Другая заря - Сандра Браун

— Извини, дорогая, внезапно созвали заседание правления, и мне пришлось на него пойти. Не успел предупредить тебя. Надеюсь, ты не волновалась.

— Нет, не волновалась, — сказала она своему отражению в зеркале. — Я прибавила обычную сумму к твоему счету. — Присцилла улыбнулась, но тепла в ее улыбке не было.

Даб, сдержав раздражение, с раскаянием спросил:

— Ты сердишься на меня?

Она повернулась к нему. Волосы разметались по плечам. На ней был голубой атласный халат с длинными рукавами, отделанными серебристо-перламутровыми кружевами. Атлас плотно облегал пышные формы, а одно полное бедро виднелось между полами.

— Не сержусь, Даб, я разочарована. В последний твой визит ты обещал избавить меня от этих фанатиков.

— Я не обещал.

— Ну как бы обещал? Я думала, ты на самом деле способен влиять на общественное мнение.

— Один человек вряд ли может совладать с толпой.

— Но толпа — это стадо овец. Она идет туда, куда ее гонят. Отвлеки толпу на что-то другое.

— А как, по-твоему, это сделать?

— Понятия не имею. — Присцилла начала расхаживать по комнате, сердито вскинув голову. — Я никогда ни о чем тебя не просила, Даб. И не прошу сейчас. Все, что я хочу, это заниматься своим бизнесом, как любой другой гражданин. Какая разница между мной и, положим, мясником, пекарем? Или тем, кто производит свечи? Но никто не выступает против их бизнеса. — Она ткнула в него пальцем. — А я могу поклясться своими прибылями, что они не столь честны в бизнесе, как я.

Даб устало опустился в кресло и потер глаза. Все это сегодня ему совсем не нужно. Он ускользнул из банка ради того, чтобы порезвиться в постели с Присциллой, выпить прекрасного виски, вот и все. Никаких ссор, никаких сцен, этого ему и без нее хватает.

Даб опустил руку и посмотрел на Присциллу. Она была в ярости. Гнев волнами исходил от нее, глаза блестели холодным блеском. Он никогда раньше не замечал морщинок вокруг ее рта. И когда они появились?

— Ну, Присцилла, вряд ли твой бизнес можно сравнить с бизнесом пекаря, — насмешливо сказал он. — Да как я могу помешать толпе выражать недовольство твоим заведением, если в этой части города постоянно происходят беспорядки? Только на прошлой неделе была убита одна из твоих девиц.

Присцилла села на мягкий стул перед туалетным столиком, взяла пуховку из пудреницы, попудрила ладони и подмышки.

— Это риск, всегда присутствующий в нашем деле. И каждая девушка, приглашающая клиента к себе в спальню, об этом знает. Должно быть, ей не повезло. Той девушке попался фермер, который вначале взял ее, а потом решил, что обязан перед Богом наказать проститутку за то, что она совратила его с пути истинного. — Присцилла выразительно пожала плечами. — Такое постоянно случается. «Еще одна убитая падшая голубка», — процитировала она известный заголовок.

— На прошлой неделе на улице была стрельба. Три ковбоя устроили перестрелку после покера. Два из них мертвы.

— Это не у меня.

— Но добропорядочные граждане не…

— Добропорядочные граждане! — Присцилла вскочила и заходила по комнате. — Надоели мне добропорядочные граждане. Что их делает такими уж добропорядочными? Они пытаются помешать моему бизнесу. Это называется добропорядочностью? А то, как священник заставляет их поступать, разве хорошо? — Она повернулась к Дабу. — Сделай с ним что-нибудь.

— Не могу. У него много последователей, и число их растет. Я тебя предупреждал, Присцилла. Он дарит на шерифа. Рано или поздно шериф вынужден будет обратить на это внимание. На стороне священника слишком много избирателей. А нынешний год — год выборов. Если придется закрыть заведение, шериф пойдет на это ради победы на выборах.

— Он обманщик. Проводит здесь чуть не каждую ночь вместе с теми, кого потом тащит в суд.

— Я знаю, — терпеливо сказал Даб. — И ты знаешь. Но они, — он кивнул в сторону города, — нет. А если знают, им на это плевать до тех пор, пока он поддерживает порядок.

— Черт! — Присцилла снова села на стул и закинула ногу на ногу. Халат раскрылся, обнажив бедра. Ее голубая атласная туфелька на высоком каблуке, без задника, спереди отороченная пухом белой цапли, раскачивалась, как маятник.

Даб был очарован длинными красивыми ногами. Ему надоел этот разговор, не затем он улучил время и примчался сюда. Глаза его отвлеклись от ноги и добрались до колен, потом нашли грудь, подрагивающую от волнения. Твердые соски торчали, и вожделение в его чреслах дало о себе знать.

— Детка, — сказал он примирительным тоном, — я вижу, ты нервничаешь.

— Конечно, нервничаю.

— Я делаю что могу.

— Этого мало.

— Ну, буду стараться. — Даб уже терял терпение. Как смеет проститутка так разговаривать с ним?.. Дабом Эбернати? Как будто он такой же, как все. Та хорошенькая вдовушка была кротка, как ягненок, вчера в его кабинете. Говорила нежно, тихо плакала, смотрела на него влажными глазами, полными боязливого уважения к нему. — Ну, давай, Присцилла. Ты что, собираешься попусту потратить мой час? — Даб надул губы, как маленький мальчик.

Это не произвело на Присциллу никакого впечатления. Даб был хитрый и умел обращаться с людьми. Она это знала. Но знала и другое — если дело дойдет до того, кого защищать — ее или себя, то выбор его не затруднит. И такая эгоистичная неверность лишь подтверждала давно известную истину: каждая девушка должна сама о себе позаботиться. Если она заодно может еще и хорошо провести время, то ей чертовски везет.

Присцилла медленно встала, развязала пояс, и халат упал к ее ногам.

— Не хочу спорить с тобой, Даб, но понимаю тебя. Твои визиты ко мне так драгоценны для нас обоих и коротки. Не стоит зря тратить время и говорить о делах. — Присцилла провела руками по бокам, погладила бедра, прошлась пальцами по волосам между бедрами. — Может, лучше приходить к тебе в банк и там говорить о делах?

Даб оторвал взгляд от заветного треугольника. Присцилле понравилось, что его мясистые щеки внезапно побледнели. Он нервно засмеялся и неловко поерзал.

— Мы с тобой понимаем, что этого нельзя делать. — Даб вяло улыбнулся, не зная, шутит она или говорит серьезно.

Присцилла сделала несколько мелких шажков к нему.

— Поэтому я предлагаю тебе заняться делом и отвадить от меня этого священника, чтобы мы здесь не тратили столько времени на разговоры о делах.

Она уже стояла перед ним. Даб протянул руку, чтобы поиграть ее грудями, животом, бедрами.

— Ну, так что скажешь, Даб? Ты сделаешь это для меня?

— Конечно, Присцилла, конечно. Можешь не волноваться. Я всегда ведь о тебе забочусь?

— Всегда. Не разочаруй меня и на этот раз.