На все времена - Джуд Деверо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но вел я себя в последнее время совсем не как принц.
Его слова разрушили чары, и Тоби, вспомнив их спор, сказала:
– Думаю, нам пора спускаться вниз.
– Я хочу тебе кое-что показать, – удержал ее Грейдон и протянул свернутый в трубочку листок пергаментной бумаги, перевязанный голубой лентой.
Тоби развернула свиток. Это оказался документ, написанный каллиграфическим почерком на ланконианском языке. Внизу стояла жирная черная подпись, скрепленная восковой печатью.
– Что это?
– Если в двух словах, это свобода Дейра. Он может жениться на ком хочет, и это не повлияет на наследование титула и земель семьи. Его отец – старик вспыльчивый, если бы король ему не пригрозил, лишил бы своего сына наследства, выбери он себе неподходящую жену. Все перешло бы в этом случае к кузену Дейра, довольно мерзкому типу, и Дейр не хотел стать причиной упадка своего очень древнего и достойного рода.
– Это ты заставил его отца подписать бумагу?
– Да, через Рори. Я сделал бы это еще несколько лет назад, если хотя бы догадывался, что Дейру не нравится невеста, которую выбрала для него семья. Но он никогда не жаловался.
– А Лоркан никогда не упоминала о своих чувствах к Дейру, хотя я и пыталась ее разговорить.
Тоби посмотрела на Грейдона, и он сказал:
– Прошу прощения. Эти последние несколько дней были…
Она приложила палец к его губам.
– Сегодня вечером мы Табита и Гаррет, а вовсе не иностранцы, кардинально не подходящие друг другу.
– Мне это нравится. – Грейдон подставил руку, чтобы Тоби на нее оперлась. – А завтра… к черту завтра.
Они пошли вниз, и когда почти спустились, все вдруг разом замерли и воззрились на них. Сильнее всех отреагировала Виктория: посмотрела на Тоби так, как будто никогда в жизни не видела ничего подобного. Ее лицо выражало потрясение, но и еще что-то… Узнавание? Тоби не могла не удивиться.
Трое других гостей отошли назад и предоставили Виктории возможность сполна насладиться видом молодой пары на лестнице. А пара, несомненно, была красивая! Черный фрак демонстрировал широкие плечи и узкую талию Грейдона, панталоны облегали мускулистые ноги, накачанные за годы езды верхом на непокорных лошадях. Что до Тоби, то она была обворожительна. Белое платье, тонкое, как паутинка, идеально подходило к ее фигуре. Глубокое декольте, намек на прозрачность, ткань, скользящая по бедрам, – все это, казалось, было создано специально для нее.
Все будто остолбенели в ожидании вердикта Виктории. После нескольких долгих секунд она повернулась к Калебу и тихо сказала:
– Вот так я буду одета на нашей свадьбе.
В глазах Виктории было столько любви, что всем присутствующим показалось, что они стали свидетелями чего-то очень интимного. Калеб чуть заметно улыбнулся и отвесил поклон – как, наверное, поступил бы мужчина во времена Джейн Остен. Виктория в ответ сделала безупречный реверанс.
После этой милой сценки все заговорили разом – в основном о том, что Тоби и Грейдон выглядят потрясающе. Виктория взяла Тоби под руку и отвела в угол гостиной.
– Я знала, что ты придумаешь что-нибудь сногшибательное. Но, дорогая, – понизила она голос, – в следующий раз не надевай эту нижнюю юбку. Надо показывать то, что у тебя есть, пока оно есть. – Она подняла взгляд. – Калеб, дорогой, а что, шампанское у нас уже кончилось?
Четверо старших гостей собрались возле шкафа, где Кен организовал некое подобие винного бара.
Грейдон подошел к Тоби сзади.
– Виктория поблагодарила тебя за труды?
– Да, в некотором роде. И сказала, что мне следовало надеть меньше нижнего белья.
– Какая мудрая женщина!
– Этого не будет, – твердо заявила Тоби.
Они присоединились к остальным. Обед прошел очень успешно. Стол сервировали так, как это было принято в восемнадцатом веке: все основные блюда были выставлены на стол, а десерты стояли на буфете. Как только покончили с супом – это был гороховый, с огурцами и мятой, – Кен унес супницу. Затем шли мясные фрикадельки с анчоусами и кайенским перцем, палтус в вине с грибами, моллюски под соусом из вермута, устрицы на волованах под сливочным соусом и маленькие фаршированные перепела, нежные внутри и покрытые снаружи хрустящей корочкой. Все это гости накладывали себе сами. На столе было также несколько видов овощей, приготовленных по отдельности, каждый вид – с собственным соусом.
Все ели с аппетитом, подкладывая себе добавки.
– Вот это, я понимаю, еда! – сказал Калеб и разразился обличительной речью в адрес пиццы, гамбургеров и даже сандвичей.
Тоби ожидала, что с ним начнут спорить, но все согласились. Фактически они четверо, казалось, были согласны во всем. Даже бывшие супруги, Виктория и Кен, не обменивались язвительными замечаниями: между ними вообще не возникало разногласий. Каждый говорил о том, чем занимался в последние недели, но в центре внимания оказался доктор Хантли. Он увлек всех рассказом о том, как в 1806 году капитан Калеб познакомился с Валентиной. Капитан вернулся из очень выгодного плавания в Китай раньше времени и обнаружил, что строитель его нового дома празднует в нем собственную свадьбу.
– Капитана это так раздосадовало, что он взял бочонок рома и ушел в мансарду… помедитировать.
– Похоже, он был зол и хотел напиться, – прокомментировал Кен.
– Это зависит от точки зрения, – улыбнулся Калеб. – Капитан пробыл в мансарде совсем недолго, когда туда поднялась… – он посмотрел на Викторию, – очень красивая женщина. На ней было вот такое платье. А поскольку капитану доводилось бывать в местах, где люди не столь чопорны, как в Америке, он подумал, что она не… вполне респектабельная. И его легко можно было понять. Он… гм… он…
– Начал к ней приставать? – предположила Джилли.
– И довольно, скажем так, активно. И она согласилась.
– В самом деле? – удивилась Виктория, которую история буквально ошеломила. – Просто так взяла и сказала «да»?
– По крайней мере капитан подумал, что она согласна, – сказал Калеб со странной улыбкой. – Но на самом деле это было не так. Однако она сумела уговорить капитана снять одежду.
– О боже! – ахнула Джилли.
– И что же было дальше? – Виктория подалась вперед, глаза ее сияли от предвкушения.
– Валентина Монтгомери взяла одежду капитана, вышла из комнаты и заперла за собой дверь. Внизу, на свадьбе, было так шумно, что капитана услышали и выпустили только наутро. К тому времени он чуть не замерз до смерти.
Калеб посмотрел на собравшихся с таким выражением, как будто ожидал от них сочувствия, но вместо этого услышал взрыв смеха. Наконец Тоби перевела дух и заключила:
– Как я понимаю, тогда-то они и влюбились друг в друга до безумия.