Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн - Павел Сугарин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телефон пиликнул пришедшим сообщением.
«Чем занимаешься?»
Егор. Подумала и отправила в ответ веселую гифку с котиком, увлеченно молотящим лапками по клавишам пианино.
«На работе».
Я невольно улыбнулась. Помянешь черта — и он тут как тут.
— Кто такой Егор? — Естественно, любознательность Иры не позволила ей проигнорировать мою личную переписку. Подруга беззастенчиво пялилась в мой телефон.
— Да так, один парень из Рулетки. — Я поспешно заблокировала экран. — Ничего особенного.
— Настолько «ничего», что ты даже переписываешься с ним в реале? — Она скептически подняла вверх одну бровь. — Ринусь, ну меня ты можешь не обманывать. Колись: он настолько хорош был?
— Ир, это другое! Мы просто с ним общаемся!
— Ага. Чисто как друзья.
Сарказмом в ее голосе можно было стены пробивать.
— Представь себе, действительно как друзья! — Я постаралась скопировать ее интонации, но куда мне до такого мастера! — Ты сама его забраковала за фенечку.
Несколько секунд Ира раздумывала, вспоминая события того вечера.
— А, это тот, что весь такой аккуратненький был, — протянула она разочарованно. — Ну и смысл тратить на него время?
— Ничего ты не понимаешь. С ним… необычно. А еще он иногда совет дельный может дать. И вообще, интересный.
Ира укоризненно покачала головой.
— Совет и я могу отвесить, причем всегда, а не иногда. Прямо сейчас, например. Ринусь, дело, конечно, твое, но хочу напомнить, что у тебя есть вполне конкретная задача. И если с Рулеткой все уже сложилось, то, может, лучше Аркаше дать шанс? Что там у вас?
— Да дала я ему уже!
Кажется, первый раз за все время нашего общения мне удалось повергнуть подругу в шок. Во всяком случае, такого изумленного лица я никогда еще у нее не видела. Разве я сказала что-то особенное?
Ой. Боже…
Страшно представить, насколько я покраснела, поняв, как двусмысленно это прозвучало.
— Я ему дала шанс! Шанс! — поспешно заверила подругу, пока она окончательно не утвердилась в моей испорченности. — Мы с ним на свидание ходили.
— Ох, здорово! А то я почти успела впасть в кому от таких заявлений. И как все прошло?
— Нормально вроде. Я бы даже сказала: хорошо. Вот только…
Я задумалась, лениво перекладывая овощи в новый рисунок. Интересно, если поменять местами брокколи и морковку — получится грустную рожицу переделать в задумчивую?
— Что на этот раз? — Терпение явно не входило в перечень Ириных достоинств. — Говори уже как есть.
— Да даже неловко… — Действительно, стоило просто подумать об этом, как все мои сомнения показались мелкими, несущественными. — Само свидание было каким-то неровным. Прекрасный ужин, шампанское, беседа… А потом как будто разом обрубили.
— И больше ничего?
— Ну… Мы поцеловались…
— Отлично! Что тогда тебя гнетет?
— Да просто… С того момента он даже ни разу не написал мне! Ладно, если бы только не позвонил. Но короткое сообщение отправить можно было? Или я так ужасно целуюсь?
При этих словах Ира, как обычно, всего лишь рассмеялась. А сейчас что смешного я сказала?
— Уверена, целуешься ты прекрасно! Только, чур, проверять не буду! — Она даже отодвинулась немного от меня, на всякий случай. — Ринусь, какой же ты еще ребенок, честное слово! Ты совсем не знаешь мужчин. Аркаша — не тот человек, который будет строчить пылкие СМС-ки в три часа ночи. Или спускаться с крыши на балкон, чтобы подарить букет цветов. Или творить прочую ерунду, лишь бы произвести впечатление на понравившуюся девушку.
— Разве это ерунда? По-моему, очень даже романтично.
— Конечно, романтично, если тебе семнадцать. Но Девятов вполне себе взрослый, сформировавшийся мужик. И для него на первом месте такие понятия, как тактичность, вежливость, чуткость и понимание. Поверь мне, он просто напридумывал себе какую-нибудь фигню про личные границы, дистанцию и еще что-нибудь, что мне даже в голову сейчас не приходит. Когда у вас следующая репетиция?
— Там все сложно. У нас концерт перенесли. Сейчас и репетировать-то вместе особого смысла нет.
— Перенесли, не отменили же. — Подруга умела найти положительные моменты в любой ситуации. — Значит, объявится.
— Когда еще это случится… — протянула я, взгрустнув. — У меня выступление завтра с оркестром в Малом зале. Я ему даже сообщение отправила с приглашением, а оно до сих пор непрочитанное висит. Настроение ни к черту.
Ира строго посмотрела на меня, укоризненно наставив кончик чайной ложечки, словно это была указка.
— А вот это брось. Возьми себя в руки и отыграй так, чтобы у всех челюсти попадали!
— Да уже играла когда-то, — пробормотала я так тихо, чтобы Ира не услышала, посмотрела на часы и поднялась из-за стола.
Ладно, что накручиваться понапрасну? Тем более, работу никто не отменял. Сегодня генеральный прогон перед завтрашним вечером. Ира права, нужно собраться. Завтра на сцене снова будет выступать Васильева!
Глава 21
— Выступать будет Васильева, что тут непонятного?!
Резкий сухой тон Витальича, доносившийся из приоткрытой двери, заставил меня остановиться прямо посреди коридора. Это он обо мне сейчас? Я замерла на месте, вся обратившись вслух, так и не постучав.
— А то, что Вика изначально была поставлена солисткой, — спокойно возразил ему декан фортепианного факультета. Его низкий трубный голос не узнать было просто невозможно. — Да, она болела, но это ничего не меняет! Всего лишь досадная случайность. Человеческий фактор, так сказать! Сейчас-то она в норме.
О, как интересно! Что вдруг случилось, что Лугин, собственной персоной, засуетился ради какой-то студентки?
— Миша, мы знаем друг друга уже больше двадцати лет! Я надеялся, что за это время между нами появилось не только взаимопонимание, но и уважение. Я не буду менять солистку за два часа до концерта!
Я осторожно заглянула в щель двери. Они стояли посреди маленькой комнаты, сверля друг друга взглядами. И если Лугин хотя бы старался казаться спокойным, то Сергей Витальевич, уже переодетый в черный концертный фрак с бабочкой, даже покраснел от возмущения. Казалось, еще чуть-чуть, и он перейдет от вербальных аргументов к физическим. Учитывая его возраст и массивную комплекцию декана, это было бы затруднительно.
— Сергей, ты не справедлив. Вика прошла конкурсный отбор на это место.
— Но репетировал я с Васильевой! — Дирижер упрямо наклонил седую голову, почти прижав подбородок к груди. — И выступать буду с ней!
Они молчали, хотя я видела, что у каждого много разных слов было готово сорваться с языка. Уверена, не самых цензурных.
— Сергей Витальевич, поймите и нас, — почти пропел высокий женский голос. Очень красивый:
