Две женщины - Мартина Коул

Опрокинув последний бокал вина в баре, он вышел в фойе. Подходил к концу вечер среды, посетителей было немного. Барри стоял у стола, когда к нему подошла высокая темнокожая девушка.

– Тебе звонила какая-то женщина. Сказала, что она твоя жена Сьюзен. Спросила, здесь ли ты и не могу ли я попросить тебя ей перезвонить.

Сейчас Розель значила для Барри все. Он жил для тех ночей, что они проводили вместе, и лишь с невероятным трудом он оставлял ее и уходил домой. Он никогда точно не знал, чем она занималась, когда его не было рядом. Иногда она уходила в клуб с другими проститутками, у нее выдавались, как она их называла, ослепительные ночи, и ей никогда не приходило в голову спрашивать его разрешения. Они ведь не были женатой парой. Розель стояла за свободу личности, о чем постоянно ему напоминала. Ведь на дворе был конец семидесятых.

Если бы подобное пришло в голову Сьюзен, Барри моментально вышиб бы из нее дурь, но с Розель так не поступишь. Она слишком себя уважала, чтобы лишиться свободы. Он чувствовал, что она спала с другими мужчинами, просто был уверен в этом. Но понимал, что его мнение ничего не решает.

Барри посмотрел в хорошенькое личико чернокожей девушки и кивнул, досадуя на то, что Сьюзен вмешивается в его личную жизнь. Посметь позвонить в клуб и так его опозорить. Он решил проучить ее как следует, когда вернется домой, потому что теперь, хотел он этого или нет, ему приходилось туда идти.

У маленького Барри резались зубки, и ребенок очень страдал. Кроме того, у него болело ушко. Что бы Сьюзен ни делала, ничто не могло его успокоить. Его щечки и ухо покраснели. Девочки просили денег на поездку во Францию. Сьюзен заняла деньги у кого можно, но кошелек все равно оставался пустым – не хватало даже на самое необходимое. Она дошла до ручки.

Мать негодовала по поводу того, что отец наотрез отказался искать работу, и сама не могла ей помочь, а у Кейт Сьюзен не хотела просить, поскольку это еще больше накалило бы и без того сложные отношения между матерью и сыном. Дорин нуждалась сама, хотя Сьюзен знала, что, попроси она пару сотен, та ей не откажет. Но она не хотела снова просить у Дорин, она хотела знать, где пропадает Барри и чем он занимается.

Сьюзен была на четвертом месяце беременности и сыта всем по горло. Дети жили на бутербродах с вареньем и гренках с яйцом; вечные долги за квартиру, газ и электричество. Счетчик мог выключиться в любой момент, и тогда вдобавок ко всему им придется сидеть в полной темноте.

Девочки вошли вместе с Дорин. Сьюзен устало им улыбнулась.

– Выглядишь изрядно потрепанной, дружок. Садись-ка, а я приготовлю нам по чашечке чая. – В голосе Дорин звучала доброта, и Сьюзен горько рассмеялась.

– Все так же ни слуху ни духу от него, Дор. Я так понимаю, он нашел подружку, как ты считаешь?

Дорин, работая в клубе, точно знала, кто эта подружка и чем занимается.

– Зная его, скажу, что скорей всего это так, Сью. Такой уж он, ты сама все понимаешь…

Дорин хотела немного облегчить душевную боль подруги и втайне надеялась, что, может быть, Барри уйдет к Розель и Сьюзен сможет пожить спокойно.

– Электричество скоро отключат, еды практически не осталось, а еще плата за квартиру и другие долги. Мне нужно найти этого кобеля. Я знаю, он разозлится как черт, но я должна поговорить с ним, попытаться вытянуть что-нибудь из него. Не похоже, чтобы у него не было денег, ведь так?

Дорин ничего не ответила, она знала, что от нее этого и не ждут. Сьюзен просто необходимо выговориться, облегчить душу.

– Я покормила девочек бутербродами с мясом и чипсами вместе со своими детьми.

Сьюзен благодарно улыбнулась.

– Твою мать, он одевается по последней моде, как какая-нибудь рок-звезда, а у его детей дома нет ни крошки. Эгоист проклятый.

Дорин засмеялась.

– Думаешь, они не все такие? Я еще не встречала ни одного мужика, у которого мозги находились бы в голове. У большинства они расположены гораздо ниже.

Прежде чем Сьюзен успела что-нибудь ответить, погас свет.

– Вот только этого мне сейчас и не хватало, когда у малыша зубы лезут как ненормальные. Охренеть можно. Хорошо еще, что плита газовая.

Девочки вбежали в кухню:

– Свет погас, мам, и телевизор выключился.

Сьюзен удивилась:

– Если бы вы мне не сказали, я бы в жизни этого не заметила.

Девочки захихикали:

– Тебе повезло, мам, что у тебя есть мы, раз ты сама не можешь ничего заметить.

– Принесите-ка мой кошелек. Там осталось немного мелочи. Посмотрим, сможем ли мы включить вам обратно телик, – сказала Дорин.

Они выбежали через заднюю дверь, Сьюзен едва сдержала слезы.

– Ты слишком добра ко мне, Дорин. Что бы я без тебя делала?

Дорин прижала ее к себе и попыталась разрядить обстановку:

– А на что тогда нужны друзья?

Как нарочно раздался громкий плач маленького Барри, который вскоре превратился в дикий рев, и Сьюзен опрометью выскочила из комнаты. Она едва успела достать его из кроватки и начать укачивать, как зажегся свет. Спускаясь по лестнице, она обдумывала создавшееся положение. Нужно срочно найти Барри и разобраться в чем дело. У нее промелькнула мысль, что, может быть, он ушел к другой женщине. Сьюзен не надеялась на такую благосклонность судьбы. Если бы он только ее оставил, она готова сидеть на хлебе и воде. По крайней мере, можно получить пособие по безработице и, зная свой скромный доход, рассчитывать бюджет самой. Сейчас же она не знала, на что жить, хотя Барри зарабатывал хорошие деньги. Один Господь Бог ведал, куда он их девал, поскольку в карманах у него всегда было пусто. Ее золото и все, за что могли дать сотню-другую, уже заложено, и она не питала никаких надежд вернуть что-либо обратно.

Посадив Барри в манеж и велев девочкам смотреть за ним, Сьюзен вернулась на кухню. Дорин налила чай и курила сигарету. Сьюзен находилась на грани отчаяния. Кругом требовались деньги. Несколько сотен, отложенных на черный день, пришлось тоже истратить. В доме – шаром покати, одежда износилась, обувь порвалась, а опухшие ноги влезали только в старые шлепанцы. Следующий ребенок был на подходе, Барри пропал, и она не знала, что делать. Утром детей будет нечем кормить. В этот момент Венди вошла на кухню.

– Мам, у меня со дня рождения сохранились три фунта. Ты можешь их взять.

Сьюзен с благодарностью посмотрела на нее.

– Спасибо, доченька.

Дочь молча протянула деньги. Сьюзен их не взяла, тогда малышка положила монеты на стол. Затем она вернулась назад в комнату и села рядом с манежем маленького Барри. Венди веселила его тем, что закрывала лицо руками, притворяясь, что ее нет, затем неожиданно раскрывала ладошки и говорила ему: «Бу!» Он бурно радовался.