Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » Прочая научная литература » Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография - Коллектив авторов

Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография - Коллектив авторов

Читать онлайн Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 85
Перейти на страницу:

Россия не скоро станет, если вообще станет, вторым изданием, скажем, США или Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические традиции. У нас государство, его институты и структуры всегда играли исключительно важную роль в жизни страны, народа. Крепкое государство для россиянина не аномалия <…> а, напротив, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен[526].

Уже в этих словах можно усмотреть ориентацию на обоснование «особого пути» (Sonderweg) развития – идеологического конструкта, не раз использовавшегося имперскими режимами России и Германии в прошлом[527]. Притом Путин говорил это, являясь подчиненным Б. Ельцина. Став главой государства, он все более открыто стал развивать идею о цивилизационных различиях между Россией и Западом, ссылаясь на философа Ивана Ильина, прямого наследника интеллектуальной традиции поздних славянофилов. Наиболее полно идеи российской уникальности – исторической, культурной и политической – отражены в программном выступлении российского лидера – статье 2012 г. под названием «Россия: национальный вопрос»[528]. В ней Россия провозглашается «полиэтнической цивилизацией», существующей благодаря «единому культурному коду», суть которого сводится к мессианской роли русских и созданию самого большого в мире государства. В этих рассуждениях отсутствует слово «империя», как не было его и в официальном советском дискурсе «дружбы народов»[529]; однако обе идеологемы, очевидно, являются выражением дискурса имперского порядка.

Производство мифов об уникальности российской демократии («суверенная демократия»), о культурной предрасположенности русского народа к авторитарному стилю правления («колея», «русская матрица»)[530] и об «особом пути» развития России представляет собой процесс реанимации «имперского сознания». На достижение этой же цели работает последовательный курс российских властей по ретрадиционализации общественных нравов – поиск «духовных скреп». Суть этой «борьбы за умы» россиян состоит в пропаганде так называемых традиционных семейных ценностей и использовании православия как механизма формирования консервативного большинства наряду с поиском врагов, как внутренних (гомосексуалисты или либералы, «пятая колонна»), так и внешних (страны Балтии, Грузия, США или Украина, в зависимости от внешнеполитической ситуации).

Элементы «имперского синдрома» не просто взаимосвязаны, но и обеспечивают взаимную устойчивость всей конструкции, выступая условием ее воспроизводства. Вот лишь некоторые варианты такой взаимосвязи. С одной стороны, пока сохраняется «имперское тело», живы и страхи его разрушения. Такие страхи приняли наиболее массовый характер после распада СССР. Впрочем, это произошло не сразу, не в 1991 г.; страхи «возвращались» из прошлого постепенно, на протяжении всего последнего десятилетия ХХ века. К этому мы обратимся чуть позже.

С другой стороны, пока существуют страхи разрушения или захвата «имперского тела» внутренними или внешними врагами, воспроизводятся и надежды на «сильную руку» и «мудрого царя». Эти стереотипы, в свою очередь, используются как база для восстановления и укрепления имперской, антифедеративной централизации. Целями борьбы с сепаратизмом В. Путин, в частности, обосновывал введение федеральных округов в мае 2000 г.[531], а необходимость замены избранных губернаторов назначаемыми после Бесланской трагедии 2004 г. была обоснована борьбой с терроризмом и укреплением безопасности[532].

Наконец, размер «имперского тела» порождает великодержавные амбиции. По мысли (нео)евразийцев, идеи которых стали основой официального дискурса российского политического режима, не может страна с самым большим «телом» на свете не иметь особой геополитической роли в мире, не претендовать на статус великой державы. Знаменитый постулат этой группы идеологов гласит: «Географический рельеф как судьба»[533].

Существует множество факторов, активизирующих взаимодействие в цепи «имперское тело – имперское сознание – имперская власть». Мы сосредоточимся на такой их классификации, которая позволяет отделить факторы, обусловленные историей и являющиеся адаптацией к среде, от факторов, связанных с манипуляциями массовым сознанием и эксплуатацией существующих у населения страхов. Так, мы полагаем, что «имперское сознание» не является имманентно присущим массовому сознанию всего населения России или менталитету русских. Напротив, оно оживает только в том случае, если его последовательно активизируют, реконструируют заинтересованные политические силы, опирающиеся при этом на благоприятные для себя условия, например усталость народа от реформ и отсутствие демократических традиций.

Механизмы «имперского пленения». О постимперских трансформациях в России

Случай постсоветской России наглядно демонстрирует, как обществу в 1990-е гг. буквально навязывалось «имперское сознание». В 1992–1994 гг. на политической сцене России уже в полной мере проявились политические силы, которые можно назвать имперскими реставраторами. Например, бессменный лидер российских коммунистов Г. Зюганов уже тогда патетически взывал к чувствам русских людей: «Без воссоединения ныне разделенного русского народа наше государство не поднимется с колен»[534]. Левые силы, да и не только они, активно выдвигали триединое требование: «возрождение СССР», «объединение разделенного русского народа» и «защита русских соотечественников, брошенных на произвол судьбы» в новых независимых государствах[535]. Это те же идеи, которые ныне поддерживает большинство россиян, но ведь в начале 1990-х такие лозунги не имели большого отклика в массовом сознании. Социологические опросы 1993 г. не выявили у россиян ни малейших признаков сожалений о распаде страны и тяги к ее объединению. Например, только 16 % россиян в то время заявляли, что их жизнь в значительной мере связана с другими республиками бывшего СССР, при этом у этнических русских актуальные эти связи были менее значимыми, чем у респондентов других этнических групп[536], многие из которых, возможно, были выходцами из других республик бывшего Союза[537]. Лишь 9,3 % русских и 12,9 % представителей других национальностей заявляли, что они ощущают «свою общность с людьми и историей этих республик» (речь шла о союзных республиках). И даже простой интерес к территориям за пределами России был тогда невысок. К Украине интерес был выше, чем к другим республикам, но и к ней проявляло внимание меньшинство – только 21 % русских респондентов[538].

К 1993 г. появился Конгресс русских общин, который стремился превратить многомиллионную русскую диаспору в новых государствах, бывших республиках СССР, в мощную политическую силу и орудие русского ирредентизма, то есть объединения вокруг России людей, считающих себя русскими. И каков был результат? Ничего похожего на имевшие место в прошлом и настоящем венгерский ирредентизм (например, присоединение Северной Трансильвании и проект Великой Венгрии) или румынский (Великая Румыния) ирредентизм. Ничего, что могло бы даже отдаленно напоминать по своей мощи указанные ирредентистские движения, на территории СНГ тогда не проявилось. Ирредентизм считается в теории одним из ярких признаков имперского национализма и имперского массового сознания. И в 1990-е гг. эти свойства проявлялись у иных народов, например венгров, сербов и румын, больше, чем у русских.

Можно утверждать, что жесткие государственники и имперские националисты до середины 1990-х гг. ссылались на «волю народа» без малейшего на то основания. В начале 1990-х гг. 60 % опрошенных социологами под руководством Ю. Левады респондентов рассматривали Запад как модель для подражания, имея в виду его политическую систему, рыночную экономику и образ жизни[539]. Прошло время, и к 1995 г. стали все более ощущаться трудности переходного периода: нарастала усталость от реформ и ошибок в их проведении. Именно в это время массовые настроения начали постепенно меняться. В середине 1990-х гг. процесс эрозии позитивного образа Запада только начался, а к 2000 г. оценки начала 1990-х поменялись на противоположные. В 2001 г. 67 % опрошенных в России указали, что западный вариант общественного устройства в той или иной мере не подходит для российских условий и противоречит укладу жизни российского народа[540].

Радикальность социально-экономических перемен в России в 1990-е гг. была ниже, чем, например, в Польше или странах Балтии; по крайней мере, отраслевая структура экономики России и состав ее менеджмента изменились меньше. Однако у названных соседей России психологическая болезненность от шока перемен смягчалась желанием войти в Европу. Считалось, что ради этой самостоятельной и важной цели можно было потерпеть дискомфорт и преодолеть болезни роста. В России такого защитного механизма в народном сознании не было: движение в Европу не являлось самостоятельной целью, напротив, эта идея сама зависела от нескольких других. Важнейшую роль в восприятии вестернизированных реформ играло отношение к социализму и к СССР. В 1989–1992 гг. более половины россиян поддерживали лозунг «Социализм завел нас в тупик»[541]. Примерно такая же доля респондентов выступала в поддержку аналогичной идеи в Польше 1980-х гг., но там подобные настроения специально оберегали, на их сохранение работали музеи социалистического быта, подавлявшие желание вернуться в социализм, фильмы А. Вайды и едва ли не вся польская литература. В России ничего похожего не было, и к 1995 г. стал популярным другой тезис: «Социализм был не так уж плох, плохи были его лидеры», – а к началу 2000-х были реабилитированы и советские лидеры.

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 85
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография - Коллектив авторов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит