Шторм из тени - Дэвид Вебер

– С другой стороны, мне действительно жаль, что ты не можешь отведать здешнюю кухню. Тимбл находится прямо на берегу океана, и дары моря, на которые они смотрят как на обыденные, действительно невероятны. У них здесь есть кое-что, что они называют 'омарами,' даже если они ничем не напоминают наших – да и, что уж говорить, тех что обитают на Старой Земле, – и они жарят их, затем подают их с обжаренными в масле грибами и перцами, облитыми лимонным соком и чесночным маслом, с хлебом из одного из их местных злаков. Объедение! И если бы только я была Хонор, то съела бы все, что захотела. Пока…

Она прервалась, поскольку красный огонек замигал в углу ее терминала. Она замерла на пару мгновений и вставила другой ключ, и лицо Билла Эдвардса появилось перед ней.

– Да, Билл?

– Я сожалею, что потревожил вас, мэм, но пришел срочный неотложный вызов.

– От кого? – хмуро спросила Мишель.

– Это – конференц-запрос, мэм – от адмирала Хумало и баронессы Медузы.

Мишель почувствовала, как округлились ее глаза. Сейчас –час или два после местной полуночи в Тимбле, и штат Хумало уже скоординировал расписание своих работ с губернатором. Так что же им двоим могло понадобиться от нее в столь поздний час?

«И я не думаю, что мне понравится ответ на этот вопрос», – подумала она.

– Они запрашивали визуальное подтверждение? – спросила она Эдвардса, вытирая одной рукой короткие, все еще влажные волосы и задаваясь вопросом, как ее голос мог казаться настолько спокойным.

– Нет, мэм. Фактически, губернатор и для себя не давала подтверждения, и она определенно сказала, что это удовлетворит и вас, чтобы поддерживать только аудио-связь.

– Хорошо, – уголок рта Мишель предательски подернулся. – Крис точно убьет меня, если я позволю кому-либо увидеть, что я валяюсь без дела, в сладостях во время конференц-связи с другим флаг-офицером и имперским губернатором. Или это, или мне придется на себе испытать его неизлечимо укоризненный взгляд! Разрешение получено, Билл, будь добр, выведи вызов через терминал.

– Хорошо, мэм.

Эдвардс исчез, замененный почти сразу разделенным экраном. Один сектор показал лицо Аугустуса Хумало, в то время как другой вывел изображение герба баронессы Медузы. Хумало был все еще в униформе, хотя и без мундира, и Мишель знала, что они оба видели на своих экранах щит и пересекающиеся стрелы «Артемиды» с наложенными с двумя звездами ее ранга вместо нее самой.

– Добрый вечер, адмирал. Добрый вечер, губернатор, – сказала она.

– Кажется вы имел ввиду «Доброе утро», миледи? – ответил Хумало с натянутой улыбкой.

– Именно это я и имела в виду. Хотя мы все еще живем по мантикорскому времени на борту кораблей, – улыбнулась Мишель в ответ, затем откашлялась. – Тем не менее, меня терзают смутные сомнения, почему вы оба внезапно захотели пообщаться со мной так поздно, сэр.

– Технически, я действительно не считаю, что мы и вправду должны были, – ответил голос баронессы Медузы. –Фактически, как мне видится, единственная причина, по которой мы не стали ждать до завтра, – это лишь малая толика человеколюбия.

– Звучит зловеще, – сказала Мишель, осторожно подбирая слова.

– Почтовое судно пришло от Терминала Рыси около двадцати минут назад, миледи, – сказал Хумало. – Со срочным сообщением. Похоже, что три стандартных недели назад адмирал Вебстер был убит на Старой Земле.

Мишель сделала резкий вдох. На мгновение показалось, что это Хумало высунулся из терминала и огрел ее. Шок был настолько же острым, насколько полностью неожиданным. И вслед за ним обрушилась невосполнимая боль утраты. Семьи Вебстера и Хенке были близки – сестра ее отца вышла замуж за нынешнего герцога Нового Техаса – и Джеймс Боуи Вебстер был ее неродным дядюшкой с тех самых пор, как она была еще маленькой девочкой. Он был одним из тех, кто активно поощрял ее делать карьеру на флоте, и, несмотря на приличную разницу в возрасте, их отношения остались близки и после ее выпуска с Острова Саганами, хотя их различные обязанности и назначения и вынуждали их поддержать отношения лишь в переписке. И теперь…

Она моргнула горящими глазами и резко покачала головой. У нее не было времени, чтобы думать о личных аспектах этого.

– Как это произошло? – категорически спросила она.

– Это все еще расследуется, – Хумало был похож на человека со ртом, полным кислой хурмы. – Тем не менее, пока что было определенно установлено то, что его застрелили с близкого расстояния на общественном тротуаре, – по сути, перед Оперным Театром! – никем иным, как личным водителем посла Хевена в Лиге.

– Мой Бог! – Мишель уставилась на изображение Хумало.

– Действительно, – ответил голос Медузы. – Грегор и я все еще разгребаем официальную корреспонденцию и отчеты, которые сопровождали ее. После всего, что мы до сих пор видели, я задалась вопросом, не является ли это очередным применением чего-бы-то-ни-было, что они использовали при покушении на герцогиню Харрингтон.

– И, могу я спросить, почему же, мадам губернатор? – голос Мишель обострился от воспоминаний о Тиме Меарсе и его смерти.

– Поскольку убийца стрелял в него прямо перед полудюжиной камер видеонаблюдения, по крайней мере, двумя или тремя полицейскими и собственным телохранителем адмирала Вебстера. Если и это не составляет атаку смертника, то я уже не знаю, что это может быть.

– Но зачем хевенитам нужна смерть адмирала? – Мишель услышала жалобные нотки в своем голосе.

– У меня нет ни малейшей подсказки, почему они совершили это, – ответила Медуза.

– Как и у меня, – согласился Хумало, и Мишель откинулась, бешено соображая.

Джеймс Вебстер был одним из самых популярных офицеров во флоте, равно поддерживаемый как обслуживающим персоналом, так и общественностью Мантикоры. Бывший Первый Космос-Лорд, он способствовал перелому преступно глупого, политически лелеемого курса, жертвой которого едва не стала Хонор Харрингтон на Космической Станции Василиск много лет назад. А еще он командовал Флотом Метрополии в течение Первой войны с Хевеном. В течение последних стандартных лет он был послом Звездного Королевства в Солнечной Лиге, и из всего, что Мишель слышала, можно было судить, что он делал ту работу, точно так же как он делал все и всегда.

– Но это не имеет смысла, – выговорила она наконец. – Адмирал Вебстер был всего лишь послом, не служащим офицером. А Старая Земля и Хевен – вообще в разных частях галактики.

– Согласна, – сказала Медуза. – Вообще-то, если уж начать искать виноватых – не учитывая слишком уж очевидную связь с с Хевеном, – в моем списке подозреваемых на первом месте окажется «Рабсила».

– «Рабсила»? – глаза Мишель сузились.

– Они должны были бы быть необыкновенно тупыми – или сумасшедшими, – чтобы пытаться провернуть что-то вроде этого прямо в центре Чикаго, – возразил Хумало. – Но, – он продолжал, хотя и с неохотой, – если есть кто-либо в Галактике, у кого был зуб на Вебстера, то это – «Рабсила». Ну, ладно, «Рабсила», «Джессик Комбайн» и «Технодайн». Он выливал столько дерьма в СМИ Лиги на их попытки прикрыть все, что произошло в Монике, и мое впечатление – то, что на этом фронте дела у них развивались от плохого к худшему. Я согласен, что очень маленькая вероятность того, что они больше не могли выдерживать напор его ударов и решили что-то уже делать с этим, действительно существует. Достаточно тупо, особенно, в долгосрочной перспективе, но возможно. И, если честно, Господь свидетель, «Рабсиле» случалось влезать и в другие не самые умные ситуации, типа нападения на особняк Кэтрин Монтень или той операции на Старой Земле, когда они похитили дочь Зилвицкого.

– Я тоже об этом подумала, – согласилась губернатор. – И Вы правы, что его убивать его было бы действительно глупо для преступной группировки вроде «Рабсилы». Если, конечно, они не чувствовали себя настолько уверенно, что никто и никогда не сможет доказать их причастность к этому.

– Но… – начала Мишель, и вдруг осеклась.

– Но что, миледи? – спросила Медуза.

– Но для Хевена это – еще более глупый поступок, – указала Мишель. – Особенно, используя водителя своего собственного посла! Почему тот, кто использовал что-то на лейтенанте Меарсе, чтобы заставить его убить Ее Превосходительство, для убийства адмирала не нашел никого лучше водителя собственного посла? Какой смысл, владея неопределяемой техникой устранения, вывешивать перед собой огромную голографическую вывеску: «Да, это были мы!»?»

– Это – один из тех интересных вопросов, ведь так? – ответила Медуза. – И, откровенно говоря, одна из причин, по которой мое собственное подозрение склоняется к «Рабсиле». Кроме, конечно, факта, что единственными людьми, которые продемонстрировали эту особую способность, были хевениты.

– Возможно, тот кто стоял за всем этим, и хотел, чтобы мы долго и бесконечно обсасывали одно и то же! – проворчал Хумало.