Жена для императора - Евлампий Бесподобный

- Истинно и до скончания своей жизни! Моя брачная клятва нерушима и подкреплена свидетельством Верховных Богов и этих добрых людей!

Надо сказать, меня то и дело распирало страстным желанием обернуться и пройтись любопытным взглядом по всему окружающему нас пространству, включая высоченные сводчатые потолки над нашими головами и мраморные, натёртые до зеркального блеска полы под нашими ногами. Такой роскоши я не могла припомнить ни в одном виденном мною до этого фильме, что вынуждало меня едва не окончательно поверить в реальность происходящего. А уж в услышанное и подавно. Хотя в услышанное, до сих пор верилось с большой натяжкой. Потому что, если судить по тем вещам, которые здесь творились до и происходили теперь – данные Дагнаром брачные клятвы (особенно таким звучным, громким и железобетонно уверенным голосом) были далеко не пустым звуком. И он сам прекрасно всё это понимал.

- Иллария Аарин Ардорская! Готова ли ты…

Когда патриарх Апполион вдруг обратился ко мне, почему-то пропустив не меньший список моих титулов и именитых предков, я даже невольно вздрогнула, подняв слегка испуганное (и явно побледневшее) лицо к Его Святейшеству.

- Готова ли ты, Иллария, до скончания своего века быть верной, преданной и искренне благодарной за данный союз перед собственным супругом и Богами, ниспославшими тебе данный дар?

Святые угодники! Так я тоже должна отвечать на этот вопрос?

У меня как-то резко закружилась голова, а в лёгких почему-то стало не хватать кислорода. И едва ли это был очередная реакция на железобетонный корсаж платья и немного спёртый от ладана воздух.

Я, конечно, была когда-то безумно влюблена в собственного босса и, да, стыдно признаться, сто раз рисовала в своём воображении, как выхожу за него замуж и даже венчаюсь, но… Это же было целую вечность назад. Дня два, кажется. Но для моего нынешнего восприятия это целая вечность. К тому же, я понятия не имею, сколько длятся сутки в этом мире. Так что… Давать подобные клятвы, не зная, какие меня при этом будут ждать последствия, это, скажу я вам, как прыгать впервые с парашютом без подготовки и с обострённой боязнью высоты. А то и намного хуже!

- Эмм… - наконец-то мне удалось выдавить из себя хоть что-то похожее на звук и даже почти громкий. Но громкий, скорее, оттого, что в зале стало как-то совсем уж тихо. Так тихо, что я могла услышать, как у кого-то урчит желудок с дальнего угла помещения, и как над чьей-то головой жужжит то ли муха, то ли пчела.

А потом мне совсем уж стало не по себе из-за пристальных взглядов ожидающих моего ответа зрителей. И не только одних зрителей. Похоже, я ощутила, как рядом напрягся Дагнар, сдерживаясь от страстного желания повернуться ко мне и сделать со мной что-нибудь, чтобы я наконец-то разморозилась.

И Апполион Шестой тоже заметно подвис, удивлённо приподняв брови и явно не зная, что нужно делать в подобных случаях.

- Готова ли ты, Иллария, до скончания своего века быть верной, преданной и искренне благодарной за данный союз перед собственным супругом и Богами, ниспославшими тебе данный дар? – повторил он ещё раз слегка дрогнувшим или, скорее, скрипнувшим от напряжения голосом.

- Ну… да! Вроде как! – вспомнить, что там говорил Дагнар, у меня почему-то никак не получалось. Хотя… если я произнесу клятву не в той последовательности и не теми словами, вдруг она не засчитается? – Типа того! Истинно и… отныне… вовеки веков! Аминь!

Как мне хотелось в эти секунды сгореть от стыда! Особенно, когда по залу прошёлся взволнованный шёпот охреневших от моей клятвы свидетелей. Правда, меня после моего собственного ответа пробрал истерический смех, но я каким-то чудом сдержалась, сцепив зубы и выдавив улыбку сожаления перед верховным жрецом. Ну, забыли мне дать выучить текст перед главной процедурой. Я что, виновата?

Тем не менее, священнику пришлось проглотить… вернее, принять мой ответ с таким видом, будто ему только на темечко нагадил пролетающий мимо голубь. После чего он таки повернулся к стоящему рядом служке и взял у того, державшего наготове на роскошной золотой подушке не менее роскошный то ли пояс, то ли кушак, расшитый дорогими нитями и каменьями.

- Взаимные клятвы да будут нерушимы, как нерушима божественная твердь и Истина, дарованная нам Живыми и Мёртвыми Богами! И как нерушим узел священного союза, скрепившего две жизни единой связью, и которую отныне не сможет разбить ни один смертный и ни одно смертельное проклятие.

Пока Аполлион произносил всё это торжественным голосом, Дагнар заставил меня слегка вздрогнуть, когда вдруг приподнял правую руку и, не дождавшись моего ответного действия, взял мою левую ладонь, подняв её едва не до уровня глаз. Я даже поначалу не сразу поняла, что именно он хотел от меня, пока священник не поднёс к нашим переплетённым пальцам подготовленный кушак и не принялся наматывать вокруг кистей и запястий матерчатый пояс. Не спеша, будто отчитывая каждой своей фразой тот или иной последующий жест.

- И чем крепче ваши к друг другу чувства, уважение и взаимность, тем крепче данный узел. Тем плодовитей чрево счастливой супруги и сильно семя владеющего ею супруга. И разбить его сможет только смерть…

Мне очень хотелось спросить «Одновременная?», но мне удалось как-то удержаться, хотя слово уже готово было сорваться с моего языка. Тем более, что фраза про плодовитое чрево счастливой супруги и семя владеющего ею супруга едва не сделало с моим возмутившимся сознание своё чёрное дело.

- Данной мне властью священных Небес и Верховных Богов!

Патриарх наконец-то закончил наматывать на наши руки свою эксклюзивную удавку и принял позу взывающего к потолку жреца. Позу, надо сказать, весьма торжественную и величественную. Не хватало разве что падающих сверху лепестков роз или золотого конфити. И, да, подвывающего хора мальчиков-зайчиков.

- Пред лицем каждого из находящегося здесь свидетеля, объявляю данный брачный союз заключённым и состоявшимся. Преклони Иллария пред мужем своим голову и да поведёт он тебя, как истинно принявший тебя муж в опочивальни своего дома. Отныне ты прилеплена к нему духом, плотью и кровью до скончания своих дней. Возьми, Дагнар, супругу свою и провозгласи всему миру законные на неё права. И пусть данный союз будет самым крепким, плодовитым и долговечным. Восславься!