Медитация сатипаттхана - Бхикку Аналайо

• защитное,

• материальное (телесное),

• внимательное,

• восприимчивое,

• освобождающее.

Если взять первые буквы каждого из этих качеств, то складывается «жемчужина[3]» медитации внимательности, как способ обобщения того, что, как мне кажется, является ключевыми качествами представленной здесь практики сатипаттханы.

Благодаря установлению этой жемчужины внимательности мы оказываемся «защищены» в своей повседневной жизни от ужасных последствий бесконтрольного течения потока неблаготворных проявлений. В частности, такая защита опирается на развитие «телесной» формы внимательности, как укорененной или исходной точки, доступной в любой ситуации. Ментальное пространство, создаваемое таким образом посредством внимательности, позволяет нам становиться намного более «внимательными» к тому, что действительно происходит внутри и снаружи, обретать эту способность, основанную на широко охватывающей «восприимчивости» открытого ума, на нереактивной, не реагирующей внимательности. При сочетании с ясным узнаванием непостоянства такая внимательность способствует нашему продвижению к «освобождению».

Развитие безмятежности

Чтобы стимулировать такое продвижение к освобождению, медитация сатипаттханы может сочетаться с формальным развитием безмятежности. Как кратко отмечается в первой главе, в ранних буддийских рассуждениях безмятежность и прозрение рассматриваются как взаимодополняющие части медитативного развития. Поэтому нет проблемы в нахождении времени в процессе медитации сатипаттханы для такой практики как, например, доброта (mettā). В Сатипаттхана-самьютте, для того чтобы бороться с отвлечениями или инертностью, прямо рекомендуется периодически переходить от практики сатипаттханы к медитации безмятежности (SN 47.10; Anālayo 2003: 64). Развив таким образом радость, безмятежность, блаженство и сосредоточение, мы получаем хорошее оснащение для того, чтобы снова вернуться к практике сатипаттханы.

Сочетание безмятежности с нашей практикой сатипаттханы может осуществляться при помощи прохождения через первые шесть спиц колеса практики, с той быстротой, которая представляется наиболее благоприятной для данной ситуации. Опираясь на радость видения ума освобожденным от препятствий, мы можем затем обратиться к развитию безмятежности. Пробыв в безмятежности то время, которое представляется необходимым, мы далее можем перейти к развитию пробуждающих факторов и продвигаться через пробуждающие темы.

Таким образом, развитие безмятежности может стать неотъемлемой частью нашего медитативного развития. Такая интеграция обладает определенной пользой. В частности, польза состоит в том, что это позволяет безмятежности развиваться вместе с развитием прозрения, и благодаря этому развитие на прямом пути происходит сбалансированным образом. Практикуемая таким образом медитация с гораздо большей вероятностью приводит к благоприятным изменениям, которые происходят в индивидууме, чем если бы он развивал только лишь одну безмятежность или же сухое прозрение само по себе.

В данном традиционном наборе, как это следует из ранних текстов, интенсивная медитация занимает свое место, опираясь на прочное основание нравственного поведения, и является частью последовательного процесса тренировки. Это в некоторой степени отличается от современной ситуации, когда практикующий может принять участие в интенсивном затворничестве без необходимого основания, которое обеспечивает равновесие ума. В данном случае некоторое развитие безмятежности может функционировать как буфер, а также содействует развитию в прозрении без потери равновесия.

Однако это не характеризует медитативную практику как форму психотерапии. Определенные виды психологических проблем лучше всего решаются при помощи психиатра. Если у нас есть боль в спине, то бессмысленно обращаться с ней к дантисту, который является тем специалистом, к которому следует обращаться с зубной болью. И точно так же есть некоторые проблемы, которые могут и должны решаться при помощи медитации. Другие же виды проблем лучше всего решать, обращаясь к профессиональной помощи тех, кто специально обучался тому, чтобы избавлять от соответствующих проблем.

Тем не менее, что касается дополнения к практике медитации прозрения, особенно если она выполняется в интенсивном тихом затворничестве, безмятежность способствует тому, чтобы наше развитие ума имело форму сбалансированного развития и действительно вело к независимому пребыванию, без привязанности к чему бы то ни было. Таким образом, развитие некоторой степени безмятежности рекомендуется в некоторых случаях как дополнение к медитации сатипаттханы, а также как способ ускорения нашего развития на пути к освобождению. Если коротко, то безмятежность заслуживает того, чтобы быть дополнением к описываемому в этой книге колесу практики.

Независимое пребывание

Какой бы подход мы ни избрали как лучше всего подходящий для нас, будь то описанный в предыдущих главах или же появившийся на основании наших переживаний и нужд, имеющим значение в итоге является ступица и обод этого колеса практики. Они обеспечивают нас отправным пунктом для определения того, ведет ли тот вид практики, который мы избрали, в правильном направлении. После этой главы я представляю сжатую версию этого колеса практики, которая опирается на центральный аспект каждого созерцания. Как бы мы ни подходили к семи созерцаниям, суть остается той же – мы все лучше устанавливаемся во внимательности к телу во время формальной медитации, а также в повседневной активности, и это является ступицей колеса. В результате эта практика позволяет нам независимо пребывать без привязанности (не цепляясь) к чему бы то ни было, что соответствует ободу колеса.

Краткое изложение

Ключевым аспектом медитации сатипаттхана является равновесие. Если созерцание частей тела ведет к потере равновесия в результате негативного отношения к телу, это может быть уравновешено тем, что делается упор на внимательном наблюдении за телом, как нашем добром друге. Если пустая природа тела и ума становится тяжелой для восприятия, тогда может помочь обращение к открытому сердцу или же к взаимосвязи с внешним миром. Обращение к своей смертности на вдохе естественным образом уравновешивается расслаблением и отпусканием вместе с выдохом. Точно так же обнаружение того, что тело является постоянным источником боли, уравновешивается раскрытием тонкой радости пребывания во внимательности текущего момента.

Кроме того, переосмысление телесной красоты при помощи первого упражнения естественным образом уравновешивается благодаря обнаружению красоты временно очищенного от загрязнений ума. Понимание того, что мы не обладаем своим телом и умом, ведет к обнаружению, что мы обладаем способностью к пробуждению. Столкнувшись со смертью, мы приступаем к медитации сатипаттханы, пока, наконец, не приближаемся к постижению бессмертия при помощи развития пробуждающих факторов.

В представленном здесь варианте практики осознавание всего тела служит базовой отправной точкой. Далее это может быть усилено благодаря включению процесса дыхания, как аспекта медитативного переживания всего тела. Другим инструментом для поддержания движущей силы этой практики является радость от пребывания в текущем моменте и ознакомление с текстурой ума во время присутствующей внимательности.

Что касается сравнения с колесом практики, то ступица этого колеса опирается на первые два созерцания тела благодаря укоренению внимательности в теле, а также на памятование о смерти, благодаря чему мы живо воспринимаем текущий момент. Вторая сатипаттхана привносит сюда чувственное ощущение изменения, а третья сатипаттхана –