Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя - Игорь Синицин

Слушая его, я вспоминал, как живут люди в «частном секторе» маленьких городов России, где мне довелось бывать. В таких убогих условиях, как в Ярославле, жили не только представители советского «привилегированного» рабочего класса, но и интеллигенция — техническая, медицинская, педагогическая…

Мои пассажи относительно казенной, официальной культуры страны и культуры быта, поведения ее граждан, начинающегося с воспитания в семье и в детском саду с ранних детских лет, которые я регулярно вставлял в комментарии к вопросам повестки дня заседаний политбюро, посвященным в том числе и финансированию культурной жизни СССР, получили однажды неожиданное продолжение. Они столкнулись с реальностями жизни в Советской стране. А дело было так.

Андропов был депутатом Верховного Совета РСФСР от избирательного округа, куда входили города Ступино и Серебряные Пруды. Во время очередной предвыборной кампании он поехал со своим официальным докладом к избирателям. В один из вариантов текста выступления он включил примерно такой абзац: «Мы должны быть крайне осторожны в реформах. Самое трудное — сопоставить интересы каждого и интересы всех. И самое главное — уровень культуры: общей, политической, труда и быта, межнациональных отношений, общения. Здесь мы не в первых рядах, и это — самый главный наш недостаток…»

В программу поездки входило посещение города с романтическим названием Серебряные Пруды. После осмотра маленького городка, где не было даже хрущевских пятиэтажек, и посещения местного главного предприятия — молочного завода — в большом зале райкома партии собрался так называемый широкий актив для неформальной беседы с кандидатом в депутаты. Серебрянопрудцы с энтузиазмом встретили одного из самых авторитетных тогда деятелей СССР, и в зал набилось значительно больше народу, чем он мог вместить. Но всем хотелось увидеть и послушать председателя КГБ, который должен был представлять их в Верховном Совете. Завязалась живая беседа, причем избиратели не робели и ставили острые вопросы по поводу политики партии и правительства. Юрий Владимирович откровенно отвечал на них. Под конец, вспомнив, наверное, наши недавние послеотпускные разговоры о культуре быта, он сам, в свою очередь, стал критически отзываться об отсутствии канализации и водопровода в городе, о тропинках вместо тротуаров, которые в дождь превращаются в грязные лужи… Обращаясь к наиболее активной группе горожан, выступавших с острыми вопросами, он спросил, не пробовали ли они скинуться с каждого двора дополнительно к тощему бюджету города и построить водонапорную башню, провести водопровод, хотя бы только вдоль улиц, с водоразборными колонками, как в других городах, покрыть тротуары в центре и дорожки на окраинах цементом или асфальтом? «Надо самим приниматься за дело, а не ждать, что кто-то приедет и сотворит все нормальные условия для жизни в городе…»

Сначала зал замер, не привыкший к откровенной манере общения руководителя такого ранга с людьми. А потом стали прорываться голоса о том, что многие домохозяева пытались зацементировать дорожки вдоль своих усадеб и на подворьях, но в магазинах стройматериалов нет ни строго фондируемых водопроводных и канализационных труб, ни кирпича, ни цемента, ни других необходимых предметов типа водяных насосов и т. п.

Андропов всех выслушал, записал себе что-то в блокнот, а потом показал на меня и сказал: «Это мой помощник, он ведет мои депутатские дела. Я поручу ему помочь вам „выбить“ из Мособлисполкома все материалы, которые вам понадобятся для того, чтобы решить проблемы культуры быта».

Я действительно вел депутатские дела Юрия Владимировича и принимал в приемной КГБ на Кузнецком Мосту людей из его избирательных округов. Но часто «к Андропову», зная, что он поможет, шли не только его избиратели, но и ходоки из других городов и избирательных округов. Юрий Владимирович охотно подписывал все обращения от его имени к местным властям, которые я готовил по записям бесед в приемной и письмам людей, нуждавшихся в помощи. Нельзя не отметить, что к депутату Андропову обращались также люди, которых отвергли в приемной ЦК и Президиума Верховного Совета, в прокуратуре и Верховном суде. Народ верил ему не как своему формальному избраннику, а как душевному и строгому человеку, способному помочь в беде.

Что же касается просьб серебрянопрудцев, то, когда я пришел к нему с большим списком фондируемых стройматериалов, которые после выступления Юрия Владимировича попросили ходоки из Серебряных Прудов, он хитро посмотрел на меня и сказал: «Видишь! Наш народ живет неопрятно не потому, что не хочет культуры быта. Местные бюджеты должны уделять больше внимания и выделять больше средств и материалов для обустройства городов и деревень. Пока что мы, увы, беднее поляков, чехов, немцев и венгров…»

Затем он снял трубку «кремлевки», его соединили с первым секретарем Московского областного комитета партии Конотопом. «Василий Иванович! — сказал он ему. — Если ты не очень занят, то к тебе сейчас приедет мой помощник Синицин Игорь Елисеевич… Если ты можешь, то посмотрите, чем можно было бы помочь Серебряным Прудам в смысле материалов…»

После просьбы Андропова стройматериалы, конечно, нашлись. Не так много их было и надо. Но Юрий Владимирович в тот раз в нашей дальнейшей беседе не стал вдаваться в причины нашей бедности по сравнению с нашими союзниками. Он, очевидно, понимал их тогда значительно лучше меня. Это явно были непомерные усилия в милитаризации страны, гонке ядерных и ракетных вооружений, а также в бесхозяйственности, которая пожирала огромные ресурсы. Я вспомнил тогда, сколько километров водопровода, канализации и дорог можно было бы проложить в маленьких городках из тех «лишних» материалов, которые ушлые военные строители заваливали землей, чтобы о них не «споткнулся» глаз членов приемочных комиссий оборонки.

Об отношении Юрия Владимировича к просьбам избирателей ярко говорит еще один факт. Андропов был избран депутатом Верховного Совета СССР от Новомосковского избирательного округа Тульской области. Город Новомосковск — шахтерский, с тяжелой экологией и трудом горожан. Лет за пятнадцать до избрания Юрия Владимировича депутатом от новомосковцев несколько сотен шахтерских и других трудящихся семей получили от властей неподалеку от города непригодную территорию, по сути дела болото, для коллективного сада, где каждой семье было нарезано по четыре сотки. Некоторые поставили там шалаши, иные — фанерные домики и тому подобные легкие жилища. К середине 70-х годов там проживало несколько сотен пенсионеров с семьями, составлявшими в общей сложности несколько тысяч человек. Сады и огороды были ухожены, приносили большой урожай, и эти несколько тысяч могли кормиться собственными выращенными сельскохозяйственными продуктами.