Охранитель - Виталий Иванов

Дальше последовала совершенно запредельная избирательная кампания. Забавнее всего было то, что Ооржаку победа «Единой России» была куда нужнее, чем региональному отделению партии. Кара-Оол, похоже, больше всего хотел, чтобы всем стала очевидной политическая несостоятельность президента. Есть мнение, что он саботировал кампанию и чуть ли не подыгрывал Оюну. А тот просто отвязался, благо имел самый большой предвыборный бюджет (по некоторым данным — до 3,5 млн. долларов, фантастические деньги для нищей Тывы). Утверждают, что покупалось все и вся — СМИ, сотрудники администраций, члены избиркомов и избиратели, разумеется.

В результате вместо обещанных Ооржаком 70 процентов (первоначально он взялся обеспечить 80, но из-за форс-мажора с переходом Оюна в РПЖ плановое задание было снижено) «Единая Россия» получила 46,3 процента, а РПЖ — 32,5. Задача для социологов: сколько «пажи» оттянули у «Единой России» и сколько у КПРФ? Почему-то мне кажется, что единороссы больше пострадали. Это не говоря о том, что люди Оюна выиграли не менее половины одномандатных округов.

В общем, ждем теперь кризис власти в приграничном национальном регионе.[64]

Всего этого могло бы не быть, не восстанови Верховный суд список РПЖ и вообще не предоставь она свою «франшизу» Оюну со товарищи.

Хоть пиши теперь пособие по методике дестабилизации территорий. Самое главное, что от повторения этой истории никаких страховок нет. Договариваться бессмысленно. А ведь в марте следующего года у нас выборы в 14(!) регионах.

Хотели политической конкуренции? Да, да. Вот она, родимая.[65]

Российские партии: за год до думских выборов

Не так давно завершилась «зачистка» партийного рынка. Из 35 партий осталось 17, но, по-видимому, за счет ряда слияний-поглощений это число уменьшится. Каковы текущие конъюнктуры?

Согласно принятому в 2001 году закону партия была обязана иметь не менее 10 000 членов и отделения как минимум в 45 субъектах Федерации. При этом, опять же как минимум, в 45 регионах в отделениях должны были состоять не менее 100 членов (в остальных не менее 50). Предполагалось, что эти ограничения вкупе с другими — так, только партии были впредь наделены правом выдвигать кандидатов на федеральных и региональных выборах (при сохранении права граждан на самовыдвижение) — позволят навести порядок на партийном рынке. Там с начала 1990-х буйствовала «цветущая сложность». Получить входной билет не стоило практически ничего, и поэтому, к примеру, на выборах в Госдуму в 1995 году участвовали 43(!) избирательных объединения и блока.

Тут следует сразу заметить, что почистить рынок пытались и в 1990-х. Если в упомянутых выборах 1995-го могли участвовать любые общероссийские общественные объединения, включившие в свои уставы положения об участии в избирательных кампаниях и зарегистрированные не позднее чем за шесть месяцев до дня выборов (в результате потенциальных избирательных объединений набралось аж 272!), то к выборам 1999 года срок между регистрацией потенциальных участников гонки и днем голосования был удлинен до года (и их оказалось «всего» 149, списки были выдвинуты 26 избирательными объединениями и блоками).

Однако даже закона 2001 года оказалось недостаточно. Напомню, что в 2001–2004 годах через регистрационное сито были пропущены 60 партий. Нужно, правда, учесть, что после регистрации устава новой партии в течение шести месяцев следует зарегистрировать необходимое количество региональных отделений (45), а в случае если их окажется недостаточно, то регистрация устава будет аннулирована. То есть по факту регистрационная процедура разделяется на «предварительную регистрацию» и «окончательную регистрацию». Несколько партий (Национал-державная партия России и Всероссийская коммунистическая партия будущего, например) «окончательную регистрацию» не прошли.

Чтобы радикально уменьшить явно неадекватное здравому смыслу число партий, а заодно накрепко перекрыть дорогу в серьезную политику маргиналам и экстремистам, в 2004 году в закон о партиях внесли поправку, увеличившую «партминимум» до 50 000 членов. В 45 отделениях теперь положено иметь не менее 500 членов (в остальных не менее 250). На приведение себя в соответствие с новыми требованиями партиям был отпущен срок до 1 января этого года.

Было понятно, что уж эти требования смогут выполнить далеко не все. Некоторые даже и пытаться не стали, тем более что в 2005-м было запрещено формировать избирательные блоки, что окончательно лишило мелкие партии каких-либо перспектив.

Российская партия самоуправления трудящихся (РПСТ) предпринимателя и лоббиста Чахмахчяна (недавно вляпавшегося в серьезный коррупционный скандал) была преобразована в общественное движение «За самоуправление трудящихся». Бывших членов РПСТ Чахмахчян призвал вступить в Российскую партию жизни (РПЖ) спикера Совфеда Миронова. Аналогичным образом поступили лидеры Национал-патриотических сил Российской Федерации и Евразийской партии — Союза патриотов России, соответственно Дзоблаев и Ниязов. Только они легли не под Миронова, а под Семигина, бывшего спонсора КПРФ, сколотившего в 2004 году собственную партию «Патриоты России» (Дзоблаев с ним потом разругался).

Ряд партийных проектов прикрыли в судебном порядке еще до 1 января 2006 года. В частности, Объединенную российскую партию «Русь», образованную накануне думских выборов 2003-го некогда известным полит-консультантом Кошмаровым-Трубецким (есть версия, что изначально «Русь» предлагалась на роль «партии Касьянова»), ликвидировали с формулировкой «из-за неустранимых нарушений при создании».

В итоге в этом году Росрегистрации пришлось проверять только 35 партий. Выбракованы 16. Среди них «Развитие предпринимательства» бывшего депутата Госдумы Грачева, «Свобода и народовластие» бывшего мэра Владивостока, а ныне думца Черепкова, Социал-демократическая партия России (СДПР) бизнесмена Кишенина (в 2004 году он приобрел ее у самарского губернатора Титова, до этого Кишенин успел поруководить Партией социальной справедливости). Теперь им всем нужно до 1 января следующего года преобразоваться в общественные движения или иные общественные организации либо самораспуститься. Естественно, параллельно экс-партийцы могут организованно или в индивидуальном порядке переходить в те партии, которые проверку успешно прошли.

Первый вариант сумела реализовать пока только лишь Российская объединенная промышленная партия (РОПП), исторически «партия Вольского» и партийный интерфейс «доолигархического» РСПП. Согласно достигнутым договоренностям, после самоликвидации РОПП ее актив пополнит ряды партии власти. Лидер «промышленников» Панина, депутат Госдумы от одного из московских округов (и член фракции единороссов), теперь может быть спокойной, ей гарантирована не только пролонгация мандата, но и квота в партсписке, пусть и маленькая. Такую же комбинацию пыталась реализовать Республиканская партия России (РПР). Она планировала присоединиться к СПС, несколько месяцев велись переговоры, но, насколько можно судить, к согласию прийти не удалось.

Теперь в нашей стране 17 партий. Проверку прошли 19, но необходимо учитывать официально презентованное слияние РПЖ, Российской партии пенсионеров (РПП) и «Родины» (на базе последней) в «Справедливую Россию».

Цифру «17» уже не стыдно озвучивать. Впрочем, очевидно, что из 17 партий далеко не все представляют собой серьезные проекты, способные дожить до выборов-2007, а тем более пережить их. При том что закон обязывает партии под угрозой ликвидации в обязательном порядке регулярно участвовать в выборах.

Не у всех бренды электорально перспективны, а значит, привлекательны для инвесторов, а избирательные кампании — недешевое удовольствие. Какой смысл в партии, которая не способна привлечь ни голосов, ни денег?

Вот перечень партий, которые, на мой взгляд, не имеют шансов преодолеть семипроцентный барьер в 2007 году:

1. Народная партия Российской Федерации (НПРФ);

2. Демократическая партия России (ДПР);

3. Российская политическая партия мира и единства (ПМЕ);

4. Российская демократическая партия «Яблоко»;

5. «Союз правых сил» (СПС);

6. «Патриоты России» (ПР);

7. Российская экологическая партия «Зеленые» (бывший «Кедр»);

8. Аграрная партия России (АПР);

9. Партия национального возрождения «Народная воля»;

10. Социалистическая единая партия России (СЕПР);

11. Всероссийская политическая партия «Свободная Россия»;

12. Партия социальной справедливости (ПСС);

13. Партия возрождения России (ПВР).

Тринадцать из семнадцати. Все эти партии исторически либо натуральные кремлевские големы (СПС, НПРФ, ПВР), списанные или переведенные в резерв, либо «независимые» проекты, имеющие сложную историю отношений с Кремлем. Мало кто сомневается, что реальная численность всех этих партий меньше 50 000 (некоторых — намного меньше). Но либо они объективно нужны, либо считается, что они могут пригодиться, либо их лидеры/хозяева просто имеют хорошие связи.