Таежный гамбит - Юрий Достовалов

— Перестаньте, товарищ командир, — голос гостя посуровел. Струд вздрогнул.

— Командир? — переспросил он. — Я опять командир?.. Боже… Простите… но как же так?.. Возможно ли?.. Кто вы?

— Идемте со мной.

Они вышли из камеры и прошли в кабинет начальника тюрьмы. Сели на диван. Начальник подошел к Струду и протянул ему какую-то бумагу:

— Хватит прохлаждаться тут задарма! Республика кровью истекает, а он, видите ли! Вот приказ о вашем освобождении.

Струд смотрел на бумагу и ничего не видел. Да в этом и не было необходимости: он понял, что он свободен, что ему снова поверили. О, теперь он докажет! Теперь он все сможет! Или погибнет в неравной борьбе. Главное — оправдать доверие товарищей, убедить их, что он не враг…

— Вы поступаете в распоряжение товарища Острецова, — прервал его мысли начальник тюрьмы. — Вам обоим предстоит выполнить очень важное задание, от исхода которого зависит судьба Советской власти!

Струд вздрогнул: такого ему еще не поручали, да еще бок о бок с самим Острецовым, о котором уже который год ходили легенды одна удивительнее другой!

— Ступайте, он вам все расскажет, — обронил начальник тюрьмы и отвернулся к окну.

… Комбриг Острецов ознакомил Струда с задачей в офицерской столовой благовещенского гарнизона.

— В Приморье активизировались белые, — рассказывал Острецов. — Прорвали линию нашей обороны, подходят к Хабаровску. Но это не все. Параллельно они высадили десант в низовьях Амура и, по всей видимости, следуют на соединение с казаками Камова.

— Нож в спину… — едва слышно прошептал Струд, но Острецов услышал.

— Оставьте партийную лексику, — ответил он вполголоса и оглянулся по сторонам. — Вы человек военный, так что и давайте рассуждать в военном стиле. Вы, конечно, представляете, что теперь может означать соединение белых с Камовым? Теперь, когда у народно-революционной армии Дальневосточной республики едва достает сил на то, чтобы сдерживать белых на хабаровском направлении?

— Понимаю, — кивнул Струд. — Они могут повернуть на Благовещенск. Тем более что Камов изначально ставил целью взятие столицы Амурского края.

— В вас не прокисло оперативное чутье, — Острецов уважительно посмотрел на собеседника. — А в таком разе предписываю: возглавить отряд из трехсот штыков и полусотни сабель при трех пулеметах и выступить в направлении озера Эворон. Отряд генерал-майора Мизинова движется в этом направлении. По пути он может соединиться с отрядами белых, которыми кишмя кишит тот край. Большинство этих шаек не заслуживает ровно никакого внимания, но вот капитан Белявский — очень серьезный противник. Ваша задача — по возможности не дать Мизинову соединиться с Белявским: около трехсот штыков капитана — серьезная помощь генералу. Другая ваша основная задача — разведывательная. Внимательно следите за всеми передвижениями белых, вступайте в мелкие стычки, но в длительные бои не ввязывайтесь. По мере возможности генерала Мизинова можно ликвидировать, хотя это не самоцель: у него много толковых офицеров, которые и без него прекрасно выполнят поставленную задачу. Немного позднее я подойду к вам на помощь с более крупными силами. Вот тогда и поиграем в травлю зверя. А пока — только мелкие диверсии, налеты и разведка. Все понятно? — Острецов в упор посмотрел на Струда.

— Так точно, все понятно.

— Прекрасно. Тогда за дело, Илмар Гунарович. Кстати, дам вам прекрасного юношу — он китаец, но по-русски говорит довольно сносно. Однако самое главное — нутром чует тайгу, по следу найдет любую тварь, как бы далеко она ни скрылась. Бесценный боец! Можете напрямую использовать его в разведке и диверсиях. Он из маньчжурского племени матхэев. Зовут его Файхо.

11

Из головы Файхо все не выходил тот роковой для его семьи день. Воспоминания мучили его, не позволяли работать, отдыхать. Отец давно болел, рано или поздно Файхо вынужден был взять на себя заботу о матери и сестре. И вот это случилось. Но ужасные воспоминания мешали охотиться, пасти скот, помогать сестре ухаживать за матерью, которая заметно сдала после трагедии и уже практически не вставала.

Посоветовавшись с сестрой, он решил перевезти мать к старшей дочери, которая жила с мужем в его селе, верстах в тридцати от поселка Файхо. Мать поначалу была против, но Файхо и сестра уговорили ее, и старухе пришлось согласиться. Мать перевезли, сестра на некоторое оставалась в поселке, чтобы до зимы покормить бычков, заколоть их и привезти больной матери свежее мясо.

Пристроив домашних, Файхо собрался в путь. На вопросы родных ничего не отвечал, говорил только, что поедет зарабатывать и обязательно вернется. А про себя знал: отныне главным его чувством будет месть. Он терпелив, он обязательно добьется своего. Встретит своих врагов и непременно отомстит им за смерть брата и отца. Виновником смерти Ойхэ он считал генерала Мизинова, пусть он прямо и не убивал его брата. Все равно — брат погиб за его интересы, защищая его, генерала, дом, и кто-то должен обязательно ответить за это! Поскольку Файхо не видел, кто застрелил брата, он решил, что мстить станет Мизинову.

Что касается убийцы отца, то уж этого человека Файхо ни за что не спутает ни с кем другим. Хоть обряди его в богатые шелка с драгоценностями, какие Файхо видел однажды на важном правительственном чиновнике. Это взгляд с черным блеском пронзительных глаз Файхо навсегда отпечатал в своем сердце.

Файхо много слышал о гражданской войне, которая шла в России. Отголоски ее доносились в их поселок из Приморья, до которого было в общем-то рукой подать. Соплеменники постарше говорили ему, что там воюют за справедливость, хотят, чтобы богатые не издевались над бедными. Богатых русских Файхо видел неоднократно: они командовали работами на КВЖД, где он мальчишкой вместе с отцом работал на постройке железнодорожных насыпей; они владели банками, куда его отец, работая извозчиком в конторе у Мизинова, периодически подвозил толстых и чванливых клиентов; они, наконец, носили погоны, как два самых заклятых его врага. А бедных русских… Бедным был сам Файхо, а потому не думал, что бедные русские существенно отличаются от него. Оба убийцы были в погонах. Отныне он возненавидел людей в погонах. И понял: его место только среди людей, называющих себя «красными», именно им он принесет жар своего юного сердца, силу своих не по годам натруженных рук…

Он продал корову, собрал все свои скудные сбережения и купил лошадь. Перепоясался патронташем, как это делали русские охотники, перекинул за спину ружье и направил лошадь на север. Где-то там, она знал, находились самые справедливые борцы за свободу. Их называли «красными», но Файхо было без разницы, под каким знаменем воевать. Перед его взором стояли две пары ненавистных глаз, а какого цвета твоя ненависть — не все ли равно?