Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев

Сам факт видения преподобному Сергию Божией Матери — это первое свидетельство явления Богородицы русскому иноку в московских землях. Позднее в этом видели явный божественный знак того, что Господь стал уделять Московской Руси свое особое покровительство. Важно в данном случае и то, что явление Богородицы было уникальным в монашеской практике той поры.

Явление Пресвятой Богородицы преп. Сергию Радонежскому.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

По свидетельству другого инока, Симона, во время богослужения являлся Сергию Радонежскому и «Божественный огонь», «ходящий по жертвеннику, осеняющий алтарь и со всех сторон святую трапезу окружающий». А затем, когда Сергий хотел причаститься, «Божественный огонь свернулся, как некая плащаница, и вошел в святой потир (сосуд для причащения. — С. П.); так святой и причастился».

Сошествие Божественного огня преп. Сергию Радонежскому.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

О том, что преподобному Сергию было дано чудесное мистическое знание, говорят и многие другие факты, приведенные в его «Житии», — исцеления больных, изгнания бесов и даже воскресение из мертвых. В этом же ряду стоит и случай, произошедший в тот миг, когда рядом с Троицкой обителью проходил известный подвижник, просветитель пермских земель Стефан Пермский. Поклонившись в сторону монастыря, Стефан приветствовал Сергия Радонежского: «Мир тебе, духовный брат!» Находившийся в это время за трапезой преподобный Сергий неожиданно встал из-за стола, совершил молитву и, поклонившись, сказал: «Радуйся и ты, пастух Христова стада, и Божий мир пусть будет с тобой!»

Впрочем, не стоит забывать, что многие сюжеты, связанные с мистическими явлениями, появились в «Житии» уже в редакции, переработанной Пахомием Логофетом, старавшимся подчеркнуть именно святость преподобного Сергия Радонежского.

В целом же мистический опыт преподобного Сергия, поведанный его «Житием», свидетельствует, что на рубеже XIV–XV веков перед русской религиозно-философской мыслью уже в полном объеме вставала задача освоения опыта Христианской Церкви во всем его многообразии. Стремясь найти себя на путях Божиего Промысла, Русь стремилась к символическому единению с Богом. И роль именно Сергия Радонежского в этом более чем велика.

Немаловажное значение имеет и то, что преподобный Сергий стал одним из тех, кто придал византийскому христианству уже национальное звучание, преобразив его поистине в народную религию. Во многом благодаря именно Сергию Радонежскому русское православие приобрело те духовно-нравственные и практические составляющие, которые и сегодня сохраняют свою живительную силу.

Необходимо также сказать о том, что подвижническая деятельность преподобного Сергия Радонежского положила начало такому своеобразному явлению в русском православии, как старчество. Старцы — это монахи, которые своей праведной жизнью доказывали способность человека к нравственному, духовному очищению. Значение института старчества в русском монашестве на протяжении веков существенно изменялось. Однако сохранялась и несомненная духовная преемственность. В целом же своим духовным авторитетом старцы оказывали огромное влияние на все русское общество. И недаром еще Ф. М. Достоевский говорил о роли старцев в жизни русского человека: «Старец — это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу, в свою волю». Избравший же для себя «старческое» руководительство человек получал надежду «победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог, наконец, достичь, через послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли».

Преподобный Сергий Радонежский стал подлинным «светильником» для современников и потомков — человеком, сумевшим подчинить всю свою жизнь евангельским заповедям любви и единомыслия. Избегая искуса судить и назидать, он учил даже не столько словом, сколько своим образом жизни, своим отношением к окружающим. И народ услышал его безмолвную проповедь. Поэтому жизненный путь «великого старца», как его называли, выглядит и парадоксальным — всю жизнь он бежал от общества людей, а в результате стал его духовным предводителем. Уже при жизни преподобного Сергия Радонежского рассматривали как воплотившийся в реальном человеке символ единства Руси, которого столь жаждал русский народ в XIII–XIV столетиях.

Уже вскоре после смерти, в 1447 году, преподобный Сергий Радонежский был канонизирован, дни памяти — 5 (18) июля, 25 сентября (8 октября). Позднее он почитался как небесный покровитель и заступник московских государей, недаром именно в Троице-Сергиевом монастыре крестили великокняжеских и царских детей.

Образ Святой Троицы в древнерусской иконописи

Догмат о Святой Троице (или тринитарный догмат) — один из важнейших в христианском вероучении. И в то же время один из сложнейших для его религиозно-философского и богословского толкования. Еще святые Отцы Церкви, предвидя трудности в постижении догмата Святой Троицы, старались разъяснить тайну «неслиянности и нераздельности» Божественного Триединства. При этом они активно использовали образы и символы. Одни проводили сравнение с солнечным сиянием, где одновременно едины и различимы солнце, луч и свет. Другие размышляли о тайне и гармонии любви, где лица-ипостаси взаимоотносятся как Любящий, Любимый и Любовь. Третьи говорили о воле, разуме и действии. Но все сходились в одном: Святая Троица — это не количественная характеристика, а качество Господа, непостижимое для человека, но данное Ему в Откровении. Св. Василий Великий писал: «Господь, передавая нам об Отце и Сыне и Святом Духе, не счетом переименовал их; ибо не сказал: в первое, второе и третье, или — в одно, два и три; но в святых Именах даровал нам познание веры, приводящее ко спасению…»

Уже говорилось, что в соответствии с многовековой вероучительной традицией образ Святой Троицы присутствует в Ветхом Завете, а Господь, принявший образ трех ангелов и явившийся Аврааму, носит еще одно именование — «Троица Ветхозаветная».

Сложность словесного толкования таинства Святой Троицы уже первых христиан побуждала искать иные способы постижения этой тайны, используя в том числе и изобразительный язык. Сюжет «Явление трех ангелов Аврааму» (или иначе «Гостеприимство Авраама») довольно рано появляется в иконографии — например, в живописи катакомб на Виа Латина (IV в.), а также в ранних мозаиках в церкви Санта-Мария Маджоре в Риме (V в.) и церкви Сан-Витале в Равенне (VI в.). Широкое распространение имел этот сюжет и в византийском искусстве.

В Древнюю Русь иконография «Гостеприимство Авраама» пришла очень рано — в XI веке (фреска в Софийском соборе в Киеве). Присутствует этот сюжет на южных вратах собора Рождества Богородицы в Суздале (XIII в.), на фреске Феофана Грека в храме Спаса Преображения на Ильине улице в Новгороде (XIV в.), на многочисленных иконах.

Но поворотным пунктом религиозно-философского и богословского осмысления этой иконографии становится икона «Святая Троица» Андрея Рублева. Более того,