Тайная семья босса - Лена Лорен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня не было ни малейшего желания как-то предотвратить это, успокоить или просто выпроводить ее. Я дал ей возможность выплеснуть всю свою боль и оставить ее в стенах моей квартиры. А потом она ушла с гордо поднятой головой и я понял, что весь этот погром пошел ей на пользу.
Естественно, я не стал возвращаться в квартиру. Устроился в машине и мне удалось даже вздремнуть. Как ни странно я не испытывал ни угрызения совести, ни жалости, ни каких-либо других побочных чувств, связанных с расставанием с Бобби. Мне ни жалко, мне ни стыдно, мне никак. Вообще. Ноль эмоций. Тотальное опустошение. Словно вакханалия, устроенная у меня дома, нужна была не Бобби, а мне.
Вне всяких сомнений я прозрел и уже по-другому смотрю на девушку, которую любил. Думал, что любил...
Потянувшись, я разминаю свои кости, завожу двигатель и отъезжаю от дома. Постепенно ко мне приходит небывалая легкость, которую я ощущаю во всем. Как будто скинул со своих плеч груз неподъемный.
Приехав к салону за минуту до открытия, я вхожу в здание через служебный вход. Отмечаю, что никого из сотрудников еще нет на своих рабочих местах, кроме охраны.
Расслабились без начальства.
Еще неделю назад я провел бы экстренное собрание на тему дисциплины и систематических опозданий, обязательно лишил бы кого-нибудь премии в качестве профилактики, но сегодня мне так плевать на все. В этом даже есть свои плюсы, ведь никто из подчиненных не стал свидетелем моего далеко непрезентабельного внешнего вида.
Я весь помят, небрит, взъерошен как после недельной попойки.
Закрывшись в своем кабинете, я отыскиваю запасные рубашку и брюки, которые припрятал для себя на всякий экстренный случай. Отпариваю вещи, переодеваюсь в них и привожу себя в какой-никакой порядок, после чего провожу встречу с руководителем лизинговой компании, где в основном отмалчиваюсь, витая где-то в облаках.
Вскоре я перекладываю все свои обязанности на вернувшегося из командировки Альберта Игнатьевича и уезжаю, держа путь на дачный поселок, находящийся в тридцати километрах от города.
Солнечный денек благоприятствует моему настроению, да и случай обязывает быть в прекрасном расположении духа.
По пути я заезжаю в торговый центр, где забираю заказ, оформленный для моего брата.
У него сегодня день рождения. Я был приглашен на него еще год назад, и, несмотря на возникшие проблемы, просто не мог не заскочить к нему хотя бы на пять минут.
Я паркуюсь напротив скромного одноэтажного дачного дома, на месте, поросшем высокой травой. В этот момент на крыльце показывается Мария Владимировна. Увидев меня, она шустро сбегает с него.
— Андрюшка, бросай свои дела скорее! К нам Владик приехал! — выкрикивает она, махая мне рукой.
— Мария Владимировна, — киваю ей в знак приветствия, распахиваю калитку и вхожу на небольшой, но весьма уютный участок, засаженный всем, чем только можно.
Женщина подлетает ко мне, сжимает до хруста костей в медвежьих объятиях, несмотря на свою миниатюрную комплекцию. Не скрывая радостной улыбки, она рассматривает меня с головы до ног, стряхивает с плеч невидимые пылинки, воротник рубашки поправляет.
В ее глазах какой-то искренний восторг, отчего у меня в сердце зарождается трепет.
Я офигеваю на долю секунды.
Она так похожа на мою мать. Рост, комплекция, даже голос. Я все еще помню голос матери.
Аж током тело прошибло и волосы на руках вздыбились от странного ощущения дежавю.
— Ох, какой же ты красивый, Влад, — произносит она без капли лести, вгоняет меня в краску, а потом так некстати добавляет: — Прям отец вылитый.
Такое себе сравнение...
— Э-м-м, будем считать, что я этого не слышал, — отвечаю через губу.
Женщина забрасывает руку на мое плечо и ведет меня за собой вглубь садового участка.
— Ты как раз вовремя. Борщик уже настоялся. Обедать же будешь? Будешь, по глазам голодным вижу, что голоден как волк, — треплет меня за щеку.
На какой-то миг я ощущаю себя пацаном, вернувшимся домой из летнего лагеря.
— Нет, спасибо, я ненадолго заехал, — глянув на время на телефоне, скромно произношу, на что желудок мой начинает выражать протесты, урча в пустоте.
Мария Владимировна будто услышала симфонию моего пустого желудка. Она выхватывает телефон и буквально силком тащит меня в беседку, где уже накрыт стол.
Соленья, выпечка, сало, квас.
М-м-м!
Как же давно я мечтал о простом обеде на природе.
Давлюсь слюной, поедая все закуски голодными глазами.
— Садись, сынок. Садись-садись! — с силой надавливает на мои плечи. — Отказов мы сегодня не принимаем!
Она сажает меня за стол, белкой крутится вокруг меня, наливая в глубокую миску наваристый борщ, вид и аромат которого вызывает у меня обильное слюноотделение. Втягиваю в себя божественный запах настоящего домашнего супца, хватаю пирожок с капустой и все — я пропал.
— Вы богиня борщей, Марья Владимировна, — уплетая за обе щеки, отмечаю. — Безумно вкусно.
— А то я не знаю, — нескромно гордится она, только и успевая подавать мне выпечку с разными начинками, поскольку они улетают на раз-два.
Поразительно.
За считанные мгновения этой женщине удалось окружить меня вниманием и заботой, чего мне так не хватало, когда я был ребенком.
Снова провожу параллель с матерью.
Мария Владимировна превосходная мать. Андрею очень повезло с ней, а вот с отцом промашка вышла.
Я доедаю суп, женщина тянется за грязной посудой, чтобы убрать ее со стола, и случайно задевает мой телефон, лежавший рядом с ней. Экран загорается на секунду, но этой секунды ей хватило, чтобы увидеть заставку на нем.
— Ой, какая чудная девочка. А это кто? Я чего-то не знаю? — проявляет она живой интерес, опустив взгляд на уже померкший экран.
С тех пор, как Юля посоветовала поставить на заставку фотографию Алисы, я ее не менял.
Руки как-то не доходили.
Но я не знаю что ответить Марии Владимировне. К счастью, как раз в это время к нам подоспевает именинник.
Походка у
