Особый отдел - Татьяна Михайлова

– Хозяина холода, зла, смерти и уничтожения, приносящего разрушения и гибель. И теперь он правит вами – его слуги заполнили весь город. Морок в небе, муравьи и нежить с оружием на земле – это его армия, и вам не одолеть его. Ты знаешь, почему живые откликаются на зов, становятся его воинами?

– Да, знаю, – Денис был готов рассказать старику о том, как именно это происходит, но тот не дал парню раскрыть рта:

– На что же вы надеетесь? Вам не справиться с этим врагом, не найти. Мы стерегли засечную черту днем и во мраке, обходили белые камни. Осколки одного ты носишь с собой, – острая тонкая, как спица, струйка холода, вытекшая из переломанных рук мертвого волхва, коснулась груди Дениса и, словно натолкнувшись на невидимую прочную броню, надломилась. Старик чуть прикрыл глаза, и Денису показалось, что призрак стонет, как от боли, но это длилось лишь мгновение.

– Слуги сумели спрятать от нас своего бога, отвели нам глаза. Мы не смогли найти его, хоть и искали до самой смерти. Засечная черта исчезла, волхвов убили, люди стали нежитью, и жизнь их побеждена смертью. Они уничтожили то, что не смогли сделать жрецы владыки навий и вознесли его высоко, очень высоко. Теперь их бог видит все с крыши большого дома над черной грязью.

Сильные мертвые пальцы снова сжались, и голос старика разрывал голову, перед глазами плыли яркие разноцветные рваные пятна, и Денис, мучительно кашляя, рвал на себе воротник куртки. Еще немного, и старик просто придушит его, надо было что-то делать, и Денис решился:

– Мы знаем, – прошептал он еле слышно, – мы прочли это в книге Брюса!

– Вы нашли ее?! – щупальца немного разжались, и Денис снова мог вздохнуть. – Плохо спрятал ее чернокнижник, плохо сторожили ее слуги, раз вы сумели украсть книгу.

– Да, нашли, перед тем, как… – старик еще немного разжал пальцы, но не дал Денису договорить:

– Хорошо. Забирайте ножи и попытайтесь уничтожить его. И помните, что только волхвы могли укротить гнев хозяина тьмы, и только эти ножи могут найти в его теле навью кость и сжечь ее. Они уничтожат и тех, кого вызвал из мрака чернокнижник, и тех, кто сейчас защищает его. До вас многие сильные, сильнее вас, пытались…

– Где же они… – Денис не договорил, горло снова перехватило:

– Молчи и слушай, что я тебе скажу! Он отравил воздух, загрязнил воды и истощил землю, но к огню не прикоснулся. Призови новые огни, и они иссушат тела его слуг, и в пламени не найдут следов своих. – Голос волхва заглушил шелест множества сухих песчинок, перегоняемых порывами ветра. Призрак исчез, и в шорохе едва различимо послышались его последние слова:

– Долго, очень долго лежал он во мраке и забвении, копя злобу и ярость. Теперь он надо всеми, и пока в его теле живет навья кость, он будет править вами. Найдешь его – вырежи кость, потом брось ее на белый засечный камень и сожги. Он остался там, где был всегда, стерег врата близ стоячей гнилой воды. Увидишь падающий огонь – спасайся, если успеешь, если хватит сил. Книга расскажет, что делать, как освободить огонь.

Голос замолк, наваждение исчезло. Денис медленно возвращался в действительность – он понял, что лежит на земле, а рядом валяется все еще включенный фонарь. Где-то над головой громко и злобно залаял Хорт, побежал вслед за невидимой человеческому глазу тенью, но недалеко – остановился у лестницы, втягивая носом холодный воздух. По подземелью словно пробежал сквозняк – едва уловимый поток воздуха исчез также внезапно, как и появился. Денис поднялся на ноги, оперся рукой о каменный столб. В голове немного шумело, но мысли были ясные и сказанные призраком слова до сих пор звучали в ней.

– Что тут у вас, нашел? Ух, ты, Кошмар, давай сюда! – Денис понял, что рэксы даже не заметили того, что с ним произошло – видимо, весь «разговор» занял несколько минут.

– Вот он, волхв этот, вернее, могила его. Прости нас, добрый человек, нам нужно кое-что попросить у тебя. – Подошедший Кошмар бесстрашно перешагнул край каменного кольца и немного сдвинул в сторону легкие высохшие кости. Под ними обнаружилась выемка в слое золы, а в ней, торжественно и страшновато в свете фонарей поблескивало стекло и металл.

– Вот они, ножи ваши. – Кошмар бережно извлек наружу три удивительно тяжелых древних клинка. Серебряные рукояти плавно переходили в прозрачные идеально ровные отшлифованные лезвия из «стекла» – прозрачного камня. Один нож оказался намного больше и тяжелее других – серебряной были не только его рукоятка, узкие полоски бледного металла охватывали с обоих краев идеально ровную поверхность камня. Чалый взял в руки один нож, взвесил на руке, сделал несколько резких и отточенных движений.

– Хорошая вещица, только бесполезная. И что теперь с ними делать? – рэкс выглядел разочарованным.

– Назад погнали, Петровичу покажем, пусть разбирается. – Кошмар с хозяйственным видом уже заворачивал ножи в какую-то тряпку.

– На, держи, волхвом у нас будешь. – Тяжелый сверток оказался в руках Дениса.

– Почему волхвом? – непонимающе спросил Денис, еще не совсем пришедший в себя после «беседы» с призраком?

– Да я пока тут рылся, померещилось мне, будто рядом старик говорит – совсем древний дед, еле ходит – говорит что-то вроде: «вам не совладать, только волхвы…» ну и еще чушь какую-то. А что, ты тоже слышал? – насторожился он.

– Да, – кивнул головой Денис, прижимая драгоценные находки к груди. – Это еще не все, ножи – полдела. Надо теперь еще дом в болоте найти, потом что-то на его крыше, кость вырезать и сжечь.

– Слушай, я тоже про кость слышал, и про огонь падающий! – глаза Кошмара горели от восторга. – Ура, не ты один у нас такой особенный! Слушай, может это заразное?

– Ага, только я дурак дураком! Ничего не вижу, ничего не слышу! – Чалый отвернулся и побрел прочь, и Денису показалось, что в голосе рэкса прозвучала обида.

– У тебя просто нервы крепкие! – прокричал примирительно ему в спину Кошмар.

– Ну, да, а ты у нас институтка! Барышня тургеневская! – фыркнул из темноты Чалый.

– Чего это сразу тургеневская? – завелся, было, Кошмар, но сразу передумал обижаться и, обращаясь к Денису, заговорщицки зашептал:

– Я тут столько страху натерпелся, никогда в жизни так не боялся. Ищу ножи эти, а мне мерещится, что за спиной кто-то стоит и смотрит. Обернусь, фонарем туда посвечу – пусто, нет никого. Пошли уже отсюда, хватит кости тревожить, похоронить бы их надо… – И, не договорив, махнул Денису рукой с зажатым в ней фонарем:

– Ладно, двигай. Видишь, начальство расстроилось, не зли его. Стекляшки эти не потеряй, слишком дорого они нам достались!

– Не потеряю, – заверил его Денис и вцепился в сверток обеими руками.