Нимфоманка - Светлана Ивах

– Ты ведь работала по обычному алгоритму, – сказала Ольга очевидное и пояснила: – Точно так начинает расследование любой детектив и полиция. Сначала разыскиваются люди, которые предположительно уже пострадали от действия злодея. На основании их показаний, изучается схема работы преступной группы…

– А ты молодец! – похвалила я и пояснила: – Своими именами называешь вещи.

– Это небольшой ликбез на будущее, – пошутила она.

– Продолжай! – потребовала я.

– А чего продолжать? – удивилась Ольга. – И так ясно. На пути таких любопытных, как ты, и было очередное моё приобретение в виде салона красоты. Дальше ты всё знаешь.

– Значит ты на самом деле ветеринар, – попыталась я угадать.

– Я юрист, причём не плохой, а ветеринар у нас мой брат Сева, – сказала она и, неожиданно, сменила тему: – Я хочу сдаться полиции.

– Да что вы говорите! – восхитилась я и возразила: – Нет уж, сдадим мы тебя сами, и ещё расскажем, что не хотела!

– Как знаете, – разрешила Ольга и, с безучастным видом откинулась на спинку кресла.

– А как ты умудрилась подстроить самоубийство Никодима? – спросила я и почувствовала, как напряглась Софья.

– Не подстраивала, – заговорила Ольга. – Просто он очень здоровый и крепкий оказался. Обычно той дозы препаратов хватает, чтобы двух человек усыпить и отправить на тот свет. А он лишь задыхаться начал. Удушье спросонья вызвало панику. Скорее всего бросился к окну да и вывалился…

– Не боялась, что экспертиза покажет, что он отравлен? – задала я самый волнующий вопрос.

– У него в крови транквилизаторы уже были, – сказала она очевидное и пояснила: – После сотрясения внутривенно делали. Да и кому это надо? Ведь и так видно, сам выпал.

– Ну а если бы не выпал? – допытывалась я и тут меня осенило: – Тогда бы нашли Свету Козину, которая о твоём существовании и не подозревает!

– Точно! – восхитилась она моей проницательности и закончила мою мысль: – Потом бы я через Севу нашла новых исполнителей.

– А как ты с ними общалась? – недоумевала я и не поверила: – Неужели только через Севу?

– Для этих целей есть Горбун, – объяснила Ольга и отвернулась в окно. – Его лицо никто никогда не видел.

Я не переставала удивляться продуманности её действий и поступков. Во всём чувствовались знания юриспруденции, психологии и актёрского мастерства.

– Почему?

– Он всегда в гриме, – объяснила Ольга и попросила ещё раз: – Позвольте явку с повинной.

– А она поможет? – усомнилась я и осторожно предположила: – Судя по всему, ты много кого отправила на тот свет…

– Не так чтобы очень, – Ольга пожала плечами и объяснила: – Доказать смогут мою причастность только к смерти Никодима.

– Вернёмся к нему, – решила я и взмолилась: – Объясни пожалуйста, как ты умудрилась подстроить моё появление на месте аварии с участием Никодима?

Мне действительно было не просто интересно, а до ужаса любопытно, как этот дьявол в юбке проворачивал столько дел.

– Хорошо, – сдалась она и обосновала свои откровения: – Всё равно не под протокол.

– Ну! – торопила я.

– Я как раз решила всех зачистить, – призналась Ольга. – Но так получилось, что ты сама того не ведая, назначила встречу там же, где я собралась устроить встречу с Никодимом и Светой, которая играла роль Севастьяновой. Тогда я решила убить двух зайцев. Проконтролировать процесс, а заодно проверить на тебе, как сработают мои страховки. Я уже была уверена, что ты начнёшь копать. Поэтому лучшего варианта как устранить всю команду твоими руками и не придумать. Заодно появился план того, как после всего избавиться от тебя, заманив в Среденку.

– А разговор с барменом! – вспомнила я. – Он ведь снами на контакт пошёл!

– Сева так и ставил ему задачи всегда, – рассказывала она. – Вступать в диалог и всё выведывать…

– Но Севастьянова проходила по базе данных как бывший следователь! – не унималась я пытаясь найти брешь в хитросплетениях её интриг.

– Это совсем просто, – устало отвечала она и напомнила: – Я ведь объясняла, реального человека нашла. Бывшего работника прокуратуры, выгнанную за взятки. Она спилась и сейчас почти одной ногой в могиле…

– Слов не подберу, как всё это назвать! – восхитилась я.

– Но ты конечно меня поразила! – с восторгом проговорила Ольга. – Таких шалав я ещё не встречала. С барменом изменить любимому мужчине ради корысти. А может ты просто нимфоманка? – вдруг сказала она и прищурилась.

Мне стало нехорошо. Сейчас этот поступок уже выглядел не как подвиг или приключение. Готовая провалиться под землю, я опустила взгляд.

Двери приоткрылись и я вскрикнула, ведь в образовавшуюся щель просунулась голова Никиты.

– Вот вы где! – воскликнул он обрадованно, и открыл двери шире.

Никита показался мне другим. И не только из-за того, что нижняя часть его лица золотилась небритым пушком. Он выглядел каким-то просветлённым. «Скорее так сияют святые и… влюблённые», – подумала я.

За спиной Никиты я увидела человека в форме полицейского. За ним маячил ещё один.

Ольга встала из-за стола и с мольбой произнесла:

– Если можно, давайте дождёмся приезда моего адвоката?!

– Когда ты успела позвонить? – удивилась я.

– Сообщение отправила, – призналась Ольга, и пояснила: – Оно у меня давно в телефоне заранее набрано…

– И зачем такая жизнь? – спросил её вошедший следом за Никитой полицейский.

– Никита, а ты был на Звёздной? – спросила я.

– Там ловушка была оборудована похлеще чем в Среденке! – восхитился он. – Только шасть через порог и уже в подвал летишь!

– У порога в полу была крышка люка, закрывавшая нечто вроде колодца, который заканчивался камерой, – сходу рассказал полицейский, снимая с пояса наручники.

– Быстро вы там управились! – похвалила я.

– Просто я уже подъезжал к дому, когда ты позвонила, – объяснил Никита. – Вот и вызвал заодно наряд. У Горбуна при виде полицейских, нервы сдали. Он выбежал и предупредил, что они на пару с Козиной нас ждут…

Эпилог

Мы сидели за столом, и пили душистый чай. Никите шла борода, золотившая нижнюю часть лица. Она не была густой, казалась какой-то воздушной и слегка завивалась. Он ещё не привык к своему новому обличию и то и дело приглаживал её.

– Может, вернёшься? – пропищала я.

Он отвёл взгляд в сторону и попросил:

– Не надо больше уговаривать.

– Неужели она лучше? – спросила я.

– Каждый человек по-своему хорош, – резюмировал он и объяснил: – Мне с ней проще.

– Но почему? – допытывалась я.

– Чище этот мир и радости в нём больше, – отвечал мне совсем уже не мой, а какой-то просветлённый и чужой Никита.

– Неужели тебе было плохо со мной? – зашла я с другой стороны, слабо надеясь пробудить в нём хотя бы жалость.

– Нет, – успокоил он и заверил: – Хорошо! Но это было в другой жизни.

– В какой другой? – возмутилась я.

– Та жизнь неправильная, – стоял он на своём.

– Давай я тоже эту веру приму! – нашлась я.

– Это неправильно будет, – возразил он и стал объяснять: – Ты из-за корысти пойти на