Путник - Глеб Майский

Глава 19

Из Хаттана начался массовый исход паломников. Серые рясы заполонили восточный тракт, пришельцы из Самутрея спешно покидали столицу. Казалось, их гонит неведомая сила, котомки с даньга оставлялись где попало, алтарь Баяна великого никто из беглецов и не вспоминал. Стражники у восточных ворот ошеломлённо наблюдали как, не глядя на ночь и только что закончившуюся страшную бурю, монахи серой массой целеустремлённо двигались на восток. Город проснулся, многие люди, поначалу испугавшись катаклизма, вышли на улицы и, к своему удивлению, чувствовали, что с сознания слетела некая пелена, уже многие дни державшая их в подавленном, безразличном состоянии. Стражники, охранявшие рыночную башню, клети, старый замок, вдруг поняли, что делают работу, которую им никто не поручал, почему они здесь, никто вразумительно объяснить не мог.

Один стражник из охраны восточных ворот, вдруг увидел в серой толпе пилигримов городского голову, рядом с начальником стражи — оба, одетые кое-как, спешили в сторону восточного тракта. Понять сиё явление солдат, в силу ограниченности интеллекта, не мог, посему забыл об этом, едва беглецы скрылись с его глаз.

— Надо бы закрыть проход в подземелье, — озабоченно сказал Болт. — Брага, глянь-ка, что можно предпринять в этом плане.

Тот кивнул и снова вернулся в подвал.

— Сейчас пойдём за мальцом, — продолжил командир, — думаю, теперь ему уже ничего не угрожает.

— Как же, не угрожает… он не емши уже целый день, — угрюмо сказал Криг, — баланда не в счёт.

— За день голодания ещё никто не умирал, приятель. Кстати, есть даже методика лечебного голодания.

— Хотел бы я посмотреть на этого доктора, — кровожадно буркнул громила.

— Так их много, докторов этих, Криг. Это целая наука о здоровой пище.

— Ну, о здоровой, это хорошо. Чем здоровее, тем лучше. Кабан, к примеру, куда здоровее, чем курица, в той и жрать-то нечего.

Путники рассмеялись.

Вернулся Брага.

— Там нечего закрывать. За дверью, что мы сорвали, обвал, прохода под землю теперь нет.

— Прекрасно. Идём за мальцом. Барт, мы идём к башне, что у тебя? — сказал командир в рацию.

— Не пойму, дядька Болт, все волнуются, говорят, стража сбежала из башни вместе с монахами, а мы остались взаперти, некому открыть.

— Не волнуйся, скоро мы тебя освободим.

— Я тебе большое кольцо колбасы несу, малец! — радостно заорал в свою рацию Криг. — Закончилось твоё голодание!

— Криг, дружище, я понял, чем можно заменить наказание книгами, — злорадно сказал Болт. — Буду садить тебя на диету.

— Слишком сурово, — улыбнулся Гера, — диета не для него.

— Это ещё кто такая? — подозрительно спросил громила. — У меня есть Светлана, и не подсовывайте мне никакую Диету.

— Провинишься, узнаешь, что это за дама — диета, — улыбнулся командир.

Из рыночной башни узники валили толпой, здесь заперли не меньше тысячи хаттанцев, к клетям Болт направил Брагу с Дроном, но те вскоре по рации сообщили, что оттуда народ уже кто-то выпустил. К старому замку решили не ходить, далековато, пока доберёшься, кто-то наверняка уже людей освободит.

Криг по-отечески потчевал Барта, сокрушался по поводу его худобы, хотя, справедливости ради надо сказать, что малец, со времени пребывания в отряде путников, заметно округлился и назвать его худым мог разве что громила. Ну, у того все были худыми, включая и его самого.

Переночевали на конюшне у Рипта, хотя теперь наверняка можно было найти место и получше, однако путники слишком устали.

Утром Болт поручил команде отыскать приличное жильё, а сам направился в банк, поскольку наличные финансы катастрофически заканчивались. Улицы были забиты народом, люди собирались в группы, обсуждали ночные события, но стало заметно, что прежняя угрюмость и безразличие уже сменяется привычной живостью и приветливостью хаттанцев.

— Болт! — спешащего путника кто-то окликнул.

— О! Приветствую, старый хрыч! Рад встрече.

— Я вижу, ты тоже решил стать последователем Баяна? Рясу пилигрима зачем напялил?

— Не обращай внимания, это я так прикалываюсь.

— Куда направляешься?

— Да есть дела, Локат. Денежка нужна на то, на сё… а ты?

— Ну, мне тоже денежка не помешает. Есть вести. Будем разговаривать?

— А есть о чём?

— Ну, хотя бы о том, зачем здесь были пилигримы из Самутрея.

— Опять займёшься вымогательством? Учти, я уж больше месяца, как ничего не зарабатывал, только траты, и траты. Много не дам.

— Путник, ты всегда был жадным, а сейчас у тебя это… как то ты говорил… А! Рецидив!

— Ладно, коррупционер ты наш, сейчас денежку со счёта сниму и поговорим. Здесь есть поблизости приличное место для разговора?

— "Кривой глаз". Не гляди на название — заведение, что надо. Лучшего эля чем у старого Гирда, хозяина этой харчевни, не найти во всей столице.

— Считай, уговорил.

Уже через полчаса приятели наслаждались прекрасным напитком в зале весьма недурственно обустроенной харчевни.

— Ну, чего ты хотел рассказать, Локат?

— А разве я хотел? Тебе показалось. Это ты хотел купить у меня информацию.

— Да? Гм… Это когда же? — Болт отхлебнул добрый глоток эля. — А есть, что покупать? На товар сперва надо хоть одним глазком взглянуть.

— Я тебе уже дал взглянуть, когда сказал о пилигримах из Самутрея. Дальше только за деньги. Пять кулов и я — открытая книга.

— Да-а-а… Ну ты и жучара, Локат! За пять десяток я и сам всё про себя расскажу. Даже то, чего не было. Два кула, и то, у меня сердце кровью обливается, при мысли о своей невероятной щедрости.

— У тебя понятия «щедрость» и «жадность» поменялись местами, путник, — осуждающе покачал головой стражник. — Ладно, у меня сердце тоже обливается кровью, но всё же, соглашусь на три кула.

— Ужас! — пробормотал Болт, но полез в карман и выложил перед Локатом две серебряных монеты.

— А где ещё одна? Потерялась, что ли?

— Ой, это я того… ошибся. Вот.

Еще один кул оказался в кармане стражника.

— Ошибся он… Глаз, да глаз за тобой нужен. Ладно, слушай сюда. Не так давно пришлось мне стоять вахту в магистрате. Там есть длинный коридор, из которого двери ведут во все залы и комнаты, что только есть в здании. И есть в этом коридоре большой камин, который топят только в зиму. Проходя мимо камина, я услышал звук разговора и, когда прислушался, понял, что говорят в кабинете головы. Говорил голова, а вот с кем, я так понять и не смог. Что интересно — в кабинет голова пришёл один и больше за время моей вахты к нему никто не заходил. Как туда мог попасть кто ещё, не могу знать. Разве через окно? Но это одна странность. Другая — в самом разговоре. Собеседник распекал голову, будто тот какой-то школяр, а не первый чиновник государства. А голова только оправдывался.