Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы - Герберт Фейс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечером этого дня Кларк Керр в последнем разговоре с Берутом вернулся к этому вопросу. Поскольку британское правительство понимало всю важность взятых на себя обязательств по проведению выборов, не должно ли оно было озаботиться тем, чтобы рассеять в отношении их все сомнения? Берут всякий раз не давал прямого ответа. Он заявил, что, хотя Временное правительство намерено в любом случае провести выборы, это не должно выглядеть так, что оно это делает под иностранным давлением. Он сказал, что готов публично подтвердить, что он сам и власть страны, которую он представляет, принимают полностью решения Ялты, включая и обязанность проведения демократических выборов. Это было все, что он мог сказать. Гарриман ничего не мог с этим поделать. «Его не сдвинешь с места», — сообщал он в Вашингтон. Сообщая Госдепу о своем разочаровании, Гарриман советовал не признавать новое правительство, пока не выяснится окончательно, кого оно представляет.
Все польские ведущие политики, даже те, которые входили во Временное варшавское правительство, высказались за установление дружественных и долгосрочных связей с Западом, прежде всего с США. Они выражали надежду, что Польша получит из Соединенных Штатов так нужную ей экономическую и иную помощь.
Гарриман замечал, что все поляки хотели бы, чтобы именно США предоставили их стране долгожданные кредиты. Он рекомендовал Государственному департаменту немедленно начать переговоры о выделении небольшого первоначального кредита Польше, с помощью которого она сможет приобрести необходимое оборудование для восстановления страны. В этом случае, полагал он, Америка сможет оказывать влияние на политическую жизнь в Польше, в частности обеспечить проведение подлинно свободных выборов. Гарриман также сделал ряд необычных предложений: например, послать в Польшу несколько сотен американских грузовиков, находившихся в Германии, или оказать срочную помощь через администрацию помощи и восстановления Объединенных Наций и Красный Крест. Гарриман опасался, что, если американское правительство промедлит в оказании помощи Польше, это уменьшит его влияние в стране. Берут, заметил он снова, подтвердил, что он выступает за тесные и дружественные отношения с США, и добавил: «Хотя невозможно сказать заранее, насколько русским удастся подавить польские намерения к установлению открытого контакта с Западом, мне кажется, что Берут искренен в своем заявлении».
Государственный департамент решил продемонстрировать свое дружеское расположение Польше, показав свою готовность помочь ей. Он поручил недавно назначенному американскому послу Артуру Лейну сообщить польским властям, что американское правительство поможет выполнить важную программу помощи Польше, которая была разработана и принята администрацией помощи и восстановления Объединенных Наций. И что, пока правительство не в состоянии немедленно выделить кредит вследствие законодательного запрета, оно рассмотрит возможности оплаты Польшей необходимых ей товаров и оборудования за счет финансовых средств, полученных от продажи на экспорт ее сырья, в частности угля. Оно также поставит Польше дополнительно одну тысячу армейских грузовиков. США объявили и о намерении заключить новый торговый договор с Польшей и заявили, что они готовы принять делегацию польских инженеров и экономистов, которая могла бы представить список своих просьб и познакомиться с американскими производственными методами.
Ведущие члены Временного правительства национального единства вернулись из Москвы в Варшаву на советских транспортных самолетах 27 июня. На следующий день был оглашен состав правительства. 14 постов из 21 достались участникам существующего варшавского правительства. Были созданы два новых поста в кабинете министров. Министром лесного хозяйства стал коммунист, министром сельского хозяйства и земельной реформы был назначен Миколайчик.
Это были полумеры. Но и в таком случае Гарриман продолжал думать, что члены нового правительства будут иметь хотя бы какое-то влияние, и они получили самое большее, на что могли рассчитывать. Его беспокоил лишь тот факт, что новое правительство образовало неподконтрольное Министерство внутренней безопасности, которое постепенно преобразовалось в тайную полицию. Однако он полагал, что в итоге все-таки появился реальный шанс для установления демократии и что если американское и британское правительства продолжат и дальше участвовать в польских делах и будут оказывать стране всестороннюю поддержку, то положение не так уж и безнадежно.
Новое правительство приступило к исполнению обязанностей вечером 28 июня. Премьер-министр Осубка-Моравский направил об этом послания Трумэну и Черчиллю. Он повторил ответ Берута на заданный ранее вопрос Гарримана и Кларка Керра о перспективах свободных выборов — новое правительство полностью признает решения Ялты по польскому вопросу.
Досадная ошибка была обнаружена в тексте заявления польского премьер-министра. Во время проведения консультаций с комиссией Берут приложил все силы для того, чтобы уговорить Гарримана и Кларка Керра убрать слово «Временное» из названия нового правительства. Они отказали ему в этом на том основании, что такое название было зафиксировано в ялтинском соглашении. Берут, по-видимому, принял этот отказ. Однако в послании Трумэну слово «Временное» было опущено. Обратив внимание Госдепартамента на «пропуск», Гарриман сообщил, что московская пресса допустила такую же ошибку в наименовании нового правительства. Он сразу же связался с польским послом в Москве и сообщил ему, что американское правительство продолжает настаивать на сохранении этого слова. В полночь 29 июня член польского посольства в разговоре с послом сказал, что была допущена серьезная ошибка и что в послание должно быть включено слово «Временное».
Президент Трумэн решил, что дальше откладывать признание правительства не имеет смысла. Поэтому 2 июля он предложил Черчиллю действовать немедленно и совместно. Черчилль был против такой спешки. Он объяснил, почему британскому правительству требуется еще несколько часов на размышление. Ему было необходимо согласовать почетные договоренности с польским правительством в Лондоне, с его членами и большим числом штатных работников, которому подчинялась 160-тысячная польская армия. Британскому правительству также требовалось время для решения вопроса, как следует поступить с польскими вооруженными силами, сражавшимися на стороне союзников. В связи с этим Черчилль попросил Трумэна о небольшой отсрочке.
5 июля они одновременно признали новое польское Временное правительство национального единства. В этом и других посланиях и связанных с ними заявлениях они упоминали о принятом обязательстве провести свободные выборы, которому придавалось большое значение. Однако варшавские
