Сказка о справедливости - Петр Рингсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тибальд и Леяль вынырнули из небытия. Внизу расстилались участки строящегося Фэйри-Града, вокруг них кружились волшебные замки, а они все смотрели друг на друга и молчали, ведь все слова уже были не уместны.
Часть четвертая. Высшая справедливость и ее жертвы
Глава первая, в которой Тибальд творит как умеет
Тибальд и Леяль поселились в Скалистом Чудестоке. С одной стороны, в нем, конечно же, же надо было есть и тратить на это время. Но с другой стороны, чудесток был частично создан феей, и, по мнению обоих велфов, был самым красивым местом Фэйри-Града. Но велф – не велф, если он не одержим идеями, мыслями, фантазиями, мечтами и планами, а для влюбленных первым планом было построить свой дом в Чудестоке Единения. Как вы, наверное, помните, Чудесток Единения служил строительной площадкой Фэйри-Града. Большинство чудестоков брали свое начало именно здесь. Больше всего он напоминал пчелиные соты. Каждый участок или ячейка походил на какой-то из существующих или еще не существующих чудестоков в миниатюре.
Новоприбывшие начинали экспериментировать на одном из новых участков. Еще не определившись, кто они, зачем в Фэйри-Граде и чего желают, новички долго трудились, воплощая свои мечты в реальность. Это было нелегко – дейнианты были своенравными машинами и игнорировали большинство мысленных приказов или исполняли их не так, как хотелось хозяевам, ведь надо было обязательно поверить всем сознанием в то, чего хочешь, а кроме того, дейнианты исполняли не все мыслеприказы одинаково охотно. Иногда проходили долгие месяцы, прежде чем молодой велф приобретал навыки управления своей волей и мог создавать что-либо свое, особое и неповторимое.
Леяль тренировалась уже десять месяцев, поэтому к тому временем, как они познакомились с Тибальдом, могла творить чудеса, подвластные велфу. Побывав на Уровне Любви, Тибальд и Леяль объединили свои сознания в одно целое, поэтому, неразрывно связанный с Леяль, Тибальд быстро научился всему тому, что умела она. Но на Уровне Любви произошло нечто гораздо более важное, чем обучение путешественника. Хоть Тибальд и Леяль выглядели по-разному и даже общались словами, а не сознанием, их души слились воедино: радость Тибальда была радостью Леяль, а печаль Леяль – печалью Тибальда. Поэтому, горячность и пылкость Тибальда стали качествами Леяль, а романтичность и вдохновенность Леяль передалась Тибальду.
Лишь единичным велфийским парам удавалась раствориться в Уровне Любви, созданном на одном из первых Креатетов и открывающем себя лишь по-настоящему любящим созданиям, но если это удавалось, то велфы становились связанными навеки.
Итак, вернувшись к их общему с Леяль участку, Тибальд начал отстраивать лес, превращая свои неясные мысли в расплывчатые ниязы, дубели, яблошни и приправляя это все статуями крылатов, забродов и хвостунов. Леяль же щедро громоздила картонные небоскребы. Ячейка начала быстро разрастаться, требуя жизненного пространства. Творчество пары больше всего походило на труд ребенка, только научившегося рисовать, истребляющего горы бумаги, на каждом листе рисуя только непонятную закорюку.
В конце концов Тибальду и Леяль перестало хватать места – каракули начали залезать на соседние участки. Правда, вскоре участок вернулся к своим первоначальным размерам, вернее, его уменьшил закон, запрещающий ячейкам принимать сколь угодно большие размеры, отнимая тем самым место у других ячеек. Тогда смышленый Тибальд повелел, чтобы их ячейка стала безгранично огромной внутри, оставаясь ограниченной снаружи. После сотен неудачных попыток его мыслеприказ выполнился (правда выполнился он странно – ячейка безгранично увеличилась в направлении северо-запада, и сжалась в два раза в перпендикулярном направлении, превратившись в бесконечно вытянутый эллипс), и теперь у Тибальда и Леяль появилось неограниченное пространство для колдовства в своей деформированной ячейке. Но спустя некоторое время влюбленные начали понимать, что бескрайний лес, населенный куклами – не совсем то, к чему они стремились.
– Не ты первый, не ты последний, – рассмеялась Фития, которую пара пригласила в гости и попросила совета. – Леяль, а ты-то что? У тебя ведь получался, и даже очень здорово, Чудесток Цивилизации.
– Нам хочется творить, – вскричала Леяль, – а не заниматься мелочами.
– А вы сами подумайте, захотели бы вы здесь жить? Знаете что? Начните с маленького клочка, но поставьте на этом клочке домик и обещайте себе жить только в нем. Потом домик можно превратить в небоскреб или дворец.
Тибальд и Леяль переглянулись. Идея была отличной. Во всяком случае, стоило попробовать. Им очень не хотелось уничтожать дело своих рук, но … жить в городе, населенном призраками, было не очень приятно. И они все начали сызнова.
– Давай построим что-то одно, но так, чтобы не стыдно было показать нашим друзьям! – предложила Леяль.
– И эта вещь будет домом, в котором мы будем жить, – подхватил Тибальд.
Решили начать с небоскреба, который наш путешественник уже видел, когда впервые посетил Чудесток Единения. Этот небоскреб построила Леяль еще до того, как получила беспокойный характер своего любимого, поэтому он был похож на другие небоскребы в Гории. Итак, Тибальд зажмурился и дал своему воображению представить идеальный вид этого здания. Это был нелегко, ведь человеческая фантазия всегда норовит улететь в неизведанные дали и потеряться там, блуждая бесконечно. Кроме того, дейнианты выполняли некоторые приказы более охотно, а некоторые – менее, и при создании нового, строитель должен был чувствовать их отклик и творить вместе с ними.
После долгих попыток через несколько дней небоскреб начал походить на гигантское дерево, он пустил корни, а его крона подпирала небеса. Но похож он был только отдаленно. Тут и там из дерева вылезал кусками бетон, а иногда белело окно, закупоренное изнутри древесиной. Более того, некоторые части этого чудо-дерева оставались туманными. Велфы пока не смели ночевать внутри небоскреба, спали вповалку на траве, благо трава – это то единственное, что было реальным. В их ячейке царило вечное лето, так что они не замерзали, но очень уж им хотелось иметь свой собственный дом, поэтому надо было торопиться.
Следующим шагом было исследовать все дерево и доделать то, что не было продумано с самого начала. Этим занялась Леяль, а Тибальд, одержимый жаждой строительства, пытался достроить небоскреб изнутри. Он решил создать лифт в шахте внутри дерева, в которой струя воздуха поднимала гостя вверх, подчиняясь мысленному приказу. Затем он решил улучшить лифт, позволяя ему достигать и толстых веток, но ведь для этого надо было изменить само дерево. Тибальд вылетел наружу и попытался утолщить одну из
