Золотой век - Джон Райт

— Что? Мне казалось, что вы сами хотели, чтобы я посмотрела те воспоминания! А теперь хотите, чтобы я ими не воспользовалась?!

Аурелиан возразил совершенно спокойно:

— Я не был уверен, захотите ли вы осуществить то неблагородное дело, на которое когда-то согласились. У вас еще есть возможность передумать.

— Но ведь Фаэтону это никак не повредит! Напротив, я окажу ему услугу!

— Да? Определите, что значит «вред».

Дафне это надоело.

— Послушай, машина! Почему бы тебе не заняться своим делом! Праздником, например!

— Конечно. А я надеюсь, что и вы, в свою очередь, будете делать то, для чего существуете. Моя работа на празднике также заключается и в том, чтобы сообщать людям о результатах состязаний. Хотите знать свои результаты в конкурсе? Вы — третья. Вы получите бронзовую медаль.

— Не может быть. Вы меня обманываете. — Она обвела беспомощным взглядом Онейрокон, плавающих в бассейне конкурсантов, погруженных в виртуальную реальность. Все они стремились к славе, но слава, стремление к которой привело их сюда, придет лишь к двум или трем.

Она снова посмотрела на Аурелиана.

— Я?.. — переспросила она срывающимся голосом.

— Да. В вашей работе присутствует некий простодушный оптимизм, которого не хватает другим, более циничным формам ваших конкурентов. В результате вы получили признание у игроков, хотя критики и не хотят с этим согласиться. Во вселенной вашего главного соперника Тифоэна из Клемора миры любви распались, в некоторых вспыхнули войны, потому что расы пытались избежать катастрофы от фиолетового смещения. В соответствии с нашей новой методикой определения популярности игроки начали покидать неблагополучный мир и хлынули в вашу вселенную. К тому же у вас самый высокий балл за связь с современной действительностью.

— С действительностью? Да это просто сказочный мир!

— Хм… Не исключено, что судьи видят что-то волшебное в нашем мире тоже. Что-то, о чем вы им напомнили. Вернитесь в игру, Дафна! Все очень хотят знать, что ваш герой обнаружит за небесным сводом.

Дафна даже закрыла глаза, так ей стало больно. Она думала о Фаэтоне. Она думала о своих надеждах. Не сказав ни слова, она повернулась и зашагала прочь.

13

КОЛЛЕКТИВНЫЙ РАЗУМ

Следующая группа воспоминаний в дневнике рассказывала о том, как Дафна добралась до ближайшего общественного пункта связи, зашла внутрь и отправила себя на экологическое представление у озера Судьба.

Дафна надеялась быстро найти Фаэтона, она знала, что у него костюм Арлекина. На маскараде каналы определения местоположения не работали, и ей пришлось задействовать программу сенсория, определяющую, кто находится в данном месте в своем реальном виде, а кто — в режиме телеприсутствия.

Она бродила среди толпы, и ей казалось, что это никогда не кончится. Вот человек, одетый в костюм Имхотепа, вот адмирал Нельсон, а вот Арджуна, Фауст и Баббит. Нэйл Армстронг беседовал с Христофором Колумбом. Люди в костюмах Благотворительной композиции предложили ей присоединиться: на ней был наряд Ао Энвира, и потому их предложение было забавным, ведь Ао Энвир со времен Шестой эры был одним из самых влиятельных политических противников старой Благотворительной композиции. Кто-то даже нарядился в костюм нептунца — гора прозрачной голубоватой паратермической субстанции. Человек этот завис над углублением в земле, используя высокоскоростную нейроциркуляцию, — над воронкой были видны только его стебельчатые глаза. Вероятно, насколько можно было судить по направлению глаз, он наблюдал за человеком в костюме Демонтделуна, а Демонтделун беседовал с каким-то астрономом с Порфира. Но мужа ее нигде не было.

Да и могла ли она называть его своим мужем…

Дафна присела на камень и уставилась на траву под ногами, наклоняясь все ниже и ниже под тяжестью переполнявшего ее отчаяния. Сначала ей очень хотелось воспользоваться программой контроля сознания Красной манориальной школы, чтобы избавиться от тяжести на душе, но потом она решила, что не стоит этого делать.

Позади нее над поверхностью озера пылали деревья, они обрушивались и умирали. Дафна чувствовала себя примерно так же.

Несуразного вида невысокая — не выше Дафны — самоходная повозка подкатила к ней на трех ногах. Внутри повозки под навесом восседало нечто круглое, очень похожее на медведя, кожа его блестела, словно ее намочили. Круглые глаза у существа светились, а на руках извивались, как щупальца, невероятным образом сгибавшиеся, длинные — около ярда — пальцы. Крошечный треугольный рот непрестанно шевелился, а на голове красовался шелковый цилиндр.

Машина издавала какие-то жуткие завывания, похожие на аварийный сигнал. Дафна зажала руками уши и, повернувшись, раздраженно спросила:

— Вы вообще соображаете, что вы делаете?!

— Извините, мадам, — ответил ей знакомый голос. — Мне казалось, что мой костюм вполне подходит для этого представления, учитывая его истинное значение.

— Радамант, неужели это ты?

Уродливое большеголовое чудище приподняло цилиндр, будто приветствуя ее.

— Госпожа, я не хотел вам мешать, но вы оставили мне задание известить вас о результатах состязаний, как только судьи примут окончательное решение.

Она почувствовала себя еще более несчастной. Неужели лишь час назад она творила свой мир? Как будто это было в другой жизни. Наверное, настоящей Дафне это было бы интересно.

— Неважно. Мне все равно.

— Как пожелаете, госпожа.

— Что это за костюм у тебя?

— Я представляю разум, такой же смертный, как и разум человеческий, но неизмеримо превосходящий его. Я изучаю вас, как человек может изучать под микроскопом организмы, населяющие каплю воды.

Радамант высунулся из своей трехногой повозки, придвинул к ней свое безносое лицо, хмурясь и тараща круглые как плошки глаза.

Она подняла руку и оттолкнула его от себя.

— Прекрати, пожалуйста. Мне сейчас не до шуток!

— Только не надо на меня чихать.

— Почему, интересно, у тебя есть чувство юмора? Ты же машина.

— Вот как? Я всегда считал, что юмор — это умение взглянуть на вещи сразу с нескольких ракурсов, и он относится к области умственной деятельности. Разве это рефлекс? В таком случае скажите мне, какой орган или, может быть, железа отвечает за эту функцию? Кое-кому в нашем поместье не мешало бы подлечить этот орган.

— Кстати, не знаешь, где сейчас Фаэтон?

— Хм. Часть меня сейчас сопровождает его, однако их местоположение скрыто протоколом маскарада. Интересно, разрешает ли протокол попробовать отгадать, кто из присутствующих — это я в другой своей ипостаси, если я знаю, как я предпочитаю одеваться?