Хочу сестру друга - Милана Стоун

Мы просидели так до глубокой ночи, домой я вернулась чуть ли не под утро. Зато смогла отвлечься, чему была несказанно рада. Но как только я вошла домой, мой взгляд пал на окна Макса и сердце снова больно сжалось.

У него сегодня был день рождения, я даже подарок подготовила, но, видимо, не судьба была его подарить.

А после дни шли один за другим, а я все тянула с разговором. Не могла сама к нему подойти, мне начало казаться, что если я снова увижу его с ней, то мое сердце разорвётся на части, а если он скажет, что любит ее, я просто погибну. Хотя я уже.

Хожу по универу, как пришибленная. Не хочу продолжать обучение, хочу только лежать и страдать, упиваться этой болью и нескончаемо долго жалеть себя. Но моя подруга Лиза, естественно не дает мне впасть в нескончаемое отчаянье, она переехала ко мне на время, потому что поссорилась со своим сводным братом.

Ей я тоже рассказала о беременности, мы даже вместе с ней съездили к моей маме, только я так и не смогла найти в себе смелость признаться и ей.

Я чувствовала себя такой немощной, глупой и потерянной, думала, что если молчать, то все решится само собой. Но, конечно, так не бывает. И в один из вечеров, когда мы с Лизой смотрели фильм, в квартиру настойчиво позвонили.

Я сразу поняла, что это Максим. Почувствовала.

— Хочешь я открою? — спрашивает Лиза, вкидывая в себя вторую порцию картошки фри.

— Нет, — сглатываю, — я сама.

Перед тем как пойти открывать дверь, я кинула взгляд в зеркало и заметила, как ярко горят мои глаза.

Я, кстати, начала набирать вес, заставляла себя кушать чаще, ведь теперь я отвечаю не только за себя. Даже несмотря на то, что я страдала, у меня появились щечки и взгляд изменился.

Не знаю в чем причина, но себе я нравилась.

Глубоко вдохнув, поправляю на себе одежду и открываю дверь.

— Привет, — говорю я, смотря на Котова вблизи.

Впитываю в себя его образ. Хотя прошло совсем немного времени, я ловлю себя на мысли, что ужасно соскучилась.

Ничего не изменилось: у него такой же дерзкий взгляд, глаза цвета голубого неба, чёрные брюки, тонкий чёрный свитер и пальто такого же цвета, а туфли начищены до блеска. Идеальный образ немного нарушали ссадины на лице и разбитые костяшки. Они выдают его вспыльчивый характер, потому что я знаю, что в те дни, которые мы общались, никаких соревнований у него не было.

— Я войду? — спрашивает он, но не дождавшись моего ответа, входит и закрывает за собой дверь.

Ведёт себя так, словно и не ругались мы вовсе, разувается, подходит ко мне и целует в щеку, от чего я немного подвисаю, ощущая его приятный аромат, это все тот же запах, одеколон, который я ему дарила. Он ему очень подходит, такой же яркий и необыкновенный.

— По какому поводу пришел? — прочищаю горло.

— Поговорить пришел. Пошли на кухню.

Не дожидаясь моей реплики, он берет меня за руку и тянет в нужном направлении. Видимо он знает, что со мной сейчас живет подруга, поэтому решил уединиться.

— И? — отхожу от него несколько шагов и складываю руки на груди.

— Хорошо выглядишь, — неожиданно выдаёт он.

Его пронзительный взгляд заставляет меня смутиться. Он быстро, но цепко пробегается по моему телу, не упускает ни одной детали.

Я напрягаюсь, когда он останавливает взгляд в области живота чуть дольше обычного, либо мне это всего лишь кажется. Он не может знать и не может увидеть, так как срок еще слишком маленький.

— Спасибо, — прихожу я в себя.

Мы стоим друг напротив друга, и я хочу начать разговор, но только слова застревают в горле. Я хочу поделиться с ним, выдать все как есть, но боюсь получить негативную реакцию. Боюсь того, что он сбежит.

Я такая трусиха.

Глава 56

— С Вероникой у меня ничего нет и быть не может. Было пару месяцев назад, ещё до того, как мы были с тобой, — жестко говорит Котов. — Я хочу закрыть эту тему раз и навсегда.

Неожиданно до меня доходит понимание того, когда именно у них все случилось.

— Это было в тот день, когда мы разговаривали в кабинете? — не могу удержаться и спрашиваю. Так и улавливая в тоне голоса ревностные нотки. — Ты был с ней после того, как прикасался ко мне.

Я бы хотела избавиться от этого собственнического чувства, но оно прямо рвётся изнутри, не давая мне дышать. Мы с ним спали, а теперь у нас будет ребенок. Я хочу, чтобы он был только моим. Неосознанно кладу руку на живот. Нашим.

Могу ли я просить у него это? Нужно ли ему это вообще? Я не уверена. Я боюсь, что как только он узнает, то сбежит далеко и надолго. Или же пошлёт меня на аборт… Что ещё хуже.

— Да. Я знаю к чему ты клонишь, но тебе лучше остановиться. Я не святой, моя репутация идёт впереди меня, этого уже не исправить. Ты должна была это знать, но ты не стала даже выслушивать, — говорит он с нажимом. — Мое терпение, увы, лопнуло.

Моргаю несколько раз, не понимая, что он имеет в виду.

Лопнуло в каком плане? Он больше ничего не хочет?

— Не поняла? — спрашиваю, сглатывая нервно слюну.

— Я дал тебе время остыть и обдумать то, что ты зря избегала меня эти дни.

— Ты целовался с ней и обнимался. Выглядело это словно вы вместе, — говорю с укором. — Или меня подводит зрение?

— Она сказала, что беременна. От меня.

От его слов у меня внутри все чуть было не взорвалось. Я схватила ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу. Отвернулась, чтобы он не видел, насколько сильно боль и отчаяние охватили меня.

Ника…