Американская финансовая элита. Несостоявшееся мировое господство - Сергей Николаевич Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кое-что напоминает о прежних кризисах, например, безработица, но, она почему-то сосредоточена в основном в странах, которые до вступления в тесный контакт с США или с Европейским Союзом, не имели ее в таких масштабах.
А самой отличительной чертой современного кризиса, является, наличие неограниченного количества денежных средств на рынке. При этом их объем на рынке определяется решениями узкого круга лиц из представителей американской финансовой элиты, облеченных правом на печатание американских долларов.
Самым странным является то, что появившись в отчетах Федеральной резервной системы, напечатанные доллары сразу исчезают, в черных дырах банковских структур.
Необычно в этой операции является факт, что деньги почти не приходят в экономику, то есть туда, куда обычно шли при всех ранее существовавших кризисах, чтобы вливаниями оживить и оптимизировать цепочку деньги-товар-деньги.
Они не выходят и на обычный потребительский рынок, где их появление обязательно вызвало бы колебания цен.
Может сложиться впечатление, что они, или вообще не были выпущены, то есть нашли отражение только в отчетности ФРС, или ложатся куда-то мертвым грузом, после проведения финансовых спекуляций с их участием.
Западные борцы с кризисом, имитируют бурную монетарную деятельность, собираются на многочисленные совещания, потом решают, в дополнение к этим исчезающим деньгам, напечатать новые и говорят миру, что без этого невозможно выйти из кризиса.
Они приводят столько доводов о необходимости их печатания, что сначала им верили, но со временем, вера постепенно улетучилась, потому что не было никаких результатов в экономике, от их печатания и вливания в банковские структуры.
А поэтому вопросов на тему, а что же это за явление – современная экономика и сопровождающий ее, необычный кризис, становится все больше, а объяснений и ответов на них, от борцов с кризисом, нет и не предвидится.
По всем признакам имеет место нестандартная для экономистов ситуация и напрашивается и вывод – что может и подходы к пониманию современной экономики, тоже должны быть не совсем обычными. То есть, не совсем привычными, а может даже абсурдными, с традиционной точки зрения экономистов, воспитанных на идеях К.Маркса, А.Смита и Кейнса.
То есть, для объяснения кризиса, следует отвлечься от привычных схем используемых современными экономическими аналитиками или, и даже, для чистоты рассуждений, упростить их до элементарности.
Вероятно, начать следует с того, что отбросить сопутствующие современному кризису финансовые махинации и мошеннические спекуляции с недвижимостью, которые стояли в самом его начале, а наделав много шума, стали своеобразной дымовой завесой, были широко разрекламированы и объявлены основной причиной кризиса.
Затем сделаем предположение или лучше сказать, допущение, что разоблачения мошенников, просто совпали по времени с началом кризиса, но не имеют к нему прямого отношения. Разве что они могли послужить своего рода катализатором в последующих событиях, потому что в озвученные обществу лопнувшие мошеннические фонды и трасты, стекались напечатанные и прочие свободные денежные средства, которые не находили себе применения в экономике. А направлено было в подобные организации немало средств, потому что обнародованные размеры мошенничества просто потрясали воображение мирового сообщества.
Кроме того, как показывает опыт, мошенникам, работающим в периоды неустойчивого развития экономики, обычно отводится роль в конце цепочки, когда не воровать просто грешно, но ни в коем случае, не в начале. То есть мошенники просто наживаются на кризисной ситуации, созданной кем-то.
Учитывая необычность экономических проявлений в современном кризисе, кроме очищения процесса от указанных выше сопутствующих явлений, следует применить и совсем нестандартные подходы. Может показаться, что это ставит все с ног на голову, но это поможет объяснению процессов, происходящих в экономике.
Необычность подхода в том, что рассуждения следует начать с конца цепочки, то есть начать не с производства и финансового капитала, не с состояния доллара, как принято по всем традициям, а приглядеться внимательнее к конечной фазе экономического цикла – к потреблению.
В конце концов, это не так уж и необычно, потому что все в экономике, появляется и существует только для того чтобы его представили и продали на потребительском рынке и, именно рынок, формирует в последующем экономику, соответствующую тому или иному рыночному моменту. Мы как-то забыли, что не торговые пути или машины определяют спрос, а потенциал потребительского рынка определяет будущее экономики в том или ином регионе.
Этот тезис подтверждается тем, что не великие морские открытия перевернули экономику, а неотвратимость экономической стагнации толкнула спонсоров на поиск новых путей и на финансирование мореплавателей. Они финансировали свои рыночные ожидания на будущий потенциальный или отложенный спрос.
То есть примем тезис, что современная экономика была выстроена под созданный кем-то, ныне существующий потребительский рынок.
При первом же взгляде на потребительский рынок обнаруживаются интересные отступления от известных правил.
По всем законам процесс потребления должно быть единым, и при этом – многослойным. И все люди из разных слоев, каким-то образом должны участвовать в процессе производства, а потом потребляют то, что они все вместе произвели.
Кто-то покупает дорогие товары, кто-то дешевые, но на одном общем рынке.
В современном потребительском рынке, все вроде бы выглядит похоже на традиционный, то есть, на первый взгляд все, как бы благополучно и совершается в соответствие с выработанными веками правилами.
Никто и нигде не сжигает товары, чтобы поддержать цены на каком-то приемлемом для производителя, уровне, а это означает, что все произведенное, потребляется.
Нет недостатка в товарах.
Цены практически стабильные, конечно, с учетом обычной инфляции.
То есть, кризиса вроде бы и нет.
Однако, при более скрупулезном подходе, обнаруживается, что рынок потребления хотя и многослоен, но не так уж монолитен – он просто не является единым.
А если приглядеться внимательнее, то обнаруживается, что в западной экономике, наиболее затронутой монетарными преобразованиями, существуют, по крайней мере, два рынка и, самое интересное, что они в процессе производства и потребления почти не пересекаются, то есть не коррелируются – не связаны друг с другом, и все больше удаляются друг от друга.
Но самое необычное в том, что денежная емкость одного из рынков потребления, который представлен приблизительно 5% общества, сопоставима с емкостью другого рынка, где присутствуют 95% прочих членов общества. О точности цифр можно дискутировать, но порядок примерно таков.
Вышесказанное хорошо прослеживается на простых примерах, например, никого уже не удивляет, что жареный кусок мяса или гамбургер для простого человека стоят 5 долларов, а кусочек мяса размером с мадагаскарского
