Меч эльфов. Наследница трона - Бернхард Хеннен

Он качнулся вперед и с хрипом упал на стол. Из его груди торчал зазубренный наконечник стрелы.

Лилианна схватила мастера флота и оттащила в сторону, прочь от окна.

— Иди в укрытие! — крикнула она Мишель.

Но сестра уже бежала к окну.

— Стрелок должен стоять на крыше храмовой башни!

— Лил… — Альварез крепко вцепился в ее руку. Ноги подкашивались. Ее одежда была пропитана его кровью. Из спины торчало длинное белое древко стрелы.

— Я достану этого подлого убийцу!

Лилианна видела, как по щекам Мишель бегут слезы. Она смотрела на широкую полоску крови на полу. Руки Альвареза схватили ее, словно тиски.

— Ты должна… рыцарь!.. — Во взгляде мастера флота сквозило отчаяние. Он изо всех сил старался что-то сказать ей. — Рыцарь…

— Я знаю. Мы будем рыцарями, это я тебе обещаю. Древо Крови останется на нашем гербе. Наша честь никогда не превратится в пепел.

Альварез улыбнулся. Его хватка ослабла. Он был мертв.

Защита святых

Фингайн схватил колчан и побежал на другую сторону крыши башни. Он ждал слишком долго! Повсюду на лесах уже находились рабочие, и ему просто повезло, что еще никто из них не поднялся на крышу. Здесь оставаться было нельзя.

Он перегнулся через зубцы и приземлился на доски лесов. Там ухватился за одну из опор и перепрыгнул на следующий уровень.

С другой стороны башни он слышал крики. Травля началась. Мысленно он продумал, что предпримет. Лестница башни была самым быстрым путем наверх, равно как и вниз. Он бы начал искать убийцу именно там.

Фингайн прижался к красной кладке и набросил плащ. Далеко внизу на лесах он услышал крик. Прислушался. Одного рабочего он может свалить. Но если их будет несколько, то у них наверняка будет возможность забить тревогу.

— Перекрыть все подходы к лесам! — послышался женский голос.

Фингайн выругался про себя. А люди не глупы. Но и он подготовился.

Держась в тени, он стал спускаться ниже, пока не добрался до высокого оконного отверстия. В двух местах уже стояли роскошные витражи. Но остальные окна были просто темными дырами в толстой каменной кладке.

Мауравани вошел в одно из отверстий. Внутри башни тоже кое-где были леса. Часть стен покрывал толстый слой штукатурки. Пахло известью и краской. Широкие полосы света пронизывали сумерки.

На стенах плясали тени, когда вдоль окон по лесам проходили рабочие.

Фингайн посмотрел вниз. Пол был серым и сплошным, наверное, там планируется мозаика. Внутри храмовая башня представляла собой одно огромное помещение, разделенное несколькими идущими вдоль стен галереями. Повсюду высились нагромождения из ящиков и бочонков. И вообще царил такой хаос, для которого Фингайн мог подобрать только один эпитет: человеческий.

Мауравани скользнул через окно на доски, которые слегка покачнулись, когда он ступил на них. Внутри храмовой башни большая часть лесов не крепилась к уже покрытым штукатуркой стенам. Чтобы взбираться по ним, требовалось либо большое мужество, либо невообразимая глупость.

Дерево скрипнуло под его весом. Внизу, в башне, воины с факелами и фонарями искали убийцу мастера флота. Сталь сверкала в теплом свете факелов. Человек десять топали по винтовой лестнице, которая вела на крышу.

Фингайн, держась в тени, взобрался на галерею, перила на которой были украшены резными головами птиц. Здесь находилось несколько длинных узких ящиков, на крышках которых стояли восковые печати и лежали пергаменты. Прошлой ночью Фингайн осторожно взломал один из ящиков, стараясь при этом, чтобы взлом не был заметен стороннему наблюдателю. В ящике обнаружились подушки и толстый отрез бархата. А еще парочка костей, частично подписанные или снабженные восковыми печатями. Кости мауравани выбросил своре бродячих собак.

Теперь он открыл тайник и улегся в ящик. Осторожно положил крышку на место. При помощи кинжала он проделал несколько отверстий в боковой стенке, чтобы лучше дышалось. Здесь он должен быть в безопасности.

Шум возмущенных людей теперь был приглушен. Ткань имела затхлый запах. Фингайн размеренно дышал через рот, пытаясь не обращать внимания на вонь.

Он почти уснул, когда продолговатый ящик слегка завибрировал. Дерево трещало под тяжелыми шагами. Кто-то поднялся на галерею.

Мауравани достал кинжал. Первый, кто поднимет крышку, отправится к своему Тьюреду.

Кровь и чернила

Луи посмотрел на труп мастера флота. Он лежал на карточном столе. Пергамент с печатью гептархов был пропитан кровью убитого. В своих пестрых одеждах Альварез выглядел, словно ярмарочный шут.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я как-то причастен к этому.

Лилианна закрыла глаза мертвецу.

— Если бы я так думала, то собственноручно перерезала бы тебе горло. Это была эльфийская стрела. Мы найдем этого парня.

Луи посмотрел в окно. Как эльф пробрался к Вороньей Башне? Большим количеством солдат и рыцарей, чем здесь, в гавани, окружить себя трудно. Или их магия позволяет им становиться невидимыми?

— Думаю, ты понимаешь, что его смерть не вызывает у меня слез. Этот случай у окна…

— Можешь снять шляпу, — холодно произнесла женщина-рыцарь. — Этого будет достаточно.

Луи убрал шляпу под мышку. Подождал, не скажет ли Лилианна еще чего-нибудь, но бывшая комтурша смотрела прямо в лицо убитому. Ее руки коснулись волос Альвареза и расправили их.

Луи пришло в голову, что она ведет себя как любовница погибшего. Может быть, они были знакомы еще со времен послушничества? Он посмотрел на узор, который нарисовала кровь на картах и пергаментах, лежавших на столе. Красные пальцы, тянущиеся к далеким берегам. Маленькие лужицы, в которых растворялись темные полосы чернил.

Ему показалось, что прошла целая вечность, и он откашлялся.

— Я не стану мешать тебе горевать, но наступило время принять решение. Если я не подам паруснику, стоящему в море, сигнал, то он вернется в Вилуссу и капитан сообщит маршалу ордена, что я не вернулся с задания. Вы успели закончить совещание, прежде чем… — Он пытался подобрать слова, которые не звучали бы безучастно.

— Я не передам гавань и крепость под твое командование, брат Луи. Такого приказа я не видела в письме гептархов. Твое имя нигде не указывается. — Она внимательно смотрела на него.

Луи попытался скрыть разочарование. Он предполагал, что от его миссии следует ждать больше неприятностей, чем почестей.

— Тем самым ты восстаешь против приказа маршала моего ордена. Он передал мне право командования над гаванью Воронья Башня.