И добавьте немного лжи - Владимир Косатый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Фран, ты-таки решил привести к старому Хайме своего нового поверенного. Правильно, правильно. Все стареют, даже ты. Так что надо начинать вводить молодого человека в курс твоих дел. А то ты представишься, и кто будет мне помогать разбираться с тем бардаком, что ты имеешь наглость называть своими финансами?
Не прерывая своей речи, старик Хайме пригласительно махнул им рукой и уверенно вернулся в свою квартиру. Последовав за ним, Джон должен был признать свою ошибку. Он, действительно, очутился в офисном помещение. Вместо прихожей он попал в приёмную, где, безусловно, находилось в данный момент пустующее место секретарши, диван для посетителей, ничем не примечательный журнальный столик, на котором были небрежно разбросаны несколько журналов.
– Сейчас, сейчас. Подожди немного. Как видишь, Розы сегодня нет. К ней нагрянула внучка, и теперь она все свои дни посвящает объяснению бедному ребёнку, что он ничего не понимает в этом мире. Он, конечно, не понимает, но боюсь, что напор Розы заставит его поверить в то, что и никогда не поймёт. В результате мне приходится самостоятельно присматривать за своей конторой. С другой стороны, на ваше счастье, на этот раз вы может попросить приготовить вам чай и обойтись без последующего посещения больницы.
– Спасибо, но нет. Мы торопимся. Мне надо многое с тобой обсудить, а совсем скоро нам надо будет быть в аэропорту. Да и парня в наши дела я пока не хочу посвящать. Он только проходит ознакомительный курс.
– А, неофит. Прелестно. Только, что-то он у тебя неразговорчивый. Застращал, поди, его. Нарассказывал небылиц про старика, вот и боится рот раскрыть.
Тут Джон понял, что даже не представился.
– Простите, Джон Морган, – и после некоторой паузы он, сам не понимая зачем, добавил. – Шалом.
В ответ старик лишь разразился кудахчущими звуками. Морган очень быстро понял, что таким образом старик Хайме выражал смех.
– О, мой мальчик, я хотел бы быть евреем. В моем деле это бы только помогло. Клиенты больше бы доверяли мне. Но, увы, я потомственный андалусец. Хотя твоё заблуждение польстило мне. – Заметив показывающего его нетерпение взгляд Тодора, старик спохватился. – Ну да ладно, вы ведь спешите. Располагайся здесь, Джон, чувствуй себя как дома, а мы пока пообщаемся с Франом о его делах.
Тодор, а может и Фран, Джон всё больше сомневался в том, что знает настоящее имя наставника, уже скрылся в кабинете Хайме. Тот тоже постарался не отстать от него.
Оставшись один, Джон быстро осмотрел приёмную. Оценил отсутствие живописного вида из окна. Принял волевое решение не подслушивать разговор Тодора с Хайме. И пришёл к единственному занятию, которому мог посвятить себя – принялся изучать газету, пытаясь понять, что могло так расстроить учителя. Этому занятию был посвящён весь последующий час. Так и не найдя ответа, Морган решил познакомиться с разложенными журналами. Все они подчёркивали тот факт, что ты находишься в конторе финансиста. Все они были посвящены финансовым вопросам. Также они подчёркивали богатую историю компании, самому молодому из них недавно исполнилось пять лет. И только три из них были на английском. Так что следующие почти два часа Джон пытался понять советы о том, как надо инвестировать во время экономической рецессии. Когда и это средство убийства времени истощило свой потенциал, Морган начал более детально изучать детали интерьера. Наконец, его поиски завершились обнаружением под одной из подушек дивана эротического журнала. В противоположность своим собратьям экономической направленности он был юн и ему не было и двух месяцев.
***
– Ты понимаешь о чём ты меня просишь? Я уже слишком стар для таких проектов.
– Пожалуйста, не прикидывайся. Ты один из лучших. Мне на ум приходят ещё только двое, которые могли бы справиться с этой задачей. Но для Балта потребовалась бы уйма времени для подготовки, а Чон Су сейчас прячется от чьего-то внимания. А ты знаешь, когда параноик Чон не хочет быть обнаруженным, то его только черти способны выгнать на дневной свет.
– Твоя проблема решается простым привлечением большего количества специалистов. Даже, по предварительной оценке, пять-шесть человек вполне могут справится с этой задачей.
– Да могут, но у меня нет времени на беготню и сбор команды. Всё происходит слишком быстро. Мы должны реагировать здесь и сейчас.
– Если всё так плохо, то почему ты говоришь со мной? Ты должен обратиться к главам уборщиков.
– Я уже пытался говорить с ними, но они упёрлись в первичную оценку и считают, что вероятность пессимистичного развития событий крайне мала, а расходы на устранение последствий раскрытия нашей деятельности из-за столь активного вмешательства слишком велики. По их мнению, мы должны продолжать наблюдать и ограничиться только точечными действиями.
– Так, может, они правы?
– Нет, они видят в нём заигравшегося ребёнка, которого всегда можно будет отдёрнуть. Но это неверная оценка. Может он и инфантилен в своих стремлениях, но он достаточно умён, чтобы представлять свои цели и пути к ним, а также упрям и не сойдёт с выбранной тропы.
– Но, по сути, он одиночка. Одиночки ломаются, когда пытаются идти против братства. Ты и сам это видел.
– Да, одиночки ломаются, но это далеко не обычный одиночка. Он не ломится напролом, он ищет обходные пути, пытается пробраться к нашим знаниям и тайнам через старое окно на чердаке.
– Всё равно ты говоришь, как параноик. Даже если он направит все имеющиеся у него ресурсы на то, чтобы взять нас под уздцы, то его карманы опустеют раньше, чем он хотя бы получит представление о том, как с нами вообще можно бороться. Ты ведь помнишь, я лично оценивал, каким капиталом надо обладать, чтобы нанести ощутимый ущерб нашему братству и указанный тобой человек даже близко не может оперировать
