Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших - Василий Песков

Все животные нуждаются в «разговорах». Все это требует какого-то языка. И он понятен не только «своим», но и рядом живущим соседям. Вот кричит, кувыркается в небе ворон – подает знак своим: «Есть много еды. Сюда!». Но этим заинтересуется и лиса, волк, росомаха. Вскорости мы могли бы их обнаружить возле павшего лося. Прокричала сойка или сорока – весь лес навострит уши: это сигнал тревоги, опасности. Заяц истошно заорал ночью – все знают: попался кому-то на зуб или в когти.

Много взаимно приятной информации, выраженной в разной языковой форме, распространяется под пологом леса. Все замечается и «фильтруется» по степени важности. Ревет в сентябре лось. Приглушенный стонущий звук сильно заинтересует соперника-лося, лосиху, ну еще волка, остальные и ухом не поведут, их этот страстный стон никак не касается. Обычным маршрутом низко над лесом снижается самолет. Все спокойны – привыкли, знают: в этом звуке опасности нет, но если умолк вдруг монотонно гремевший кузнечик, лисица, заяц, кабан сейчас же насторожатся: что это значит?

У животных любого отдельного вида – свой язык звуков, жестов и запахов. Упомянутому кузнечику немного надо сказать соплеменникам. «Я здесь!» – это и все. Но как настойчиво, как призывно звучит эта летняя погремушка: «Я здесь!». То же самое хочет сказать дятел, устраивая из сухого сучка музыкальный инструмент: «Я здесь! Я жду тебя!». И так у многих голосистых и безголосых – «Я здесь!». Зайцы ногами о землю выколачивают этот призыв, лягушки в пруду, жаворонок в небе, кукушка в лесу, жучки-червячки в древесных ходах головкой стучат о стенки – «Я здесь!». На всех языках звериных и птичьих этот призыв – главный после сигнала опасности.

У живущих группами, стаями и стадами на разные голоса звучит приглашенье: «Сюда! Есть корм!». Ну а далее, по мере сложности жизни каждого существа, усложняется и язык. В сигнале опасности у сусликов и сурков наблюдаем уже оттенки: «Опасность сбоку!» (лисица, волк, росомаха). «Опасность сверху!» – орел. Даже у курицы семь разных сигналов, означающих характер и степень опасности. От одной надо просто насторожиться, от другой сломя голову убегать, улетать.

В отдельных криках, щебете, пении, реве, в писке и рыке животных «для посвященных» закодировано множество разных и важных сообщений. Увидев просто идущего человека, ворона, оповещая подруг, каркнет иначе, чем в случае, когда увидит человека с ружьем. В языковом обиходе у разных животных различное число «слов» – понятий. У лягушки ученые насчитали их 6, у курицы – 25, у свиньи – 23, у лисы – 36, у кошки – 20. Для сравненья: у человеческого дитяти в двухлетнем возрасте их уже больше трех сотен.

Ум или, как принято говорить, «рассудочная деятельность» высокоорганизованных животных требует для взаимного понимания сложного языка. Особенно важны его четкость и ясность в случае коллективных охот. Тут действует «симфонический оркестр», где каждая «скрипка» знает нужное место и назначенье. Куницы харзы, спугнув оленька кабаргу, гонят ее с исключительной согласованностью на лед какой-нибудь речки, и тут кабарга становится легкой добычей ловцов. Высший пилотаж согласованности в охоте проявляют волки, дельфины и страшные хищники киты косатки. Отработанные приемы, сообразительность, реакция на непредвиденные ситуации могут быть безошибочными только при четком обмене информацией. И он у волков, дельфинов, косаток налажен.

Язык у животных может быть зрительным, слуховым, запаховым. Понаблюдайте за маленькими фараоновыми муравьями, если они осчастливили своим присутствием вашу кухню. Движутся как по нитке, шеренгой. По этой тропе ведет их запах. Такими же тропами шествуют муравьи и в лесу. Запахами управляется сложная жизнь пчелиного улья и многих других сообществ.

Но на «химическом» языке говорят не только насекомые. По запаху крупный хищник преследует жертву. Запахом очень многие звери метят свою территорию. В дальневосточной тайге мне показали даже «справочное бюро» – деревья, на которых разные звери оставляют свой запах. Естественно, эти запахи и «читаются» кто был, когда, друг или враг, насколько опасен…

А зрительные сигналы – язык животных открытых пространств. В Африке зебры стараются держаться вблизи жираф, которые со своей «колокольни» раньше других видят опасность. Слонов, буйволов, антилоп, носорогов часто видишь с сидящими на их спинах воловьими птицами или белыми цаплями. Птицы выбирают из кожи животных клещей и ранее, чем «хозяин», замечают опасность. Взлетели птицы – буйвол знает: надо насторожиться. Некоторые антилопы прыгают вверх при опасности. Это способ увидеть врага и знак соседям: опасность! У антилопы Томпсона при опасности на боку начинает дергаться кожа с темной полоской меха – тоже сигнал соплеменникам.

В лесу далеко не увидишь. И тут на первое место выходит язык звуковой. Олени и лоси в брачную пору ревут. Лучшие певуны птичьего мира обитают в зарослях, где переговариваться можно только голосом. Нет голоса – барабанят по бокам крыльями (воротниковые рябчики) или стучат клювом (дятлы). Причем в реве, свисте, песнях, стуках и барабанной дроби закодировано многое не всегда доступное уху людей. Появился на участке дятла непрошеный гость, его сразу же опознают «по почерку». У каждого дятла сила и частота звуков как «отпечатки пальцев».

В звуковом языке животных можно заметить кое-что характерное для очень многих. «Дррр!..» – звучит барабанная серенада дятла. «Урр!..» – пугают конкурентов в пруду лягушки. Рррыкает лев, урчит кошка, ррычат собаки и волки. «Крру!» – кричит ворон, карркает ворона, в тревожных криках дрозда, сороки и сойки вы услышите это «ррр!», даже неженка соловей, исчерпав возможности отогнать соперника сильной мастерской песней, подскакивает к нему вплотную и, задрав хвостик, издает единственный звук: «Ррр!..». Прогоняя кошку, мы произносим: «бррысь!». И в крике «Урра!» есть этот рокот, и в слове «террор»… Все живое звучное «ррр!» воспринимается как знак тревоги, угрозы, силы.

На наш взгляд, голоса воробьев или, скажем, пингвинов все «на одно лицо». На самом деле именно голосом живые существа различаются больше всего. По голосу с первых же слов мы узнаем собеседника в разговоре по телефону. По голосу в оглушительном хоре находит пингвин подругу после многонедельной отлучки к морю. Для воробьихи «ее» воробей чирикает иначе, чем все остальные. Самка морского котика в скопище одинаковых малышей своего находит по голосу, а он по голосу узнает мать.

Многие птицы, сидя в гнезде на яйцах, начинают подавать малышам голос. И они, уже издающие звуки в яйце, затихают, если подан сигнал опасности. Находясь в яйцах, они слышат друг друга, переговоры – «пора уже вылупляться!» – стимулируют всех появиться на свет в одно время. У японских перепелов эта синхронность поражает воображенье – перепелята покидают яйца в течение одного часа.

Особенно ответственны разговоры матери-воспитательницы в первые дни выхода малышей из гнезда (из логова). Малыш сигналит из зарослей: «Я здесь – покорми!». И мать с едой устремляется в нужное место. Но она внимательно наблюдает за обстановкой и, если возникла опасность, особым звуком заставляет малышей замереть.

Звуки опасности у всех животных обычно короткие. (Кабан гаркнет «Го!» – и сразу все врассыпную.) Но очень важно, чтобы сигнал услышали только свои. И лисица, например, подает его малышам, не открывая рта.

Многие тайны жизни постигает человек, научившись понимать язык животных. В принципе это доступно всем. Но это легенда, конечно, что древний царь Соломон понимал язык птиц и зверей. Этой мудростью чаще всего владеют пастух, охотник, ежедневно наблюдающие перекличку всего живого.

И издавна люди пытаются в своих интересах включиться в эти переговоры. Охотники, подражая звукам животных, могут подманить лося, оленя, селезня, рябчика. Имитируя писк мыши, можно подозвать кошку, подманить лисицу или сову. Можно научиться подражать волчьему вою, но тут одного подражания мало. Надо знать законы жизни волчьей семьи, знать, кто где находится в данный момент. Иначе волки не отзовутся и уж тем более на призывные звуки не прибегут.

Животным же наш язык недоступен. Правда, можно услышать человеческие слова от ворона, попугая, скворца, известен даже говорящий слон. Но это лишь мастерство пересмешников – уменье без смысла воспроизводить отдельные слова и даже фразы нашего языка.

• Фото автора. 1 марта 1996 г.

Нелюбимая всеми

В древнем вулканическом кратере Нгоронгоро, как в Ноевом ковчеге, есть, кажется, все, чем богата Восточная Африка, – от слонов до крошечных антилоп дикдик. В галерее этих животных есть одно, по облику и повадкам очень непривлекательное.