Лунин атакует "Тирпиц" - Константин Сергеев

Старшина группы электриков Козлов с самого начала службы на «К-21» проявил себя хоть и неплохим специалистом, но человеком слабохарактерным, недисциплинированным и вдобавок любителем глотнуть казенного спирта. Три последних качества не давали возможности проявиться первому и служба в электрогруппе только и держалась на командире отделения электриков Суслове. Николай Суслов был человеком твердого характера, степенным, дисциплинированным и хорошо знал специальность. К тому же он не был подвержен упомянутому греху по части спирта. К своему старшине Козлову относился с недоверием, все его команды перепроверял, довольно часто поправлял его, но держался в рамках субординации, не в пример Карасеву.

Дольше всех задержался в должности старшина группы мотористов Сбоев. Помню, как-то командир сказал мне: «Я одно время думал, как я обойдусь в море без Сбоева?» Сбоева всячески воспитывали, к нему принимались всякие меры, вплоть до исключения из партии, а он и вправду счел себя незаменимым, снова стал грубо нарушать дисциплину, бравировать своей «непотопляемостью». Конечно, он понимал, что хамить начальству безопаснее, чем идти в боевой поход. Терпению командования пришел конец. После пожара в V отсеке, когда по-геройски проявил себя командир отделения мотористов Николай Коконин, стало ясно, что Сбоева с лодки нужно убирать, и чем скорее, тем лучше. Старшиной группы мотористов по праву стал Николай Коконин. Командиром отделения вместо него стал Михаил Свистунов, который хоть и не был идеальным образцом в дисциплине, но дело знал отлично, дважды показал замечательную храбрость при ремонте в море приводов захлопок газоотводов и повреждений в надстройке после бомбежки, умело и с охотой обучал молодых мотористов. Группа укрепилась еще больше с приходом в нее старшины 2 статьи Анатолия Шандорина из ремонтной группы береговой базы и краснофлотца Леонида Борисова с лодки «Л-22». Это были дисциплинированные и работящие люди, а Борисов к тому же хороший гармонист, что в коллективе немало значит.

Таким образом, Владимиру Браману удалось в основном навести порядок в БЧ-V, заменить старшин достойными специалистами, и здесь, как ни странно, начались его беды. Он и раньше очень не любил ошибаться (что правильно), но еще больше не любил признаваться в своих ошибках (что, конечно, неправильно). Если при прежних старшинах он имел возможность в определенной мере «перекладывать» на них любую свою ошибку, то новые старшины, знающие и дисциплинированные, такой возможности ему не давали. Теперь от него потребовался более высокий уровень знаний всех тонкостей корабельной техники, особо тонкое «чувство» понимания корабля в целом. Конечно, он побывал, и не раз, на «катюшах» еще до войны в период их строительства в Ленинграде, принимал у личного состава задачи по «Курсу подготовки подводных лодок». Будучи назначенным на «К-21», он, несмотря на свой почти двухметровый рост, пролез через все цистерны и закоулки, постарался изучить все, что мог, но времени для изучения лодки до тонкостей у него не было. Определенную роль сыграла и повадка, как почти у каждого руководителя, больше с налету проверять, указывать, руководить и не отвечать за детали.

Эти обстоятельства и сыграли свою весьма негативную роль по меньшей мере в двух случаях: при возвращении лодки сразу после выхода в поход по причине неисправности КГР и при возникновении (именно возникновении) пожара в V отсеке. В обоих случаях вина Брамана была очевидной, но признать ее он не захотел.

Гораздо ближе и роднее (если можно так сказать) ему были лодки типа «С». На лодку «С-1» он пришел в 1936 году молодым механиком, изучил ее вдоль и поперек, плавал и воевал на ней, вполне заслуженно получил высокую награду — орден Ленина и вполне заслуженно этим гордился.

Командование бригады учло его сильные стороны и назначило его дивизионным инженер-механиком 5-го дивизиона лодок типа «С». Здесь он был полностью на месте, хотя и получал иногда «фитили» за отдельные прегрешения. Служба есть служба!

Почти одновременно с Браманом ушли с лодки Василий Терехов и Алексей Котов. Оба — на повышение. Они потом долго и успешно служили в бригаде в разных должностях. Василий Терехов уже после окончания войны служил флагманским минером бригады. Служили они хорошо и оставили после себя добрую память.

На должность инженер-механика лодки (командира БЧ-V) был назначен инженер-капитан-лейтенант Иван Липатов, бывший до этого командиром группы движения. К этому времени ему было почти 28 лет, но он был необыкновенно моложав. К этому времени он прослужил на «К-21» ровно три года и совершил на ней 9 боевых походов.

Лейтенант Викторий Сергеев, назначенный командиром торпедной группы «К-21», был выпущен из Училища им. Фрунзе досрочно, воевал на сухопутном фронте, был тяжело ранен, вылечился и настоял на отправке на действующий флот.

Инженер-лейтенант Константин Сергеев (то есть я) был в октябре 1941 года досрочно выпущен из Училища им. Дзержинского, назначен сначала дублером командира группы движения на строящуюся ПЛ «С-15» в Баку, но затем переброшен в Сталинград, где в должности инженер-механика дивизиона катеров-тральщиков Отдельной бригады траления ВВФ принимал участие в тралении Волги. С начала Сталинградской битвы был на переправе 54-й, 62-й и других армий, перевозя с левого берега на правый войска, а с правого на левый— раненных и жителей Сталинграда.

По окончании Сталинградской битвы я был назначен инженер-механиком на строящуюся в г. Молотовске (теперь Северодвинск) ПЛ «М-214» (ХV серии). Однако через два месяца, в апреле 1943 года, был назначен на ПЛ «К-21» на должность командира группы движения (вместо Ивана Липатова).

Добравшись до Полярного, я в конце концов был направлен в помещение экипажа «К-21», где и смог представиться старпому (он тогда был за командира лодки) капитан-лейтенанту Зармайру Мамиконовичу Арванову. С ним мы и отправились в Росту, где в доке стояла наша лодка. Когда шли в Росту на катере, разговор шел самый незначительный, но внезапно он, глянув на меня несколько иронически, что-то сказал о неравноценной замене. Я это запомнил, и когда через пару дней спросил его, что эта фраза значит, он ответил:

— Ты не обижайся, но фраза имеет два смысла. Первый смысл — уходит с лодки очень знающий и опытный механик, капитан 2 ранга. Приходит неопытный лейтенант. А второй смысл — у Брамана рост 190 см, а у тебя — дай бог 167. Так что расти во всех смыслах и это будет правильно. Дорастешь до Брамана и будешь ему достойной или, по крайней мере, равноценной заменой.