Растопить сердце Льва - Татьяна Кошкина

– Что я не убью вас, как только получу свои документы назад? – хмыкает злодей.

– Что ты не убьешь ее, – кивает в сторону девушки. Испуганный голубой взгляд и поджатые губы.

– И его, – добавляет она.

Между ней и Джокером всего пара метров. Если он решит убить ее, Лев прикинул, защитить он ее не успеет.

– Какие вы милые. Элина, отпусти ее. Зря не поела мяса, у меня отличный повар.

Рита сорвалась с места и подбежала к нему. Обняла, забыв о том, где находится. Лев потом отругает ее за беспечность, но сейчас это только на руку. Тихо шепнул:

– Выход прямо по коридору, железная коричневая дверь. Когда дам команду, беги туда и по моим следам к лесу, там затеряешься.

Грозный взгляд. Она не хочет его бросать, не оставит здесь одного. Но молчит, не говорит это прямо.

– Помнишь свою главную задачу? Выполни ее, – короткое прикосновение губ ко лбу.

Лев вдохнул любимый запах лета до боли в легких и, сделав короткий шаг вперед, завел девушку за спину.

– Я отпустил девочку. Отдай бумаги, – Джокер вытянул вперед руку, закованную в плен черной кожаной перчатки. – Элина, подай пистолет. Хочу посмотреть, что за игрушку мне принесли.

Рита

Он здесь. Сердце то начинало радостно биться, то замирало от страха. Его глаза. Они пугали. Холодные и обреченные, Лев пришел за ней и, если потребуется, готов умереть. Рита поняла это по жестам, судорожному вдоху и короткому поцелую.

Бледность лица пугающе контрастировала с яркой рыжиной волос. Последний взгляд, и она за спиной. Под защитой своего Льва.

Смотреть, как он послушно достает папку и идет к Джокеру, как недостоверная копия Эльзы подает тому пистолет с глушителем – нет сил. Но Рита знала, что запомнит каждое движение, каждый вдох. Это страшный момент навсегда останется в ее памяти.

– Хорошо, очень хорошо.

Одной рукой Джокер берет папку, другой пистолет. Небрежно поигрывает им и дулом подцепляет край. Открывает первую страницу. Маска скрывает лицо, нельзя понять, что он думает или чувствует в этот момент. Доволен ли он тем, что получил или нет. Отпустит он их, как и обещал, или навсегда оставит здесь безжизненные тела.

Лев. Прямая спина. Ровное дыхание. Вытянулся по струнке, сосредоточен и готов ко всему.

Бесконечно тянутся минуты тишины, пока Джокер с дотошностью бухгалтера просматривает бумаги. Рите кажется, что она слышит тиканье часов на руке Элины.

Она едва не подпрыгнула на месте, когда Джокер с хлопком закрыл папку и положил ее на стол, продолжая поигрывать пистолетом.

– Это хорошее оружие. Зачем ты принес его в мой дом?

– Ты похитил мою невесту. Думаешь, я настолько глуп, что понесся бы сюда сломя голову, не прихватив защиту? – ответ обжигает иронией. Лев не сдается.

– Нет. Но ты достаточно глуп, – щелкает предохранитель, – чтобы принести мне поддельные документы.

Лед. Кажется, на нее вылили ушат ледяной воды и выставили на январский мороз. Дрожит все тело. Рита закусила губу до боли. Ошибка. Быстрый взгляд в сторону двери, но подошвы зимних кроссовок будто прилипли к полу. Ноги немеют и не хотят двигаться.

Нет, она не хочет. Она не оставит его здесь умирать. Просто не может.

Как в замедленной съемке, Джокер вытягивает руку с пистолетом. Лев не двигается.

– Забавно. Когда-то ты просил всех и каждого убить тебя. Десять лет, Лев. Прошло десять лет. Ты все еще готов умереть? В тебе все так же кипит жажда забвения?

Что-то есть в этом красивое и даже романтичное. Мы можем годами молить о смерти, но она приходит именно в тот момент, когда наша жизнь обретает смысл. Когда мы боимся потерять те крупицы существования, которые имеем. Когда каждый наш вздох становится по-настоящему ценным.

– Отпусти ее, – короткий ответ Льва. – Отпусти ее и делай со мной все, что хочешь.

Звук молнии. Лев расстегнул куртку и сделал шаг вперед. Рита прикрыла рот ладонью, сдерживая вскрик, когда дуло пистолета уперлось ему в живот.

Тишина. Лев и Джокер глаза в глаза.

– Рита, уходи, – тихий рык.

Вместо того чтобы рвануть к двери, ноги сами понесли ее к нему. Горячие слезы на щеках. Нет, она не допустит. Это невозможно. Так нельзя.

Только за два шага до него ее остановило злое:

– Уходи, я сказал!

Лев

Какого черта она делает? Он же все сказал. Объяснил. Пока она здесь, даже попытаться выкрутиться невозможно. Пока Рита в комнате, у него связаны руки.

– Браво. Красивый жест, Лев, – ирония в голове Джокера пробирает до костей. – Думал впечатлить меня? Рассчитываешь на правильный хэппи энд?

Ледяной стрелой по мыслям пронеслось это «хэппи энд». Тот день. Та ночь. Тот самый склад и тот выстрел. Эльза.

– В жизни нет места хэппи энду. Потому что конец – это всегда грустно…

Договорить не дали. Звон разбитого стекла. Крик, топот ног. За ним следили и решили брать особняк штурмом. Идиоты.

Даже жаль, что последняя эмоция в его жизни – злость.

Выстрел. Боль. Крик. Падение. Страх. Дым, нет, паралитический газ.

Свет на секунду потух и включился на крике Джокера:

– Уходим!

Нежные руки, слезы. Под спиной жесткий пол.

– Лев, нет… что же делать… не умирай, пожалуйста. Только не сейчас…

Лицо Риты размыто, как будто он видит его через стекло в дождливый день. Боль во всем теле, что-то мокрое и липкое на животе и под ним – кровь. Навылет. Разумеется, ведь Джокер выстрелил в упор, почти дулом к коже.

– Салфетка, – еле выговорил. – Скорее…

– Что? Лев!

Рита в панике мотала головой, не понимая, о чем речь. Слезы текли по лицу, искусанные до красноты губы.

– Салфетка. Прикрой лицо салфеткой… газ… вреден…

Темнота.

Глава 31

Рита

За дверью пугающе завывал февральский ветер, который с каждой минутой превращался в мартовский. Ногам тепло в не убиваемых жизнью и работой тапочках-единорожках. Для долгого сидения за компьютером пришлось купить удобное кресло, а стол чуть приподнять – давит.

Рита улыбнулась и провела рукой по заметно округлившемуся животику. С событий в доме Вольского прошел месяц. Целый месяц, наполненный удивительными вещами и временами грустью, тянущей в груди.

Воспоминания вспышками в памяти.

* * *

Она очнулась в больничной палате. Рядом тот же хитроглазый доктор, который осматривал ее после обморока и волшебным образом определил беременность.

– Что с ним? – вскочила и поморщилась от боли. В тот момент Рита не знала, о ком спрашивала: о Льве, о ребенке или обо всем сразу. Все ценное и важное смешалось в один вопрос.

– Барышня, вам достался очень