию, потребовали от них отречения от христианской веры и после их отказа предали мучительной смерти.

С именем св. Анастасии связано воспоминание о трех девицах: Хионии, Агапии и Ирины, живших близ Аквилеи, которых она приготовила к мученической смерти.

В Испании особенно известны пострадавшие в эту пору девица Евлалия и диакон Викентий. Осия, епископ Кордовский, был в числе исповедников.

В Карфаген привели однажды 49 христиан, взятых в ближнем городе за участие в общественном богослужении. Среди них случились люди разного звания и возраста, в том числе и священник с четырьмя детьми, сановник, всеми уважаемый за честность и правдивость, юные девы, равно одушевленные пламенной верой и любовью к Богу, и все с твердостью вытерпели мучения, славя и благодаря Бога и молясь за мучителей своих. «Господи, помилуй их! – восклицал один из мучеников. – Благодарю Тебя, Господи! Господи, даруй нам терпение, освободи служителей Твоих от рабства миру! Ты наша надежда. Боже Всевышний, Боже Всесильный!» Судья убеждал христиан открыть место, где хранится у них Священное Писание. «Оно у нас в сердце», – отвечали некоторые. Их предали истязаниям. Судья убеждал христиан отречься и тем спасти свою жизнь, но они все единодушно отвечали: «Мы христиане и до последней капли крови сохраним заповеди Бога нашего».

– Я не спрашиваю у тебя, христианин ли ты, – сказал судья одному из мучеников, – а спрашиваю, присутствовал ли ты при богослужении и праздновал ли день воскресный?

– Да, – отвечал тот, – мы праздновали день воскресный со всевозможным торжеством; мы не пропускали ни одного воскресенья без чтения Священного Писания.

Этот ответ так разозлил судью, что по его повелению отвечавший был замучен.

– Был ли ты при воскресном богослужении? – спросил судья у Ампелия, хранителя священных книг.

– Был вместе с братьями, праздновал воскресенье и имею священные книги; они в сердце моем.