Палач желаний - Александр Андреевич Лобанов

— Я обещал, что помогу ей. И шанс на это есть. От того, что мы её убьём, Оркестру не полегчает, — холодно и устало звучал Глагол.

— Один шанс. Ты меня знаешь, я не дам рискнуть жизнями людей, — припечатала мисс Спектр.

Короткий разговор. Такой же каким оказался и туннель, какой оказалась и ужасная мысль: «А ведь его можно было спасти… Уроборос, я про него забыл».

Туннель привёл нас в очередную пещеру с тускло фосфоресцирующим озером. По тому, как в тусклом свете исказилось в улыбке лицо Глагола, я понял, что это наш шанс выбраться.

Радость закончилась в тот момент, когда у нас за спиной прогремел взрыв. До нас донеслось лишь тяжелое дуновение взрывной волны и облако каменной пыли. А позади послышался грохот камней и скрежет металла. Короткий взгляд на видео с дронов показал, что половина наблюдателей уничтожена, а вторая отслеживает, как разрывы в металлическом теле Брауни быстро оплывают и зарастают. При этом тело техно-змеи становится уже, чтобы протиснуться в пещеру. Брауни не желала отступать! Неужели она опасается того, что мы можем сделать?

— За мной, — и Глагол по колено вошёл в воду.

Вновь его отражение отсутствовало, а с нашими он проделал тот же фокус, который я некогда видел в своей ванной — вырвал их из зеркальной глади воды, заставив нас нырнуть в разрыв зеркального мира, пока двойники корчились от боли в реальности. И это всё в те мгновения, когда из туннеля с шипением показалась исполинская голова змея.

Стоило мне рухнуть на отполированную поверхность пола зеркального мира, как буквально физически почувствовал отпускающее меня напряжение. Но если тело расслаблялось, то в разуме пульсировала мысль, которую я не хотел, и от которой не мог отмахнуться: «Если эти психи сгинут, то мне, может, и не придётся увольняться? А ведь они могут помереть… Возможно, им кто-то в этом даже поможет?» И чтобы перебить мысль, я небрежно заговорил:

— Даже не верится, что мы выбрались! Проекция картины не сработала, а портал в зазеркалье помог! — я прислонился затылком к прохладному полу. — Странная эта аномальная пещера. Никаких воплощений или аномальных образований.

— Все аномальные локации отличаются. Эта была просто не активирована — никто не знал, чего ожидать, вот там ничего и не было. А ожидай мы монстров, то могли бы быть полуразумные арахниды-фашисты или что-то похуже, — мисс Спектр оправила одежду.

— Понял. Меньше знаешь — крепче спишь. Именно поэтому начальство и не объясняет всё подчинённым — защищает. Глагол, ты по такому же принципу работаешь?

— Знание — сила, её нужно заслужить.

— Нам придётся разделиться, — прервала поток пустой болтовни мисс Спектр. — Глагол, выведи нас в реальность. Мы должны подготовиться к противостоянию с Брауни. А тебе нужно поспешить в бункер, если ты хочешь усмирить её без крови.

— Нет, нельзя. Необходимо держаться вместе, — вновь услышал собственный голос. И вот тут мне стало на самом деле не по себе, ибо говорить подобного не желал. Я хотел выбраться.

— Почему? — нахмурилась мисс Спектр, и даже на лице Глагола читался вопрос.

— Через бункер Глагола мы сможем выйти сразу на базу Критиков без лишнего ожидания и блуждания. Неизвестно, где нас выкинет, если мы выйдем через зеркала. Да и только Глагол сможет проследить обратный зеркальный портал в ту пещеру.

Доводы были не особо убедительны, но оспорить их не успели, ибо стоило мне договорить, как зеркальную стену, которая показывала мир через озеро в пещере, пробили клыки Брауни. Металлические лезвия в прямом смысле слова пропороли границу миров и появились в зазеркалье.

Звук крошащих во рту зубов ознаменовал то, как Брауни вспарывала границу миров, расширяя себе проход. Но ведь это не должно быть возможным? Не должно… Или она научилась у Глагола? Но я всё равно не понимаю… Мысли мелькали, пока я одним рывком поднимался на ноги.

— Уходим, — поднялся Глагол. — Мой бункер ближе, чем кажется. И лучше встретить Брауни там, чем в случайном месте. А если всё пойдёт плохо… я возьму её на себя. Обещаю.

Глагол побежал. А я поймал себя на мысли, что Глагол уже в который раз что-то обещает, а от Системы ни одного сообщения. От неё вообще нет никаких сообщений, кроме помех. А ведь раньше в зазеркалье всё было нормально… Но думать и одновременно бежать, не очень получалось.

Мы следовали за Глаголам по зеркальным туннелям, стараясь не скользить на зеркальном полу, не смотреть на мелькающие по сторонам образы реальности, а также не думать, что обезумевший киберзмей пытается пробраться за нами в этот мира, а затем и в любой участок реальности.

Глава 12. Или чем опасны незнакомые порталы? Часть 2.

Точку назначения мы сначала услышали, а не увидели — грохот водопада разносился далеко окрест. А затем мы выбежали на берег зеркального озера, и мне пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть от блеска. Показалось, что в бассейне озера плещется не жидкость, а множество мелких, идеально огранённых алмазов, которые мощнейшим прожектором подсвечивали снизу.

— Нужно пройти через водопад — он позволит зайти глубже в этот мир, в пространственный карман, где я спрятал бункер!

Намекая на то, что нам стоит поспешить, за спиной в отдалении раздался грохот рушащихся зеркальных громад. Казалось, сам звук осколками кромсает разум и тело. И боль усиливалась от осознания, что Брауни всё ближе.

Глагол чуть отступил и быстро зашептал:

'Я сжигаю сам себя, дабы возродиться,

Но огонь убьёт меня, тьма в душе клубится.

Поглощают зеркала проклятую душу,

Нет спасенья для меня, обещанье не нарушу.'

Короткий напев сопровождался движением рук, словно Глагол пытался повернуть мир перед собой. И что самое удивительное, у него это получалось. Дымка тумана, что окутывала мир, заклубилась и стала плотнее. Из водной глади стали вырываться одно за другим зеркала и кружиться над головой Глагола. И если поначалу это было даже красиво, то после стало жутко, ибо зеркала стали сталкиваться и разбиваться с треском, а сотни осколков ускоряли круговорот, отражаясь сами в себе. Жуткая тьма из-за пределов тех далей, куда может заглянуть реальность, выглянула к нам. А Глагол всё быстрее закручивал зеркальную реальность, вплетая потоки воды, льда и прочих отражений.

А затем, разнося зеркальный свод, ворвалась Брауни. Глагол ударил в тот же момент. Мириады осколков ножами впились в металлическое тело, пытаясь разорвать огромную тушу на тысячи отражений. Каждое отражение пыталось исказиться. И всё это создавало огромный лабиринт, в котором терялся единый образ.

Финала я уже не видел. Заплыв длиною в два десятка метров, я преодолел на одном дыхании и с закрытыми глазами. Хотя должен признать, что плыть было комфортно. Жидкость не была мокрой или твёрдой — она ощущалась приятно-обволакивающей, и казалось, что она пыталась что-то шептать. Но мне было слегка не до того, чтобы прислушиваться. А затем на меня обрушилась прозрачность.

— Я начинаю недолюбливать зеркальное измерение, — пробормотал, обнаружив себя на полу в каком-то небольшом гроте, рядом с уже поднимающимся Глаголом и приходящей в себя мисс Спектр.

Поднимаясь, вновь поймал себя на том, что пальцев на одной руке семь, а на другой сразу девять. Но стоило протереть глаза, как всё опять стало нормально.

— Это место входа. Сама база за дверью. Я так и не смог завязать проход на зеркало в Галерее, но теперь это даже к лучшему: если Брауни прорвётся, то не помешает вашему отступлению.

— Нашему? — ухватила суть мисс Спектр, когда мы преодолели дверь в хрустальной стене и в самом деле оказались в бетонном коридоре, а после и на лестнице ведущей куда-то вверх. — А как же ты?

— Я сделаю всё, чтобы помочь Брауни. Я это пообещал. И если потребуется, то пожертвую собой, чтобы привести её в чувство! — от преданности, что звучали в словах Глагола, мне стало жутко.

Это было ненормально. Далеко не нормально. И при этом я его понимал. Кажется, даже завидовал. И, несомненно, желал ему удачи, пускай ради своей одержимости менее суток назад он меня чуть не убил.

— Мы тебе поможем, — эти слова дались мисс Спектр с явным трудом. — Но если у тебя не получится, то ты пойдёшь с нами. Не обесценивай жертву Оркестра.

В ответ лишь тишина. Но мисс Спектр не стала довольствоваться этим, и вокруг неё начала формироваться аура решимости, от которой невольно захотелось встать по стойке смирно и соглашаться со всеми приказами.

— Обещай, что пойдёшь