Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1995. Сборник. - Салли Уэнтворт

Открывая дверцу в салон своего белого автомобиля с откидным верхом, он тронул ее за руку, почувствовав прохладу ее кожи.

— Софи, — мягко сказал он, — вы просто восхитительны.

Она села в машину и спокойно посмотрела на него. Сквозь разрез на платье он увидел узкое, стройное бедро. Его лицо напряглось, дав понять, что ее намерения достигли своей цели. Софи удовлетворенно улыбнулась.

— Вы собираетесь простоять так всю ночь или, может быть, мы все же поедем?

Он усмехнулся и, наклонившись, поправил ей платье, прикрыв оголенную часть ноги.

— Это может создать опасность при езде. Пусть ваши ноги остаются закрытыми, если вы не хотите, чтобы я отвлекался от дороги.

Он захлопнул дверь, обошел спереди машину и уселся на водительское место. Верх был опущен, и они могли вдыхать насыщенный ароматами ночной воздух.

— Поднять верх? — спросил он.

— Не нужно. Слишком жарко.

— Прекрасно. — Он завел мотор. — Поехали.

Было три тридцать утра. Высоко в бархатно-черном небе поблескивал жемчужный диск луны. Они возвращались в гостиницу мимо призрачно мелькавших по обеим сторонам дороги пальм. Через несколько часов она будет на пути в Англию.

Но Софи не хотелось думать об этом. Только теперь жара начала спадать, и после проведенного вдвоем вечера Софи была рада откинуться на сиденье, отдаваясь прохладе ласкающего ее шею и плечи ветерка. Она приподняла сзади волосы, подставляя шею под поток свежего ночного бриза, и вздохнула.

Это была поистине волшебная ночь. Ресторан, в который он ее привез, оказался в самом сердце южного района Кингстона, в старой части города. Ей никогда бы не пришло в голову побывать в таком месте одной. Это был полуподвал в районе доков, сотрясаемый местными ритмами; его посетители выглядели по меньшей мере живописно.

Однако персонал, довольно подозрительный, приветствовал Кайла как старого друга, а блюда, которые они ели, — фаршированные крабы, вяленая свинина, поджаренная на древесном угле, бататы, жареные зеленые бананы и великолепный фруктовый пудинг, который, как сказал ей Кайл, местные жители называли марьяж, — были несравненно хороши. Каждое блюдо запивалось лагером[5], а завершилось все ромом и кофе, после чего Софи почувствовала необыкновенную легкость, которая не покидала ее в течение всего вечера.

Оттуда они поехали в ночной клуб в противоположной части города. Там, на открытой террасе, они танцевали калипсо под аккомпанемент прекрасного местного оркестра. Кайл был просто обворожителен, развлекая ее с умелой легкостью человека, в свое время так же легко и просто очаровывавшего многих и многих женщин.

Она не обманывалась на свой счет, зная, что не в силах устоять перед его обаянием, и наслаждаясь его обществом. Ей было приятно чувствовать на себе его сильные руки, и, отдаваясь стихии танца, она забывала обо всем, приникнув к его крупному, сильному телу. Ей нравилось разговаривать с ним. Его наблюдения и замечания отличались иногда забавным, иногда довольно колким юмором. Ей нравилась атмосфера неподдельного веселья, которую он создавал вокруг себя.

Кайл разъяснил ей истинное значение текстов некоторых песен, довольно рискованное остроумие которых заставило ее невольно рассмеяться.

Позже они посетили еще одну местную достопримечательность. Там танцевали лимбо. Это было нечто настоящее, непохожее на то, что они видели до сих пор. Было что-то колдовское в резких звуках барабанных ритмов, что-то от черной магии древних ритуальных плясок. Софи зачарованно смотрела на извивающиеся блестящие тела, на их почти невероятные по гибкости движения, когда, выгнувшись под невозможным углом, они танцевали с объятым пламенем шестом всего в каком-нибудь футе от земли.

Уверенная в том, что некоторые из танцоров станут неминуемыми жертвами огня, она в волнении вцепилась в руку Кайла и не отпускала ее, пока не закончился танец. Во время одного из перерывов он поцеловал ее. Ничего серьезного, всего лишь легкое прикосновение, смысл которого, однако, был вполне однозначен — вопрос и одновременно приглашение. Приглашение к чему-то, чему сегодня ночью не суждено сбыться.

— О чем вы думаете? — Его вопрос вырвал ее из состояния мечтательной задумчивости. Повернув голову, она увидела его профиль.

— О сегодняшнем вечере.

— Вам было хорошо?

— На редкость.

— Мы можем повторить это завтра. И послезавтра, и послепослезавтра…

Софи не ответила, думая об упакованных чемоданах и заказанном на утро такси.

Внезапно ей захотелось, чтобы все это оказалось правдой. Ей хотелось верить, что впереди у них еще очень много времени.

Однако это было бы возможно, если бы она была для него только таинственной незнакомкой, желающей завязать курортный роман с прекрасным незнакомцем.

Теперь же…

Еще раньше он купил ей у уличного торговца красивую белую гардению, и сейчас она приникла губами к цветку, вдыхая его пряный, экзотичный аромат.

— Кто такая Фрэнси? — спросила она. Кайл быстро взглянул на нее и улыбнулся.

— Ай-ай-ай! Как не стыдно выведывать чужие секреты у ребенка!

— У женщин не бывает секретов друг от друга. Она была одной из ваших любовниц, когда вы жили в Кингстоне?

— Она моя старая приятельница, — ответил он уклончиво, лукаво посмотрев на нее. — Как джентльмен, я не могу сказать больше того, что сказал.

Они подъехали к отелю. Кайл поставил машину на стоянку, и они вместе вошли в безмолвнопустынный вестибюль. Внутри не было никого, кроме ночного персонала.

Кайл повернулся к ней, окинув ее оценивающим взглядом.

— Бар закрыт. Так же, как и ресторан. У меня в номере есть бутылка коньяка. Вы не обидитесь, если я предложу вам подняться ко мне и выпить на ночь по последней рюмке?

Софи, улыбаясь, смотрела на него.

— Как, по-вашему, должна реагировать на подобное предложение настоящая леди?

— Принять его уверения в том, что он будет вести себя как джентльмен, — ответил Кайл, глядя ей в глаза. — Несмотря на немалое искушение.

— А мы не разбудим Эмму?

— Нет, если только вы не очень шумно будете пить коньяк. Она спит в соседней комнате, и ее покой охраняет сиделка из отеля.

Софи была в нерешительности. Ей не хотелось, чтобы их вечер завершился прямо сейчас, но у нее были некоторые опасения. Было бы лучше всего поставить точку прямо здесь и уехать утром, оставив для него письмо у служащего за гостиничной стойкой.

Глядя на него, она улыбнулась, и настороженность уступила место согласию.

— В таком случае я не против, — кивнула она.