Семья волшебников. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов

В его голосе явно сквозила зависть, близкая к черной. Майно иногда и себя-то ловил на том, что смертно завидует собственной дочери. Колдовать вот так, легко… даже демоны не владеют демонической силой с младенчества.

— Откуда она берет такую прорву маны? — спросил Пордалли.

— Втягивает непроизвольно, как воронка. Мы пока не разобрались с механизмом.

— Да, и правда… здесь у вас суховато сейчас. Но слушай, это просто… феноменально.

Волшебники опорожнили еще по стопке. Выпили за убитую мантикору, за успешно поверженных объекталей, за талантливую дочь мэтра Дегатти…

— Это ведь изучать надо, — пристально посмотрел на Веронику Анколатти. — Может, эксперимент проведем? Она сможет снова оживить объекталя?

Вероника с надеждой подняла взгляд. Они с Астрид сидели за одним столом со взрослыми, потому что прямо сейчас папа не желал выпускать дочек из виду.

— Никаких экспериментов, пока немного не подрастет, — отрубил Майно. — И коллеги… мне неудобно просить, но… пообещайте, что это все останется между нами? Конечно, бегемота в сарае не спрячешь, а через какое-то время знать будут все… но все-таки я вас очень прошу.

— Да-да, врата Шиасса и могила Бриара, — вскинул ладонь Пордалли. Анколатти тоже вяло махнул рукой, присоединяясь к клятве. — Но мы-то что, у нас рыбьи рты, а вот Инкадатти ты никакими клятвами не заткнешь. Старый драуг еще не пронюхал?

— Старый драуг пишет на меня ябеды каждый день перед обедом, после обеда и вместо обеда, — отмахнулся Майно. — Волостной у меня уже столуется, как у себя дома. Коллеги, я просто хочу дать дочери немного подрасти, прежде чем ее жизнь превратится в гоблинские именины.

Пордалли и Анколатти понимающе приложили пальцы ко ртам. Сами будучи волшебниками, они прекрасно понимали, насколько важна деликатность, если живешь в Мистерии.

— А мозя оставить кайтинки? — подергала папу за штанину Вероника.

Бумажные человечки в ее руках с надеждой смотрели на взрослого волшебника.

— Можно, — вздохнул папа.

Вероника радостно улыбнулась и вернулась за стол. Енот как раз принес пирог — ее любимый, с ежевикой. За вечно сердитой полосатой мордой он скрывал заботу о домочадцах и сейчас ужасно переживал за младшего ребенка.

— Но новых оживлять не смей, — велел Веронике папа. — Вот когда вырастешь и заведешь свой дом — хоть всю мебель в объекталей превращай. А пока живешь тут — никого не оживляй. Устраивает тебя такой расклад?

— Уффаиваеть, — кивнула Вероника, зарывшись рожицей в пирог.

— Вот что из нее такой вырастет? — укоризненно спросила Астрид. — Даже пирогом с сестрой не делится.

Вероника стыдливо поделилась пирогом и стала пытаться накормить бумажных человечков. Но те, в отличие от плюшевого мишки, есть не умели.

— Нет-нет, такие не смогут, — подал голос Анколатти, с большим интересом следивший за объекталями Вероники. — Вот чемодан, например, может…

И он кинул кусок пирога в разинувший зев чемодан.

— …А рогатина… она тоже иногда ест, — покосился на своего второго объекталя волшебник. — Но про это ты в школе узнаешь, если поступишь на Нигилиум.

На этом гости и откланялись. Пордалли спешил домой, к жене и детям, а Анколатти хотел заморозить мантикору, пока не начала портиться.

— Па, а зачем ему мантикора? — спросила Астрид, прихлебывая томатный сок.

— Он с Нигилиума, — рассеянно ответил Майно. — Значит, либо оживит труп, либо набьет чучело и оживит объекталя.

— А в чем разница?

— На Нигилиуме три факультета — элементальный, объектальный и некромантии. На первом оживляют всякое природное, на втором — искусственное, на третьем — мертвое.

— То есть нежить?

— То есть нежить.

— Интересно, а нежить она умеет оживлять? — протянула Астрид, с интересом глядя на Веронику.

— Не подавай плохих идей, — шикнул папа.

— А тё такое незить? — застенчиво спросила Вероника.

— Пойду я, — слезла со стула Астрид, беря еще пару кусков пирога. — Поздно уже, спать пора.

— Пап, яскязи!.. — стала настаивать Вероника.

— Завтра, ежевичка, — сказал Майно, бросив резкий взгляд на уже начавшего открывать клюв попугая. — Мы все сегодня устали, пойдем спать.

Уложив дочерей и убедившись, что те не собираются выбраться из постелей и снова начать куролесить, Майно Дегатти вернулся на террасу и налил себе еще виски. В ногах улегся Тифон, на коленях свернулся Снежок, по столу вышагивал Матти. Три самых старых фамиллиара, дольше всех проведших в этом необычном волшебном союзе.

Набивая трубку, волшебник думал, что с нежитью таких проблем быть не должно. Вряд ли Веронике удастся найти труп. А вот объектали — это неожиданная проблема. Злобные игрушки и ожившая карикатура — еще не худший вариант. Что если в следующий раз она оживит нож или топор? Надо будет теперь следить за дочкой вдвое пристальней…

И выпить тоже надо. Снова.

— Да, выпей меня, — подал голос тыквенный сок. — Я забродил достаточно. Если ты не сдохнешь, я обещаю тебе глубокий отруб.

— Соблазнительное предложение, но нет, — отрезал Майно.

Глава 13

— Мама вернулась! — разнесся по дому оглушительный крик.

В холл ввалилась Лахджа — все еще со снегом в волосах, увешанная сумками и пакетами. По перилам тут же съехала радостно верещащая Астрид, с разгона врезаясь в маму. Та подхватила ее сразу четырьмя руками, потому что в одном из пакетов была соковыжималка, а в другом — новенький фотоаппарат.

— Мама-мама-мама, пока тебя не было, мы чуть не сдохли! — пожаловалась Астрид, выкручиваясь из обхвативших со всех сторон пальцев.

— Конечно, — самодовольно кивнула Лахджа, освобождаясь от покупок. — Куда ж вам без мамы.

Ее пакеты оказались в холле не единственными. Она принюхалась, присмотрелась к надписям и символике, и гневно воскликнула:

— Кто заказывал лепреконскую еду?! Никогда ничего не берите у лепреконов!

— Я же говорил выкинуть, пока мама не увидела, — спустился по лестнице Майно с Вероникой на руках.

— Предатели! — выдохнула Лахджа. — Я ушла, а они за моей спиной сразу бросились покупать всякую срань!..

Енот довольно потер лапки. Он специально не стал выбрасывать. Чтобы Лахджа увидела, чем они тут без нее занимаются. Чтобы узнала, что дети без нее доставку заказывают. Пусть им влетит, пусть им как следует влетит, раз его стряпня им не нравится.

— Никогда ничего не бери у лепреконов, — повторила Лахджа уже персонально Астрид, когда остальные ее сдали. — Никогда с ними даже не заговаривай. Никогда не смотри в их сторону.

— Мам, это видизм, — скривилась девочка.

— Просто слушай маму и не задавай вопросов.

— Вообще-то, это и правда видизм, — заметил Майно, неся гостинцы в столовую. — Думаешь, все лепреконы такие, как Сталеклык и Ра… неважно.

— Все! — отрубила Лахджа. — Лепреконы — это говно!

Майно возразил и получил бешеный взгляд