Далекие друзья (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

С уничтожением ловушки возникли проблемы — когда какая-то из пуль задела утопленный в толще камня механизм, коридор перегородило от пола до потолка стеной яркого жгучего света, соваться в которую дураков не нашлось. А уничтожение преграды потребовало времени, так как основная часть создающих её артефактов была запрятана очень уж глубоко. Вынужденную паузу чародей потратил на изучение обломков, оставшихся от големов, дабы найти слабости подобных конструкций и с огромным неудовольствием пришел к выводу, что слабостей он не видит. Сильности одни. Каждый конструкт под слоем мраморной плоти имел подобие человеческого скелета, очевидно выполненное из еще более прочного металла и защищающего собою вмурованные в камень артефакты, играющие роль внутренних органов. С их уничтожением или хотя бы повреждением статуи теряли часть своей эффективности, но возможности добраться до этой начинки без уничтожения значительного куска внешней бронированной оболочки просто не было. Даже голова, по какой-то причине необходимая для функционирования всей остальной конструкции вряд ли заслуживала зваться уязвимым местом, ибо проломить двухслойный череп было ничуть не легче чем грудную клетку из того же материала. А относительно тонкая шея фактически вся состояла из металлического позвоночного столба, с чьим перерубанием даже оружие из арсеналов царства Кащеева справлялось не сразу, а удара так со второго-третьего, если их в одно место наносить. Чему големы, бывшие безмолвными, но отнюдь не тупыми, конечно же мешали по мере сил.

Перегородившая проход стена света исчезла то ли благодаря усилиям старательно занимающихся вандализмом обладателя тяжелого орудия, то ли вследствие того, что весь дворец вдруг основательно тряхнуло. И это сотрясение несколько подняло настроение Олегу, на бегу латающего ауру следующей жертвы проклятий. Русский воздушный флот по зданию не стрелял, а и выстрелил бы случайно — такого результата не вдруг бы добился, поскольку барьеры резиденции правителя могли выдержать тысячи ударов. Значит, взрыв произошел уже внутри и был делом рук какого-то другого отряда. Если совсем повезет — возглавляемого архимагистром, что лично крушит големов и прочие системы обороны, заодно стягивая на себя внимание всех живых защитников…Однако доверять всю работу союзникам чародей бы все равно не стал — мало ли, вдруг оплошают и останется он тогда со своими бойцами в самом сердце вражеской территории.

— Движемся дальше, ищем лестницу вверх! — Приказал чародей, наконец-то заканчивая с обработкой раненных и вновь возглавляя строй бойцов. Правда теперь идущие первыми люди не несли с собой штурмовых щитов и нервничали заметно больше — некоторые из обладателей самой тяжелой брони еще оставались на ногах, но вот зачарованные толстые листы металла, которыми они прикрывались сами и прикрывали товарищей все как один пришли в полную негодность. Мимоходом Олег бросил взгляд на ближайший источник света, а именно большое окно, которые в купальнях по понятным причинам отсутствовали. Взгляд скользнул по кронам деревьев, без сомнения являющихся частью окружающих дворец декоративных насаждений, а значит просьбу отправить поближе к крыше волхвы все же выполнили. Опять же нижние этажи, скорее всего, предназначались для административно-хозяйственной деятельности, а вот гарем хана и требующаяся оному гарему инфраструктура по логике, скорее всего, располагалась где-то повыше, там, куда простым посетителям ходу нет. — И пошевеливайтесь, мы и так выбиваемся из графика!

Отряд рысью начал продвижение дальше, на бегу стараясь обнаружить возможные ловушки и пути наверх. С первыми пока везло — их не было, одни барьеры, которые удавалось заблаговременно обнаруживать и уничтожать без больших потерь времени — саперы уже с третьего раза опытным путем нащупали верную методику. То ли хану наличие в его доме мин и прочих не имеющих собственного разума сюрпризов летального действия категорически не нравилось, то ли конкретно эту часть охранных систем так и не смогли активировать без его личного присутствия. Коридоры дворца казались пустыми — видимо стража и охранные статуи стягивались в более-менее крупные отряды, а те, кто не собирался брать в руки оружие, забились по щелям, надеясь, что беда обойдет их стороной. Следующим, кто встретился отряду, был не отряд големов, а всего лишь какой-то безоружный старик, тащащий непонятно куда поднос заставленный грязной посудой — война не отменяла того факта, что кто-то хочет есть вот прямо сейчас, а кто-то должен убирать оставшиеся объедки. И то ли обладатель короткий седой бороды и лысеющей макушки с годами совсем потерял слух и звуков недавнего боя с големами не слышал, то ли пришел к выводу, что исполнение имеющихся обязанностей важнее…Но когда властитель грязных чашек и обгрызенных костей какой-то птицы увидел мчащихся на него бронированных чужаков со зверскими выражениями лиц и обнаженным оружием, то выронил свою ношу, схватился за сердце и мягко осел на пол.

— Не затопчите! — Крикнул Олег подчиненным, перепрыгивая разлегшегося прямо на полу пенсионера, и на бегу отправляя целебное заклинание в обладателя роскошных седин, похоже словившего инфаркт от переизбытка чувств. Чародей не был уверен, что это сработает, но для более серьезной медицинской помощи было немного не то время и не то место. — И смотрите по сторонам! Я чую приближение неприятностей!

— Иии! — Вид боевого отряда, слаженно перепрыгивающего через лежащего на спине старика, оказался слишком крепким испытанием для психики то ли очень молодых девушек, то ли вообще девочек, вышедших из-за поворота. Одеты они были чисто, но не слишком нарядно, а потому с вероятностью процентов в девяносто являлись такими же слугами, как и тащивший поднос пенсионер. Дружно развернувшись под звуки собственного визга, они скрылись там же откуда пришли, а именно рванули вверх по лестнице которую Олег не видел до тех пор, пока практически с ней не поравнялся. Так бы чародею и в голову не пришло преследовать этих обитательниц дворца, очевидно не представляющих ни малейшей угрозы, однако искать другой путь на крышу было некогда, а потом он двинулся следом, что беглянки наверняка восприняли как погоню лично за ними. То ли страх придал им сил, то ли они много времени уделяли легкой атлетике и спортивным играм, но расстояние между парочкой и двигающейся по их следам оравой тяжеловооруженных мужиков не сокращалось, несмотря на высокие физические кондиции штурмовиков. Эта своеобразная погоня прервалась лишь после того, как их панические вопли привлекли отряд вооруженных солдат, очень неудачно для себя сунувшихся на лестницу.

Олег, который давно уже на бегу создавал небольшую, но очень-очень концентрированную сферу воды, что могла оказаться куда более эффективной против мраморных големов, метнул свой снаряд в грудь ближайшего солдата противника. Жидкость, уплотненная до такой степени, что больше напоминала собою пушечное ядро, сбила его с ног…Как и того, кто стоял за ним…И еще одного человека…А только потом расплескалась в разные стороны, покрыв собою вражескую группу. В битве с конструктами она бы немедленно стала замерзать, образуя мешающую двигаться ледяную корку — даже самые сильные руки и ноги потеряют в подвижности, если при каждом движении они сначала вынуждены преодолевать лед, намерзший вокруг суставов, однако людям такие хитрости не требовались. Достаточно было лишь поднять воду повыше и собрать в шары вокруг их голов…Правда эта задача несколько осложнялась тем, что цели не стояли покорно на одном месте подобно манекенам, а активно перемещались и упорно пытались убить заклинателя, очевидно отвечающего за падение их товарищей их собственное намокание, не стекающее вниз, а поднимающееся вверх ко рту и ноздрям.

— Слабовато, — решил Олег после того, как ему выстрелили в грудь из обоих стволов двухствольного пистолета. Оружие явно предполагало неприлично долгий период перезарядки, да только пули туда были заряжены далеко не самые обычные…Впрочем и ничего действительно выдающегося они из себя не представляли. Два комочка свинца, окруженных бледным энергетическим маревом, прорвались через защитные барьеры, чтобы врезаться в грудь своей цели…И отскочили, не сумев прорвать броню или даже заставить её обладателя испытать хоть сколько-то серьезное неудобство. Нет, удар он почувствовал, но чисто символический — будто бы драчливый ребенок кулачками стукнул. — От дворцовой гвардии я ожидал большего! Или это просто какие-то сынки местных придворных?