Танкист-4 - Константин Георгиевич Калбанов

— Кх-гхм, — прокашлялся Кудинов.

— А сегодня он в чинах и едва ли не второе лицо ДВР.

— Скорее правая рука первого лица, — без ложной скромности, поправил тот.

— Пусть так. Я может во многих областях и профан, но всегда умел разбираться в людях, Тарас Андреевич. Это парень не одарённый и не отмеченный Эфиром, но обладает несомненным талантом подмечать очевидные вещи, на которые другие не обращают внимания. Взять меня. Я одарённый механик, и в той, прошлой жизни, знал о лопатах для самоокапывания танков, но напрочь позабыл об этом, а он приметил и применил. А генератор дымзавесы, ведь я о нем слышал, а при моих талантах сложить два и два, проще простого, но как-то и не вспомнил об этом.

— Просто было не до того, других забот хватало.

— Согласен, мне не объять необъятное, потому и стараюсь окружить себя соответствующими кадрами, которые сумеют снять с меня лишнюю нагрузку. От него на свободе пользы будет куда больше, чем на каторге.

— По моим сведениям, по окончании боевых действий комбат собирается писать рапорт о списании его вчистую.

— Значит спишем на гражданку, — пожав плечами, легко согласился президент и продолжил. — Как идут испытания «Рапиры»?

— Своим чередом, Антон Сергеевич. Используем для подрыва скальных пород на углублении фарватера реки Сан-Хуан. Так маскировать куда проще, не нужно устраивать авианалётов, а у нас нарабатывается опыт. Есть предложение влить в корректировщика дополнительный опыт, по выводам профессора Дубкова, это должно будет оказать влияние на точность определения координат и сократит радиус разброса. Сейчас он составляет порядка четырнадцати метров. Для точечных ударов это всё ещё слишком много.

— О каком количестве опыта идёт речь?

— Ему нужно шестьдесят пять миллиардов пятьсот тридцать шесть миллионов.

— Вот значит как, — хмыкнул Песчанин. — А я уже подумал. Что наметился какой-то прорыв или появилось новое умение. На деле же Клим Юрьевич решил проверить теорию относительно возможности достижения пятой ступени. И, скорее всего, вкладывать опыт собирается порционно, в надежде на то, что прогрессия изменится в сторону уменьшения.

— Именно так.

— В результате мы получим сокращение радиуса разброса до двенадцати с половиной метров. Не так чтобы и много, хотя и немало. Но не думаю, что мы можем себе позволить столь огромные затраты на исследования. Придётся компенсировать точность «Рапиры» путём увеличения наносимых ударов. Это всё?

— Да.

— Тогда по чашке чаю с выпечкой? Что-то я заработался.

— Не откажусь.

Глава 22. Штурм асьенды

— Восемнадцать ноль пять, — взглянув на наручные часы, произнёс Виктор.

— Уверены, товарищ поручик? — с сомнением произнёс Овечкин.

— Более чем. У костариканских пограничников уже проблемы со связью. Мы, по ходу движения немного добавим и упадём самосовцам как снег на голову. Если даже выйдем на рассвете, то они уже будут знать об объявлении войны и скорее всего готовы к нападению. Не мне тебе объяснять, как они смогут укрепиться к утру. У них за плечами боевой опыт и окопы рыть они умеют.

— Я не об этом, — покачав головой, возразил старший унтер.

— Дед, мне хуже уже не будет. Если не завтра, то по окончании боевых действий меня спишут на гражданку.

— Нам нужно будет продержаться на асьенде почти сутки.

— Если успеем, то у нас будет достаточно «Аптечек», чтобы максимально минимизировать потери. Всё, теряем время. По машинам! — повысив голос, отдал он команду.

— Нестеров, что это значит? — подбежал к нему особист Смеянов.

— Поздорову ли, Андрей Степанович? — обернулся к нему Виктор, уже запрыгнувший на броню «бардака».

— Вы куда собрались? — требовательным тоном, поинтересовался поручик.

— Туда, — кивнул Нестеров в сторону противоположного берега реки.

— Согласно плана…

— Война уже объявлена, — подняв руку, оборвал его Виктор, — мне поставлена боевая задача, а уж как я её выполню моя головная боль. Занимайтесь своими вопросами, товарищ поручик. Миша, трогай, — хватаясь за скобу на башне, приказал Нестеров.

БРДМ рыкнул двигателем, плавно подкатил к обрезу воды и погнав перед собой волну, уверенно въехал в речной поток, увлекая за собой прицеп плоскодонку, нагруженный амуницией. Следом за ним потянулись грузовики-амфибии, с личным составом и такими же плавающими прицепами. Им предстоит действовать в отрыве от основных сил, а потому Нестеров постарался унести с собой по максимуму.

Впрочем, относилось это не только к амуниции и боеприпасам. После комбата он навестил полковника Аршинова и тот не обрадовал его. С человеческой точки зрения, Глеб Данилович отнёсся к его поступку с пониманием и одобрением. Но как военный осуждал подобный подход и честно сказал, что если поступит рапорт от майора Остроухова, поддержит его.

Признаться, поначалу Виктор обиделся. Но переспав это понял, что отец друга прав. Вместо того, чтобы быть опорой для него, Нестеров явился проблемой и головной болью. Ну и такой момент, что сам бы он подобного поведения от подчинённых не потерпел бы. Добавить сюда его дуэль и картина становится ещё менее радостной. Так что, всё закономерно.

Однако, в его планы не входило уходить поджав хвост. Коль скоро всё так сложилось, то отчего бы и не прихватить немного трофеев. Тем более, если это не идёт в разрез с основной боевой задачей. Асьенда Ла Эстер, теперь являлась военным объектом, а значит, он имел законное право наложить руку на сейф в кабинете хозяина.

Однако имеется парочка немаловажных нюансов. Во-первых, как уже говорилось, самосовцы вполне могли организовать оборону и тогда выковырять их будет достаточно сложно. А во-вторых, узнав о начале боевых действий хозяин попросту мог убраться от греха подальше, прихватив с собой все артефакты. Вот уж чего не хотелось, так это терять такой куш.

Что же до увольнения… С одной стороны, с ним просто расторгнут контракт, ни о какой отставке с позором не могло идти речи. По департаменту безопасности, он выполнял приказ, а потому и здесь никакого негатива. С другой, он и так намеревался взять перерыв в службе, чтобы заняться академическим образованием, благо первый этап уже позади и пора двигаться дальше.

А танки… В ДВР нет закона, запрещающего наёмничество или участие в боевых действиях на территории других стран в качестве добровольца. Так что, если так уж сильно начнёт зудеть, то он всегда может найти применение своим знаниям